Фото: Из личного архива
Фото: Из личного архива

Ɔ. Sreda, надо понимать, — это и среда для жизни материалов, да и сами они будут выходить в среду. Все так просто? А как же сложные философские мотивировки?

Все действительно предельно просто. Посетитель, заходящий на сайт, видит художественную работу и далее может выбрать, куда направиться — прочесть текст или послушать эпизод подкаста. По своему устройству Sreda представляет собой издание оголенное, сведенное к элементарным составляющим, апеллирующее, если угодно, к базовым органам чувств. Отсюда и название, которое отличается своей стертостью, возможно, даже изношенностью. Оно в какой-то момент возникло как замена более громоздкому, но столь же родовому наименованию «медиаплатформа V­–A–C». Очень кстати оказалось и то, что среда — день недели, так как в нашем случае удобнее иметь конкретный «порт приписки» во времени, некую точку, когда послание самоуничтожается и сменяется новым. Дополнительное идейное обоснование искать, наверное, излишне, хотя при желании можно вспомнить античную поэтику и сказать, что Sreda с ходу вводит своего зрителя, читателя или слушателя in media res, «в середину вещей», то есть в суть дела. Применительно к нам это бы означало, что о современности и русской культуре мы хотим говорить, минуя всевозможные вводные конструкции и непосредственно переходя к тому, что либо вызывает у нас жгучий интерес, либо попадает в резонанс с сегодняшней реальностью.

Ɔ. Ничего лишнего — только контент?

На поверхности, да, безусловно. Но в плане сюжетов могут возникать вещи, в каком-то смысле лишние, второстепенные, периферийные относительно некоего усредненного интереса — например, эксперименты советского академика Несмеянова по искусственному синтезированию пищи из нефти. Еще, наверное, мы сможем себе позволить такие излишества, как невписанность в строгие форматы или отсутствие четких рамок по объему текстов. 

Ɔ. То есть форматов как таковых нет?

Именно. Есть раздел с материалами для чтения, и сюда могут потенциально войти литературные сочинения, интеллектуальная эссеистика, журналистика, современная поэзия и тому подобное, есть подкасты, тоже довольно пестрые по своему наполнению. А есть художественная работа — еще одна автономная часть, которая располагается, так сказать, на витрине сайта, заглавной странице, что совершенно оправданно, если иметь в виду ту роль, которую фонд традиционно отводит культурному производству. 

Ɔ. Если я представлю себе первую «среду» журнала, что я рассчитываю там увидеть?

Это, во-первых, фрагмент трактата Льва Толстого «Что такое искусство?». Мы только что переиздали этот изумительный текст в рамках собственной издательской программы с двумя современными прочтениями, предложенными слависткой Кэрил Эмерсон и философом Олегом Аронсоном. Идея Толстого о контагиозной, инфекционной природе искусства позволяет мыслить заражение вне очевидной эпидемиологической перспективы. Дебютным эпизодом подкаста станет разговор куратора фонда Дефне Айяс с режиссером Кириллом Серебренниковым, где злоба дня заявит о себе с большей определенностью: берлинская премьера «Декамерона» Боккаччо, изоляция, новые коды совместного пребывания в театральном помещении. Наконец, за художественную часть отвечает второй сезон веб-сериала «Сны на районе. Восьмерка». Это коллективный альманах о районе Щукино, составленный из работ участников кинолаборатории Андрея Сильвестрова, и одновременно часть прошлогоднего проекта V–A–C «Расширение пространства». 

Ɔ. Если говорить о втором сезоне «Снов», то Sreda в каком-то смысле работает как условный стриминговый сервис: сегодня среда, значит, на платформе вышла новая серия, так?

Каждую среду на протяжении трех недель мы будем публиковать по две серии второго сезона «Снов на районе». Однако это не значит, что в журнале найдется место только для видео. В целом этот раздел предполагает любое искусство, выполненное с учетом своего существования на экране. 

Ɔ. Не могу свыкнуться с тем, что все на сайте в какой-то момент самоуничтожится. Почему?

Идея заложить темпоральное измерение в саму основу проекта отчасти связана с желанием сделать его живым, меняющимся организмом и своего рода снимком текущего момента. Как поведет себя издание, над которым не тяготеет власть архива, а значит, сложившейся идентичности, и которое архиву неподотчетно — которое в самом строгом смысле слова анархично? Второй момент — это поиск альтернативных способов восполнения нехватки. Как вернуть ушедший материал или продлить его существование, если не путем его беспрепятственного извлечения из хранилища? Быть может, надо заказать текст по его мотивам, на схожую тему или же записать беседу с автором, которая может привнести дополнительные обертоны в уже знакомую историю, а может вывести на какие-то неочевидные территории? Словом, испытываемая потребность возродить старое становится продуктивным стимулом к созданию нового. По меньшей мере, такова экспериментальная гипотеза.

Ɔ. Получается своего рода концепция чайлдфри: мы намеренно отказываемся плодить контент.

Мы пытаемся спровоцировать его самозарождение. 

Ɔ. Ну, сториз хотя бы можно сохранить на той же платформе: для этого есть какие-то утилиты. С материалами в онлайн-журнале никто ведь так делать не будет.

Разумеется, можно скопировать текст, сохранить аудио, никаких специальных ограничений для пользователя здесь нет. Более того, подкасты будут доступны через соответствующее приложение на телефоне. Ограничения чисто формальные, добровольно наложенные на себя редакцией: одновременно на сайте будут только три материала, каждому из которых отпущен определенный, заранее всем известный срок, и каждую среду будут случаться какие-то изменения. 

Ɔ. Просто мы, кажется, привыкли к тому, что публикации всегда под рукой. И даже если сейчас прочитать, послушать недосуг — можно сделать это потом.

Именно. Но что, если эту подручность подвесить, приостановить? 

Ɔ. А вам не кажется, что это, наоборот, усилит то самое FOMO?

Тревога, вызываемая необходимостью выбора в ситуации информационного перенасыщения, возможно, еще более нестерпима.

Ɔ. Для кого в первую очередь этот журнал существует и почему, например, лично я должен сделать этот проект частью своего досуга?

Наверное, такого первоочередного адресата нет. Впрочем, тут надо упомянуть предысторию. Sreda существует на русском и английском языках и возникла в том числе как ответ на запрос наших иностранных коллег, досадующих, и не сказать, чтобы совсем несправедливо, на то, что при всем неотступном внимании мейнстримных медиа к России, о ее современной культуре и о тех аспектах ее жизни, которые не встраиваются бесшовно и органично в заданный нарратив, читать, в сущности, негде. Пытаться исправить ситуацию было бы самонадеянно, но немного подсветить существующее слепое пятно, думаю, в наших силах.

Беседовал Александр Зогин