«Смотри, как я могу». Биатлонист, ортопед и реаниматолог обсуждают спортивные травмы
Ɔ. Николай, расскажите о самой частой травме у вас и ваших коллег-биатлонистов.
Николай Круглов: Пожалуй, это так называемая «асфальтовая болезнь» — когда летом, тренируясь на роллерах, спортсмен падает и сдирает кожу. Во время таких тренировок что только не происходит: то коровы на трассу выйдут, то дерево перед тобой упадет. Как ни странно, меня бог миловал — за всю карьеру не было серьезных травм, которые привели бы к серьезным ограничениям. Чаще всего это была какая-то ерунда: подвернутая нога, разрыв сухожилий или травмы, связанные с перетренированностью в тренажерном зале, — в общем, то, что бывает у всех.
Ɔ. На YouTube множество видео жутких падений с роллеров.
Круглов: Такие видео в основном сняты любителями, которые 20 лет просидели в офисе, а потом решили прокатиться на роллерах. Вообще в спорте, как и в жизни, большинство травм случаются после слов «Смотри, как я могу!» или «Ты все делаешь неправильно — смотри, как надо!» Во всяком случае, свои самые тяжелые травмы я получил именно после этих слов.
Ɔ. Для реабилитации профессиональных спортсменов применяют методы, о которых в городской поликлинике, скорее всего, не расскажут. Например, человек начал бегать, что-то пошло не так, и врач в травмпункте говорит, что больше бегать нельзя, да и начинать не нужно было. Почему? Слишком накладно ставить на ноги каждого бегуна?
Леонид Карев: Тут дело не в доступности тех или иных методов лечения, а в квалифицированности врача и осведомленности пациента. Доктор, который постоянно работает со спортивными травмами и знает механизмы их приобретения, сразу принимает верные решения. А врач, который не занимается такими случаями регулярно, может отправить на физиопроцедуры с недоказанной эффективностью или долго перебирать способы лечения — за это время у пациента может вовсе исчезнуть интерес к спорту.
Евгений Грызунов: В подавляющем большинстве случаев затянувшееся лечение — это проблема первичного приема. Наиболее частые травмы коленного сустава, с которыми люди обращаются в травмпункт городской поликлиники, заканчиваются иммобилизацией (пациенту фиксируют проблемную область. — Прим. ред.), а на обследование МРТ пациентов направляют, наверное, лишь в одном случае из десяти. В то время как отек и боль — уже достаточные показания для МРТ, которая помогла бы врачу принять правильное решение.
Леонид Карев: В общем, проблема решается не какой-то экзотической реабилитацией, а своевременной и точной диагностикой, желательно в первые часы после травмы, когда отек еще не появился. Когда границы страны открылись и наши сноубордисты-прорайдеры стали выезжать в Европу, я обратил внимание на то, что по возвращении они стали делать сложные трюки гораздо увереннее. Потому что заграничные травматологи-ортопеды возвращали их на склон через пять-шесть дней после травм.
Есть врачи, которые идут по пути ограничений, а есть те, кто подстраивается под активность и привычный образ жизни пациента. Лично я выбираю второй путь. Потому что если пациент привык бегать по 10 километров в день и у него нет абсолютных противопоказаний против бега, то я должен сделать все, чтобы после травмы он продолжил дальше бегать.
Ɔ. Заграничные травматологи, судя по всему, применяли методы хирургии ускоренной реабилитации, которую еще называют «фаст-трек реабилитацией». У нас практикуют такие методы?
Леонид Карев: Около 20 лет назад медицинский мир осознал, что операций, после которых необходим строгий постельный режим и обездвиженность, вообще-то не так много. Я годы практики посвятил кардиохирургии и помню, как в прежние времена пациента после операции надо было сутки продержать на аппарате ИВЛ, стабилизировать давление, сделать множество манипуляций и обеспечить постельный режим. А потом специалисты НИИ трансплантологии во главе с профессором Козловым решили перенять зарубежный опыт и поставили себе задачу уже через шесть часов после операции на сердце перевести пациента на самостоятельное дыхание и сделать так, чтобы он начинал присаживаться на койке, а к вечеру попытался встать. Тогда это изменило всю медицину, а сегодня уже никого не удивишь тем, что прооперированного с утра человека вечером переводят в кардиологическое отделение. Это принцип ранней активизации.
