Цифровые шедевры. Как NFT меняет арт-рынок и выходит в России в легальное поле

Работы мастерской итальянского живописца Рафаэля Санти стали элементами цифрового мира: фрески XVI века «Венера и Амур на дельфинах», «Венера и Адонис» и «Венера, вынимающая занозу» из коллекции Эрмитажа сфотографировали до начала реставрации, наделили индивидуальным кодом и преобразовали в цифровой арт-объект. Проект выпуска NFT-токенов на Восточном экономическом форуме представила группа «Интеррос» и российская платформа «Атомайз». Теперь, когда ценные работы из фондов музея отреставрированы, живопись в уникальном, по сути утраченном, состоянии можно приобрести и получить индивидуальные цифровые права. Средства, полученные с продажи NFT, будут направлены на другие реставрационные работы в коллекциях Эрмитажа.

Как NFT менял арт-рынок

На рынке сегодня существует немало NFT-проектов в сфере искусства. Например, практически легендой этого сегмента стала компания Yuga Labs, которая получила известность благодаря коллекции из 10 000 изображений обезьян, стоимость которых на этапе дебютов метавселенных доходила до $2,8 млн. При этом любую картинку из их коллекции желающий мог скачать в интернете абсолютно бесплатно, но без NFT-метки — такое изображение не имеет инвестиционной ценности. Финансисты и консервативная аудитория посмеивались над незадачливыми коллекционерами, тем более что в последнее время, на фоне кризиса на рынке «крипты», большая часть «коллекционных обезьян» сильно обесценилась.

Рынок NFT удивляли и своего рода перфомансами. Так, американская блокчейн-компания Injective Protocol за $95 тысяч купила у нью-йоркской картинной галереи Taglialatella работу Бэнкси Morons (White) и сожгла ее в прямом эфире. После этого произведение искусства оцифровали и превратили в уникальный виртуальный актив. Едва ли такой подход вызвал восторг у большей части аудитории любителей искусства, но в целом NFT для арт-рынка стали уже почти мейнстримом. Даже старейший в мире аукцион Sotheby’s в октябре 2021 года открыл проект Sotheby’s Meta, который занимается NFT-объектами. Аналогичные проекты открыли и другие топовые галереи, в том числе Pace с проектом PaceVerso и König Gallery с проектом misa.art.

По данным международной онлайн-базы данных цен на произведения искусства Artprice, в 2020 году около 5% продаж объектов современного искусства у крупнейших мировых аукционных домов были реализованы через механизм NFT. Не обходят своим вниманием NFT и государственные музеи. В 2021 году галерея Уффици во Флоренции выпустила криптокопию знаменитого тондо «Мадонна Дони» Микеланджело и продала его за €140 000. В 2022-м венская галерея Бельведер незадолго до Дня святого Валентина выставила на продажу 10 000 фрагментов цифровой копии «Поцелуя» Густава Климта. Каждый продавался в качестве NFT стоимостью €1850.

Россияне тоже представлены на рынке диджитал-искусства. Весной 2021 года художник Покрас Лампас продал NFT-объект Transition — изображение, спроецированное на крупнейшую на Северном Кавказе Чиркейскую ГЭС, — за $28,7 тыс. Среди других наиболее дорогих объектов, созданных российскими авторами, — инсталляция Arrival, которую показали в выставочном пространстве «Севкабель порт». Работа была оценена в $86 тыс., которые были перечислены на благотворительные цели. У главного музея Петербурга, Эрмитажа, также уже есть опыт выпуска NFT. В 2021-м музей продал NFT-токены картин на более чем 32 млн рублей. Это были цифровые копии работ Леонардо да Винчи, Джорджоне, Винсента Ван Гога, Клода Моне.

В легальном поле

Долгое время главным препятствием для развития NFT в России было нахождения в «серой зоне» — государство не запрещало токены, но и не признавало активом. Отсутствие юридической ясности в этой сфере закрывало доступ к рынку NFT крупному бизнесу, так как приобретенные активы невозможно было поставить на баланс или получить на них налоговый вычет. ЦБ несколько лет искал подходы к регулированию токенов и, наконец, в феврале 2022 года выбрал «Атомайз» первым оператором для выпуска цифровых токенов в России.

