Издательство: «Редакция Елены Шубиной»

1. Преступление происходит только в игре

Прорисовка и детализация впрямь были замечательные. Аля некоторое время вертела мышкой и головой, сравнивая гостиную, в углу которой сидела, с гостиной, по которой бродил ее персонаж. Обшитые сосновой вагонкой стены, дощатые пол и потолок, тусклые, как бы кованые светильники, прибавляющие света только над раскоряченным бильярдом, багровые тяжелые портьеры на окнах, резной стол, темный приземистый диван и четыре кресла той же породы — разницы в интерьере не обнаруживалось. Она обнаруживалась только в населенности: комната на экране была безлюдна.

Подумав, Аля повела ноутбуком справа налево и обратно. На экране синхронно съездили в обе стороны стены комнаты, будто в объективе камеры на крышке ноута. Никакой камеры там, понятно, не было.

Интересно, а персонаж тоже полностью скопирован с игрока, и если да, то как это удалось, хотя нас никто не сканировал? — подумала Аля. Рост и скорость движений, во всяком случае, соответствовали привычным для Али. Одежда — джинсы и темный свитшот — тоже. Впрочем, это как раз не удивляло. В подобном интерьере и в этом сезоне схожим образом должно было одеваться большинство игроков. Для такого вывода не нужен мощный интеллект, неважно, искусственный или естественный. И нейросети не нужны.

Надо дойти до ванной или спальни и посмотреться в зеркало, мельком подумала Аля и огляделась.

Гостиная погрузилась в полумрак, теплый и практически неподвижный. Народ сосредоточенно пялился в ноутбуки, изредка помаргивая и поводя мышками, — в отсвете экранов различить это было непросто, а светляки за коваными забралами обеспечивали не столько яркость, сколько уют.

Марк, как и грозил, уселся возле розетки, между окнами. Сперва, конечно, на пол. После грозных окриков Тинатин и веской ремарки Карима он все-таки подтащил, ворча, стул, на котором расположился точно так же, как на полу: торча локтями и коленями во все стороны, будто схуднувшая и изрядно ощипанная модель коронавируса.

Тинатин утонула в кресле напротив Марка. Кресло не было великанским или слишком мягким. Аля знала, потому что сидела в таком же. Но Тинатин кресло будто заглотило. Только шерстяные носочки шевелились иногда, да из-за ноутбука поначалу постреливали острые взгляды, проверяющие, не сполз ли кто на пол, к окну, в так и не предъявленный общественности подвал или в иное небезопасное положение.

Алиса же, воспользовавшись тем, что Карим, Володя и Алина предпочли уто́пать на второй этаж или еще куда-то, вольготно распростерлась на диване, отпуская реплики про то, как круто и удобно устроилась. Но распростертому с пережору неудобно. Особенно играть. Так что Алиса быстро замолкла, подобралась и приняла привычное положение, в котором Аля в основном ее и видела, что дома, что в гостях: округлой кучкой в углу дивана.

Аля и сама устроилась примерно так же, пусть не круто, но удобно, расслабленной, хоть и куда более компактной кучкой в кресле за камином, бездействие которого компенсировал как мог радиатор. Получилась стандартная домашняя картинка «Алиса почти всегда дома», только как будто удвоенная. А если представить здание в разрезе, наверное, утроенная и мультиплицированная, будто цветные стеклышки в калейдоскопе. А если взять тысячи игроков, пристегнувшихся к экранам в эти минуты...

Аля чуть было не выступила на эту тему вслух, как дома, но вовремя спохватилась. Не стоило отвлекать народ, который, похоже, уже вступил в игру: глаза заметались, мышки задергались.

Так, подумала Аля, поправив наушники и сосредоточиваясь на экране. А у меня где все это вот?

Игра загрузилась легко, титры, стильные и легкие, мелькнули и тут же ушли, не позволив всмотреться, и персонаж Али сразу оказался на пороге нарисованной комнаты, ничем не отличающейся от той, в которой сидела сама Аля. Очевидно, это условие она приняла еще днем, когда регистрировалась и подтверждала, что играть будет в команде, вот в этой, выбравшей вот эту локацию. И теперь вся команда, похоже, наслаждалась игрой, а Аля торчала на пороге. За которым ничего не происходило.

Так нечестно.

Аля пустила персонажа в обход комнаты. Декорации намекали на детектив — значит, надо сразу изучить обстановку и запомнить детали. Некоторые из них окажутся ключом к разгадке. И неважно, что загадки пока нет. Появится, никуда не денется.

Что искать, Аля не представляла. Логичнее всего высматривать различия между настоящей и нарисованной комнатами. Преступление ведь происходит только в игре. И связанные с ним улики существуют только в игре. Нацелимся на них. 