В ортопедии произошли аналогичные изменения. Например, после эндопротезирования мы должны уже на следующий день привести человека в вертикальное положение и поставить на обе ноги — это гарант хорошего качества лечения. А потом оперативно подключить к работе специалистов по ЛФК, чтобы после операции человек как можно быстрее вернулся к привычному образу жизни.
Ɔ. А что можно сделать для профилактики травм?
Николай Круглов: Когда я начинал профессиональную карьеру, подход к тренировкам в нашей стране был таким: бери больше, кидай дальше. В итоге спортсмен сильно уставал, но эффект от этих тренировок был не очень большим. И если во время физнагрузок что-то защемило, но человек мог бежать, надо было продолжать занятия через боль. Хотя во многих случаях было бы разумнее пару дней отлежаться или пройти через лечебные процедуры. Сейчас я смотрю на то, как работают норвежцы и французы, и вижу, что у них совсем другие методики тренировок. Я не говорю, что они не устают — устают, конечно, но пользы от их тренировок значительно больше.
Сегодня много внимания уделяется тренировкам на стабилизацию — проработке мелких мышц, помогающих спортсмену удерживать тело в стабильном положении. Поэтому и выросла популярность всяческих «планок» и прочих подобных упражнений. Люди в ранге чемпионов мира сегодня очень серьезно работают над стабилизацией. Чтобы понять, как это, расскажу историю. Я пришел к реабилитологу, он мне дал ерундовый с виду жгутик, не толще резинки от трусов, и сказал: «Сиди и растягивай его руками». Я его повертел и сначала посмеялся, дескать, какой-то он игрушечный, дайте что-то посерьезнее. Но оказалось, в упражнениях на стабилизацию от тренажера «посерьезнее» эффект меньше, чем от многократного повторения упражнений с задействованием практически нулевого веса вроде бутылочки воды и легких нагрузок на приводящие мышцы, как с разными жгутиками.
Леонид Карев: Профессионалы тренируются под присмотром людей, которые следят за техникой выполнения упражнений, большинство же любителей думают, что без проблем освоят все сами, по видеоурокам, например.
Ɔ. Или выбирают тренеров, не задумываясь об их компетентности.
Леонид Карев: Это тоже проблема. Стоит помнить, что одна и та же спортивная травма может по-разному себя повести, например, в зависимости от возраста. При травме спины межпозвонковая грыжа может так себя проявить, что человеку придется делать экстренную операцию для декомпрессии нервного корешка. Если в этот момент ему сказать «встань и беги», это может закончиться инвалидизацией человека. Конечно, и после пережитой травмы тренировки надо возобновлять под присмотром инструктора, который будет осведомлен о причинах проблемы и ее возможных последствиях. А у нас часто бывает так: спина болит — тренер может посоветовать сходить к остеопату. Хорошо если один из 50 остеопатов в прошлом был неврологом и попросит показать снимки МРТ, но, как правило, они сразу командуют ложиться и начинают что-то делать. Критерий выбора хорошего специалиста, таким образом — его запрос достоверной документации (МРТ или рентгеновских снимков) и понимание картины, которую он на них видит. Сегодня в больших городах любая диагностика травмы доступна и может быть сделана в день получения травмы.
Николай Круглов: Вижу в соцсетях рекламные посты различных спортивных объединений, в которых пишут: «Присоединяйся к нам, и через три месяца ты пробежишь марафон». Не спорю, начав с нуля, через три месяца действительно можно пробежать марафон, но каковы будут последствия — вопрос. Профессиональные марафонцы не входили в этот спорт за три месяца. Они работали над весом, долго готовили опорно-двигательный аппарат к сверхнагрузкам. Человеку, который полжизни провел в сидячем положении, а сегодня решил начать бегать на длинные дистанции, стоит ставить перед собой реалистичные цели.