По словам генерального директора платформы «Атомайз» Екатерины Фроловичевой, перепродавать токен можно в течение пяти лет.

«Действия с ним доступны с момента приобретения. Сегодня купили — завтра можете выставить на продажу. По окончании срока то произведение, которое вам дается, остается полностью вашим. Можете дальше пользоваться им на свое усмотрение», — пояснила Фроловичева.

Она добавила, что регулирование, которое применяется и технологически, и нормативно к NFT, дает возможность экспортировать и пользоваться им свободно на свое усмотрение.

«Токены выпускаются в магнитной структуре, которая называется “Операторы информационной системы”. Это защищенная корпоративным уровнем система. Она авторизована для входа пользователей и регулируется законодательно 259 ФЗ 2020 года. Субъектом операторов информсистемы является “Атомайз”. Мы подотчетны Банку России», — отметила спикер.

После запуска проекта с Эрмитажем и инвестиционной компанией Владимира Потанина «Интеррос» всего на платформе «Атомайз» выпустили 60 токенов работ мастерской Рафаэля, которые в равном количестве разделили между тремя фресками с изображением Венеры.

Представители «Атомайза» уточнили, что проект предусматривает фиксацию индивидуальных цифровых прав на приобретенный токен, возможность их перепродажи на блокчейн-платформе, автоматическое совершение сделок и верификацию подлинности объекта. В перспективе инвесторы могут рассчитывать на доход от перепродажи на вторичном рынке при росте стоимости токена, считает генеральный директор «Атомайза» Екатерина Фроловичева. Отдельный бонус: инвесторы получили членство в закрытом клубе цифровых меценатов Эрмитажа и уникальные привилегии.

Прикоснуться к вечности

Важно понимать, что даже покупка всей эмиссии NFT не дает собственнику имущественных прав на объект искусства — если речь идет об объектах из коллекций государственных музеев. Но, как оказалось, это не настолько важно. Проведенное в 2022 году исследование ART+TECH Report, в ходе которого было опрошено более 300 коллекционеров NFT со всего мира, показало, что людей не очень-то волнует перспектива заработка на токен-активах. Только 25% респондентов сообщили, что при выборе объекта покупки для них была важна потенциальная возможность получения прибыли, а 49% респондентов вообще не рассматривают привязанные к объектам искусства токены как инструмент инвестиций. При этом 60% опрошенных указали, что для них важно было чувство причастности к сообществу: установление определенной обратной связи с художником, с другими ценителями искусства, поддержка новых направлений развития арт-рынка и проч.

«Рынок ЦФА — один из самых молодых в России, но уже сейчас есть динамика, все больше операторов информационных систем добавляют в реестр. И вместе с этим растет поле применения ЦФА — от цифровых квадратных метров до корпоративных программ, как наша для “Норникеля”. Проникновение ЦФА в сферу культуры и искусства было лишь вопросом времени. Не сомневаюсь, что токены на предметы искусства имеют такой же большой потенциал, как ЦФА на долговые обязательства или металлы. Такие токены могут открыть новый рынок как для авторов произведений искусства, так и для его истинных ценителей. Главное здесь — обеспечить полную гарантию прозрачности и удобства, а в этом смысле блокчейн незаменим», — подчеркнул Максим Трофимов, генеральный директор компании «Цифровые активы».

«Традиционные институты только начинают осваивать новейшие технологии. В последнее время мы наблюдаем множество успешных примеров такого рода, особенно в музейной и реставрационной среде, благодаря взаимодействию с NFT-технологиями. Такие эксперименты привлекают к реставрационной науке, к музейным коллекциям, к истории искусства внимание очень широкой аудитории из разных стран, в том числе молодых людей, разрушая границы и воспитывая, по сути дела, новое поколение», — подчеркивает искусствовед, заведующий кафедрой Истории искусства и гуманитарных наук МГХПА им. С. Г. Строганова Кирилл Гаврилин.

Подготовил Антон Бурсак