Кража сим-карты, каминг-аут и «биоразложение» по методу ГДР. Как взломали соцсети журналистов из Екатеринбурга

Взломы с каминг-аутом

Директор сети городских порталов Shkulev Media Ринат Низамов был в командировке в Нижнем Новгороде, когда получил сообщение от МТС о том, что по его номеру производится замена сим-карты. Мобильная связь почти сразу пропала. Низамов позвонил в МТС с телефона коллеги и объяснил, что никакую сим-карту менять не просил. Он потребовал заблокировать номер и отправился в ближайший офис оператора. «Пока я ехал, мошенники взломали аккаунт в инстаграме, вытащили на аватарку надувной член и разослали сообщения о том, что я якобы переспал с мужчиной, свердловскому губернатору Евгению Куйвашеву, бывшему мэру Екатеринбурга Евгению Ройзману, нескольким журналистам и моей жене. Онлайн-банк их не интересовал, целью были именно соцсети», — рассказывает Низамов.

В офисе выяснилось, что мошенник поменял сим-карту в Екатеринбурге. Он пришел в МТС, представился Ринатом и заявил, что потерял паспорт. Мужчина показал справку из паспортного стола с печатями, где были указаны персональные данные Низамова, и без проблем получил дубликат сим-карты. В тот же вечер настоящий Ринат ее заблокировал, поменял пароль в инстаграме и написал заявление в полицию.

«Подделка документов — уголовное преступление, которое наказывается вплоть до лишения свободы, — говорит Низамов. — Мне кажется очевидным, что со взломом связаны правоохранительные органы, потому что для такой спецоперации надо получить базу с паспортными данными, поставить все печати на справке (сотрудник МТС показал ее мне, печати выглядели правдоподобно), и самое важное, нужно ничего не бояться. Думаю, это сделал очень бесстрашный человек, который понимает свою безнаказанность. За неделю со мной никто из полиции так и не связался. То, что они никак не реагируют на мое заявление, тоже вселяет уверенность, что взлом может быть связан с силовиками».

В 2019 году, во время протестов в Екатеринбурге, Низамов занимал жесткую позицию против строительства храма на месте сквера. Он считает, что взлом соцсетей — это месть за его активность, поскольку ранее Низамов неоднократно получал угрозы, даже после окончания протестов.

«Мне писали: "Мы тебя, чурка, с трубой поймаем в подъезде”. В соцсетях целая кампания была развернута против меня, меня хотели ликвидировать. Я писал несколько заявлений в полицию, и ни по одному из них не было возбуждено уголовное дело. Они не могли установить личности людей, которые это публиковали. Потом разные люди намекали мне, что это еще не все, что о моей позиции никто не забыл. Под носом у власти отстояли кусок земли, победили. Я думаю, за это по головке не погладили ни тех, кто в форме, ни тех, кто в кресле. Взлом аккаунтов — это отголоски тех событий», — говорит Низамов.

Когда Ринат восстановил свою сим-карту и вернул доступ к аккаунтам в соцсетях, он заметил, что мошенник отправлял данные для смены пароля на свою почту. Загуглил ее и нашел пост Федора Крашенинникова — публициста из Екатеринбурга, который тоже выступал против строительства храма. Его соцсети с помощью этого же адреса взломали в июле, когда он отбывал семь суток ареста по обвинению в оскорблении Конституционного суда. Телефон Федора в это время был у полиции. От имени Крашенинникова взломщики тоже рассылали сообщения о том, что он гей.

Федор Крашенинников, политолог и публицист

Когда я отправлялся из суда в изолятор, то допустил одну досадную ошибку. Я убрал разблокировку по лицу и поставил длинный сложный пароль, но не отвязал все, что можно было, от сим-карты. Впрочем, я бы и не успел это сделать, да мне такая идея даже в голову не пришла. Во время ареста мне давали телефон на 15 минут в день. Это выглядело следующим образом: мне его приносили выключенным, я его включал и вводил пароль. Но в один из дней телефон был уже включен. Утром в последний день моего заключения я обнаружил, что мне на почту сыпется куча сообщений о том, что во всех моих соцсетях меняются привязанные к ним телефоны и мейлы. Я сказал об этом полицейскому, он отвел глаза и не стал мне мешать, так что доступ к кое-чему я смог сразу вернуть. Вечером, когда меня выпустили из изолятора, мне стали приходить сотни подписок на бесплатные рассылки рекламы и чего угодно еще по всему миру, — видимо, для того, чтобы я не смог сориентироваться. Также почти без остановки мне звонили с анонимных номеров. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что взломали инстаграм, тиндер, фейсбук, твиттер, скайп и получили доступ к моей учетке в ворде.

Не очень понятно, что они хотели там найти. Очевидно, им нужны были переписки, подтверждающие мою гомосексуальность, потому что в представлении некоторых людей любой представитель либеральной оппозиции мужского пола должен быть геем. Но они ничего не нашли: так уж случилось, что я не гей. Что они тогда сделали? Они в тиндере переставили пол людей, которых я ищу, с женского на мужской, и заскринили это. Также они открыли инстаграм, обнаружили там переписки с девушками и только один диалог с мужчиной, — это был знакомый из другого города, с которым мы договаривались попить пива в Екатеринбурге. Никаких сексуальных подтекстов не было, но они из этого попытались раздуть историю. Скрины и домыслы о моей личной жизни потом некоторое время публиковали в специально созданном чернушном телеграм-канале. Ссылку на него рассылали моим контактам в скайпе. Потом они изменили концепцию, перестали писать, что я гей, и стали утверждать, что я знакомлюсь с замужними женщинами. Все это довольно неприятно, но я всегда знал, что не сделал ничего, за что мне было бы стыдно, поэтому все это не могло мне навредить. Если что, я холостой разведенный мужчина, при этом у меня никогда не было переписок со школьницами, рассылок интимных фото и так далее.

