Вадим Рутковский: Старый Рокки, новый Крид, призраки и инопланетяне: что нового в кинотеатрах
1. «Крид: Наследие Рокки»
«Он бьет по корпусу, как Рокки Бальбоа! Он бьет в голову, как Аполло Крид!» — захлебываются в восторге удивления спортивные комментаторы. Он — это Адонис Джонсон, внебрачный сын Аполло Крида, старого соперника и друга Рокки Бальбоа. Старший Крид погиб в «Рокки IV» от руки советского зверя Ивана Драго, спустя 30 лет Крид-младший стал главным героем фильма, формально продолжающего серию «Рокки», а по сути закладывающего первый камень в новую франшизу — «Крид». Как там пойдет дальше — боксерский бог ведает, но первый «Крид» — шедевр, который не попал в наш топ только потому, что в России его показали лишь в начале 2016-го. И дело не только в сильных и грамотных ударах на ринге, потрясающе — как и все остальные, и интерьерные, и уличные сцены — снятых великим оператором Маризой Альберти, феей-крестной американского независимого кино, работавшей с Тоддом Хейнсом и Тоддом Солондцем, Ричардом Линклейтером и Дарреном Аронофски. Это очень простой фильм — некоторые, услышав мой восторженный вопль, пожимают плечами: ну что там такого? Старый Рокки (Сильвестр Сталлоне) тренирует молодого боксера, Адониса, Дони (Майкл Б. Джордан, «Фантастическая четверка»), который полууважительно-полунасмешливо зовет наставника «дядь» — и Дони, выгнав из себя семь и еще раз по семь потов, восходит к триумфу на ринге. Да, в общем, этим содержание почти исчерпывается: основной поединок — новичка Дони с непобедимым «Красавчиком» Рики Конланом — практически повторяет конфликт первого фильма, где «итальянский жеребец» из филадельфийской задницы выходил на бой с чемпионом мира Костоломом Кридом. Есть еще, конечно, романтическая линия — отношения Дони с начинающей певицей Бьянкой (Тесса Томпсон, «Сельма») и один драматургический хук, о котором лучше промолчать.
Есть финальный аккорд — на лестнице, ведущей в Художественный музей, больше известной теперь как Лестница Рокки. Есть популярная философия: каждый бой — бой с самим собой (и старикан Рокки тоже ведет его каждый день — или каждую ночь, когда мучится треклятой болью в спине). Есть улицы Филадельфии — злые, солнечные, всякие. Это очень живой фильм, снятый в размеренном ритме человеческого дыхания неторопливыми, настраивающими на соучастие планами: клиповый невроз «Крид» позволяет себе всего раз, в исступлении кульминационного поединка. Кажется, что в 1976-м, когда вышел первый «Рокки», таких — полнокровных и достоверных — было много, не то что в новые времена синтетики и набитых клише подделок. И, как и первый «Рокки», это фильм об уязвимости: за мускулами — не супергерои, а нормальные люди, с нормальными страхами и желаниями. А для постановщика Райана Куглера «Крид» стал чем-то вроде боя Дони с Конланом — стремительным броском из малобюджетного кино в большой Голливуд: следующим проектом Куглера заявлена экранизация марвеловского комикса о Черной Пантере. До «Крида» же Куглер прославился «Станцией Фрутвейл» — я писал об этом виртуозном образце кинопропаганды (на грани с агиографией) в репортаже с Каннского фестиваля, отмечая восхитительное простодушие режиссера. Оно никуда не делось и в новом фильме, который в иные моменты напоминает и блатной шансон, и индийское кино: ну кто еще решился бы так запросто наградить героиню-музыканта прогрессирующей потерей слуха. «Крид» же совершенно не стесняется самой отчаянной — и абсолютно естественной — сентиментальности. И не надо умничать и слишком много говорить по этому поводу: в боксе болтуны проигрывают.
2. «Лес призраков»
Вот недорогой и, чего там, не слишком оригинальный ужастик — про то, как пошла девушка Сара в лес, на поиски пропавшей сестры-близнеца, и заблудилась. Лес тот был непростой, а самоубийц — Аокигахара, у подножия горы Фудзи, и, конечно, населяющие его призраки не оставили вторжение заезжей американки незамеченным. Зачем я тут это кино вспоминаю? Во-первых, по моему глубокому убеждению, не бывает совсем уж ужасных ужастиков, в каждом, пусть даже таком художественно скромном, как этот, да найдется что-то — пугающее, возбуждающее, раздражающее; плюс две похожие как капли воды девушки, состоящие друг с другом в болезненно запутанных отношениях, — гипнотический мотив, навевающий приятные воспоминания и о «Ловушке для Золушки», и об «Истории двух сестер». Во-вторых, лес Аокигахара — в прошлом году он стал главным героем (и проклятием) другого фильма — «Моря деревьев» Гаса Ван Сента, освистанного на Каннском фестивале толпой бесславных критических ублюдков. Кроме тех, кто побывал на пяти каннских сеансах, Ван Сента не видел никто — и неизвестно, когда еще увидит: прокат «Моря» отложен на неопределенный срок. Остается довольствоваться этим мини-хоррором. Да, жаль, что настоящего леса нет ни в одном, ни в другом случае: Ван Сент снял все в Массачусетсе, а дебютировавший «Лесом» Джейсон Зада — вообще в Сербии.
3. «Сестры»
А здесь сестры заваривают серьезную комедийную кашу. Звезды Saturday Night Live Тина Фей и Эми Полер, уже выдававшие лихой парный конферанс «Ой, мамочки», играют не слишком удачливых сестриц, приехавших разобрать старые вещи и попрощаться с родительским домом. Прощание выливается в вечеринку — поначалу унылую (а чего еще ждать от вечеринки, где всем гостям под сорок и лучшее, что с ними произошло, случилось на концертах Guns N’Roses в начале 1990-х), в финале — убойную (потому что даже в 40 не стоит сбрасываться себя со счетов).
4. «5-я волна»
Детская постапокалиптическая антиутопия — старт новой франшизы, основанной, как это водится в мире «Сумерек», «Голодных игр» и «Дивергентов», на книжном бестселлере (в данном случае, как ни смешно, бывшего налогового инспектора Рика Янси). Очевидные плюсы — это исполнительница главной роли Хлоя Грейс Мориц и имя ее героини, Кэсси, то есть Кассиопея –— сразу вспоминается «Москва — Кассиопея». Американским отрокам повезло меньше: их вселенная последовательно уничтожается инопланетными захватчиками. Фильм микширует «Игру Эндера» с «Вторжением похитителей тел», не забывает почесать подростковое эго — целевая аудитория должна чувствовать себя в равной степени и изгоями, и королями мира, которым под силу то, на что уже неспособны прозевавшие планету взрослые. Главный же минус — очевиднейший продюсерский расчет (рискующий обернуться просчетом): слишком глупые диалоги, слишком много клише, слишком нарочитая схема, слишком для девочек.