Аля и не задумалась, почему толчок игре должно дать именно преступление. Полно других завязок: загадка прошлого, тайник, клад, интриги любовные или политические, мистические проявления, привидения, в конце концов. Но собранный здесь народ угорал по детективным расследованиям, на этом он сошелся, в связи с этим Алиса подтянула Алю, и из этих соображений подбирался повод для выезда с одной ночевкой. Игра точно должна быть про преступление. Вроде про это и Карим с Марком говорили, смутно припомнила Аля, хотя и не представляла, как и когда могла услышать. Возможно, пока дрыхла в электричке.

Будем надеяться, что это взрослая игра, а не чушь для подростков, в которой пришлось бы лазить по стенам, приседать в знак унижения, собирать ачивки и тратиться на прочую морось, недостойную серьезного человека.

Искать различия стоило в темных участках: углах, оконных рамах, дверных проемах или за креслами и диваном. В идеале — сравнивая по квадратам нарисованный и натуральный фрагменты. Но для этого надо было встать и бродить по комнате, а Але не хотелось ни шевелиться, ни отвлекать заигравшихся товарищей. Ничего не хотелось — только валяться в истоме. Было ей тепло, уютно и покойно, хоть откладывай ноут и соскальзывай в сладкий сон на полчасика.

Не для того ехала, сурово напомнила себе Аля, пожмурилась и пошевелила ступнями, чтобы приободриться. Вперед, за ключами. Положение обязывает.

Посканирую поверхности невооруженной мышкой, решила Аля, а если глаз за что зацепится, встану и пойду сравнивать с оригиналом. И она погнала персонажа по затемнениям.

Оцифровка была все-таки обалденной. Даже в густых тенях, если приблизиться вплотную, можно было различить текстуру обивки и фактуру металла, неровность краски на досках или тонкий серпик пыли, не задетый уборщицей. Они не распадались на пиксели или мутные пятна и при максимальном увеличении, которое, к сожалению, было ограничено: а то, не исключено, можно было бы рассмотреть клеточную структуру и проникнуть в тайны атома. Игра получилась бы про другое, но перспективную идею надо запомнить, подумала Аля, с усилием выдергивая себя из разглядывания громадных пылинок под разными углами, отчего они чарующе меняли цвет.

За мебелью ничего не нашлось, под креслами и диваном тоже, только прямоугольники пыли, обозначенные, к счастью, схематично. В противном случае зацикленность создателей игры на малосущественных деталях просто пугала бы и обесценивала наблюдательность: если все обрисовано с одинаковой тщательностью, выделить важное не проще, чем в жизни. А ведь это просто игра, здесь так нельзя.

Отодвигалась мебель с трудом и с визгливым грохотом, который, реверберируя, раскатывался по всему дому. И озвучка прекрасная, отметила Аля, замерев.

Она ожидала появления не столько ребят, сколько тех, кто должен стать движком сюжета — скрывавшихся в подвале хозяев, бандитов или призраков.

Никто не явился. Аля вернула кресло на место, на прочее махнула рукой и принялась осматривать окна. Подоконники, карнизы и двойные рамы не таили ничего. Складки штор тоже, хоть и колебались, кажется, гораздо медленнее и торжественнее, чем в натуре, — только органной музыки не хватало.

И по стеклу скользнула тень.

Аля вздрогнула и медленно рассмотрела декорации. Ничего в них не изменилось: пусто, сумрачно, покойно. А может, тень падала снаружи, сообразила Аля и принялась разглядывать дворик и видимые окрестности.

Снег был голубым, небо темно-синим, зубчатая кромка леса черной, а луна над ней белой с серыми пятнами. Следов на снегу не было, как будто Алиса не пыталась утопить Марка в сугробе. Все правильно, это было уже после того, как Карим залил съемку на сервер, так что в декорациях игры снежное одеяло вокруг тропинки осталось нетронутым.

Силуэты соседних домиков были нечеткими и глухо черными, хотя на самом деле там наверняка фестивалили на предельном градусе света, звука и всего остального. Тоже правильно: Карим снимал днем и только в домике. Наружу он не выходил, так что умная программа могла распознать объекты в окнах как здания и перевести их образ в ночной вариант, но не стала подсвечивать окошки и дворы, чтобы не отвлекать внимание игрока от значимого интерьера.

Только игроку поднадоело это все уже.

Ладно, знала, во что ввязываешься, в который раз напомнил себе игрок, вздохнул и повернулся спиной к окну.

Что-то изменилось.

Кресла и диван оставались чуть сдвинутыми. Светильники тлели бережно и бережливо. Комната была пустой, сумрачной и покойной. Особенно в дальнем углу, растянувшем густую тень замысловатым многоугольником вокруг выхода к лестнице на второй этаж.

В тени было только одно пятно посветлее. Небольшое, четких очертаний.

Перед лестницей кто-то лежал, чуть не дотягиваясь до порога каблучком куцего сапожка. Рыжего и легко промокающего.