Леонид Карев: Также стоит помнить об изменениях, происходящих в теле в зависимости от возраста и пола. С каждым годом нашей жизни эластичные волокна замещаются менее эластичными. После наступления среднего возраста организм после травмы восстанавливается медленнее. И, по-хорошему, стоит пройти обследование у грамотного специалиста до начала тренировок, а не после того, как появились проблемы.
Николай Круглов: Когда человек понимает природу происхождения болей и специфику работы своего тела в разных условиях, жить ему гораздо проще и спокойнее. У меня есть проблемы с мениском, однако это не мешает мне заниматься бегом. Недавно я ездил на чемпионат мира по биатлону и жил в горах, выше 1000 метров. Чем выше поднимаешься, тем более явно ощущаются проблемы: например, если у вас побаливает зуб, то после подъема на километровую высоту он заболит сильнее. И вот, побегав в том месте, где я жил (на меня влиял не только фактор высоты, но и наклон трассы — бежать всегда приходилось либо вверх, либо вниз), спустя неделю я еле ходил. Однако по возвращении на равнину и на привычную высоту стал чувствовать себя лучше. Если бы я не знал, как все это повлияет на ногу, я бы запаниковал.
Ɔ. Какие травмы стали чаще встречаться у пациентов после того, как появилась мода на кроссфит и состязания вроде Iron Man?
Леонид Карев: Увеличилось количество травм менисков и крестообразных связок, стали чаще приходить с отрывом ахилловых сухожилий и межпозвонковыми грыжами в поясничном отделе.
Евгений Грызунов: С увлечением населения кроссфитом стало больше обращений с повреждениями капсульно-связочного аппарата плечевого сустава, отрывом головки бицепса. Все это опять же связано с нарушением проведений техники занятий. На одной из недавних профильных конференций мы с коллегами обсуждали проблему того, что в большинстве спортзалов не хватает профессионалов, умеющих правильно определять нагрузки.
Николай Круглов: Столкнулся с этим совсем недавно — пришел на мероприятие, в программе которого были интервальные тренировки. Инструктор говорит: «Мужчины берут гирю 20 кг, женщины — 12 кг, и минуту выполняем такое-то упражнение». И далее в том же духе. Через 30 минут люди стали буквально падать на пол от усталости. Я решил не замахиваться на 20 кг — взял гирю в два раза легче.
Леонид Карев: Мы обсуждаем высокоинтенсивные занятия, но не касаемся йоги. Нередко люди решают заняться ею, чтобы подлечить спину, хотя с точки зрения вертебрологии (область ортопедии, фокусирующаяся на проблемах позвоночника. — Прим. ред.) около половины асан способствуют прогрессированию грыжи и некоторых проблем со спиной. Это не значит, что йога противопоказана, но человеку стоит знать, какие конкретно движения в его случае надо исключить или выполнять с осторожностью.
Ɔ. Сотни магазинов спортивного питания предлагают разные средства для профилактики травм. Например, желатин с малиновым ароматом, который продавцы рекомендуют принимать при переломах или травмах хрящей. Это действительно помогает?
Леонид Карев: Все врачи скажут: хондропротекторы не работают. Хрящ — это загадочная ткань, которая питается не сосудами, а диффузно. То есть, что бы мы ни принимали внутрь, это никак не будет влиять на состояние хряща. Витамины самому себе выписывать — тоже сомнительная идея. Хотя все мы знаем, что в Москве мало солнечных дней, и у многих горожан может быть дефицит витамина D3. Но, чтобы понять, есть он или нет, нужно сдать соответствующие анализы.
Евгений Грызунов: Есть, конечно, особая категория внушаемых людей, которых невозможно разубедить в действенности некоторых препаратов. Они считают, что желатин им реально помогает. Ну, что тут сделать — остается только рукой махнуть. Все равно они будут принимать то, что им нравится. Желатин хотя бы безвреден.
Беседовала Юлия Гусарова