В то же время они постоянно звонили мне на телефон, представлялись поклонниками моих текстов и задавали личные вопросы. Звонили в «Мегафон», называли мои паспортные данные и блокировали номер несколько раз в день.

Напомню: доступ к моим соцсетям получили, когда телефон был у полиции. Что еще примечательно, взломщики особо не прятались. Они оставили не только имейл, который был и у Рината Низамова, но и номер телефона. Естественно, он не отвечал. Но факт в том, что люди не стеснялись. Я даже не стал подавать заявление в полицию, мне было абсолютно понятно, что это связано с общей атакой на меня.

Ноги всей этой истории растут из протестов против строительства храма. Тогда многие общественники заняли сторону противостояния, среди них были и мы с Ринатом. И именно тогда появился тезис, что все, кто против строительства храма, — ЛГБТ-активисты, о чем постоянно писали во всевозможным анонимных телеграм-каналах. Во время протестов Ринат повел себя как хороший журналист и очень активно информировал людей о происходящем, вел стримы, трансляции и так далее. Я, помимо того, что давал комментарии и писал статьи, вел свой телеграм-канал. Тогда он ситуативно стал «маленькой нехтой». Это вызывало огромное раздражение у конгломерата сил, который занимался строительством храма: администрации губернатора, церкви, православных общественников и олигархов.

Протест завершился, но о нас с Ринатом не забыли. Нам обоим приходили угрозы. Я попал под волну обысков по делу ФБК. Ко мне домой приходили СК, ФСБ и полиция. На меня обрушилось дело об оскорблении судей. Башкирский юноша написал донос, к делу приложили множество сканов из моего телеграм-канала, только в одном посте нашли повод: там было написано «какие же ***** [проститутки] эти путинские судьи», потому что в очередной раз посадили Волкова. Меня приговорили к штрафу, я его заплатил. Меньше чем через месяц они возбудили новое дело по этой же статье за фразу о том, что судьи Конституционного суда РФ — «*****  [экскременты] в мантиях». Судья заявила, что я не смогу заплатить штраф, поскольку я работаю как самозанятый, а значит, я безработный. Поэтому во второй раз меня не штрафовали, а арестовали на семь суток.

После освобождения было несколько дней ада с блокировками и звонками, затем я завел себе новый номер. Старый все еще был у меня, но я им не пользовался. Не так давно я заметил, что в августе мой старый телефон был снова заблокирован через оператора, опять же якобы по моей просьбе. После этого мне заблокировали карту Сбербанка, тоже якобы по моему звонку. Мошенники позвонили в банк, назвали мои персональные данные и номер карты.

В случае с Ринатом они вышли на совершенно новый уровень. Преступники не побоялись явиться в салон МТС с фальшивыми справками. Откуда такая безнаказанность? Думаю, это в любом случае делают люди, близкие к спецслужбам или правоохранительным органам. Потому что, как мне кажется, если люди предпринимают такие усилия, чтобы завладеть чьей-то сим-картой, наверное, у них должна быть какая-то понятная цель. Взять деньги, кредит, вскрыть банковский аккаунт. Странно идти на преступление, а ведь прийти с фальшивой справкой — это именно оно, ради того, чтобы поставить на аватарку фотографию пениса и сделать мнимый каминг-аут. Это мотивация не криминалитета, а силовиков или связанных с ними людей. Ничто так не выдает с головой заказчиков этой истории, как удивительная зацикленность на теме геев.

Я думаю, эти унижающие меры нужны для того, чтобы мы понимали, что нами интересуются. Их интересует переписка, контакты. В таких взломах нет никакого практического смысла, кроме того, чтобы доставить неприятные ощущения. В моем случае это часть целой череды неприятностей: обысков, судов, шельмования в купленных кем-то газетах. Думаю, им нужно психологически дестабилизировать человека, чтобы довести до срыва, чтобы он бегал и орал: «Я не гей!» Плюс они почему-то убеждены, что у человека в соцсетях обязательно должно быть что-то такое, за что ему должно быть стыдно и чем его можно шантажировать. Думаю, они судят по себе, потому что мне за свои соцсети и их содержание не стыдно.

Это похоже на методы работы спецслужб ГДР. Когда архивы страны были рассекречены, стало известно, что в 1976 году министерство госбезопасности приняло специальную программу Zersetzung, что можно перевести как «деморализация» или «биоразложение». Сотрудники спецслужб целенаправленно занимались разрушением личности диссидентов, распуская слухи, доставляя им странные посылки (например, известно о случаях, когда людям присылали вибратор, 20 пирогов с одинаковой начинкой или детский гроб. — Прим. ред.), проникая в дом и передвигая предметы интерьера, пока они на работе. Часто таким образом людей доводили до психологического срыва или самоубийства. Когда я узнал о том, что Ирина Славина подожгла себя после обысков и многочисленных штрафов, я сразу вспомнил про эту программу. Если вам кажется, что за вами следят, а в вашу личную жизнь вмешиваются, возможно, это не паранойя. Возможно, за вами действительно следят. Я абсолютно убежден, что Славину методично доводили и довели. То, что произошло со мной и Ринатом, — из той же серии.

Это как будто вам в самое интимное, в ваши переписки с родителями, друзьями, любимыми кто-то залез грязными руками и нагадил. Это очень неприятно, в этом и есть их цель. Смысл в процессе издевательства. Думаю, когда-нибудь потом, когда архивы всплывут, мы обнаружим, что очень многие странные происшествия, которые нам казались идиотизмом, на самом деле имели смысл, а какие-то люди получали за них премии и очередные звания.  

Подготовила Дарья Миколайчук