Норильск. «Эффект Бильбао»

Это решение парадоксально: ведь совсем еще недавно Норильск стремился к «вахтовому» принципу существования и обсуждал отселение женщин, детей, пенсионеров на материк. Теперь в Норильске новая стратегия развития, которая предполагает насыщенную, полноценную культурную жизнь. И даже создается специальное агентство, которое будет «обновлять» город.

Однако оказалось, что норильский «культурный прорыв» открыл неожиданную проблему: горожанам принимать новшества совсем нелегко. Даже самые благие намерения требуют терпеливых и уважительных пояснений. И работы на этом поприще агентству предстоит не меньше, чем над остальными задачами.

А теперь постарайтесь представить Норильск.

Город на 69-й параллели. За полярным кругом. Далеко-далеко. Оторванный от мира. Туда не ходят поезда. Туда не ведут автомобильные дороги. Там сложности с выходом в интернет. То есть от огромного всеобщего виртуального пространства он тоже оторван.

Представляйте дальше: деревьев нет, садов-парков нет, птиц нет, большую часть времени там ночь, зима и холод. И огромный металлургический комбинат.

Студия «Sol Studio», платок «RadicalChic»

Я жила в Норильске 30 лет, с детства, и знаю, о чем говорю.

Самое грустное время в Норильске — весна. Тот момент, когда на материке зацветают сады, с хрустом лезут из земли тюльпаны, девочки обувают туфли, в Норильске все еще минус 18С, шквалистый ветер и черные, оползающие пятиметровые сугробы. Тоска.

Но в этом году случилось невероятное.

Из Норильска товарищи шлют бодрые СМС, публикуют фото. Федеральные СМИ один за другим пишут о Норильске статьи. Воодушевленные журналисты приезжают из Норильска с горящими глазами и колонками про «культурный прорыв». В Норильск собираются знакомые художники и галеристы. И пик этого воодушевления пришелся именно на весну.

Галерея

В Норильске проходит выставка итальянских женских шелковых платков Sol Studio. Принты: нежные цветы, облака, котики и… индустриальные объекты Норильска. Эффектно!

В Норильск мой любимый ММОМА — Московский музей современного искусства — привозит крутую выставку ко Дню космонавтики. «Космический десант»: 67 работ 37 художников из разных городов России, а также из Германии и Украины; я не знаю, где еще холсты с гигантскими летающими тарелками и арт-объекты в виде диких космических самоваров или матрешек, похожих на зародышей «космического Чужого», смотрелись бы органичней, чем в моем родном городе.

В Норильске уже побывал московский Мультимедиа Арт Музей. Ольга Свиблова была куратором выставки редких архивных фото- и видеоматериалов про Норильск и комбинат.

В Норильск один за другим едут с мини-лекциями творческие активисты. На лекциях рассказывают о современной драматургии, о моде и предпринимательстве в сфере моды (поверьте, для Норильска это — огонь!), про стратегический менеджмент и медиаменеджмент.

Григорий Ярошенко, Иван Михайлов. Фотоклуб «Таймыр». Норильск, 2015 год

Григорий Ярошенко. Комната отдыха. Рудник «Октябрьский». Глубина горизонт 700 м. Норильск, 2015 год

Неизвестный автор. Мост на Октябрьской улице. Норильск, 1944 год

Неизвестный автор. Разливка стали по формам в Литейном цехе Ремонтно-механического завода. Норильск, 1944 год

Григорий Ярошенко. Рудник «Заполярный». Норильск, 2015

Всеволод Тарасевич. Норильск, 1965 год

Форум

В Норильск весной съехался цвет специалистов в управлении социальными проектами. Провели что-то вроде консилиума.

Что делает жизнь в городе «жизнью»? И как с помощью культуры, творчества, ярких событий в общественной жизни вывести город из депрессии?

Знаете, что говорят? Говорят, нужно стимулировать «культуру участия». Нужно, чтобы не «для горожан что-то организовывали», а чтобы горожане «хотели что-то организовать сами»; это и про культуру, и про бизнес, и про общественную жизнь.

Вообще-то (тут снова включается человек, проживший 30 лет в Норильске и знающий «как там все устроено») с тем, что касается «участия» и «личной причастности» ко всему происходящему», проблема и правда есть.

Мы, норильчане, по сто лет живем здесь: учимся в школе, работаем — даже на самом любимом месте — зная, что когда-то уедем из Норильска навсегда. Мы обязательно навсегда покинем этот город. Потому что из Норильска все уезжают. Так было и так есть. Это формирует определенное психологическое состояние: «отстраненность» и «непричастность».

И вот что меня лично больше всего интересует во всей этой «норильской весне» и «культурной волне» — так именно это намерение победить отстраненность, непричастность и депрессивность. Не просто «культурки подкинуть», а попробовать поменять социальные установки жителей моего родного города.

Андрей Кирпичников, директор департамента общественных связей «Норильского никеля», на открытии одной из выставок говорит, что цель Норильска сейчас — сломать стереотипы и развенчать мифы о себе. Не только за пределами города. Но и внутри. И Норильск, по его словам, больше не «умирающий моногород». Норильск — это «город-вдохновение».

Очень любопытно.

Театр

Лично для меня «точкой силы» Норильска всегда был театр.

Знаете про Норильский драматический? О, это легенда! Он был создан в Норильлаге. Десятки тысяч заключенных, согнанных на Крайний Север, на край земли, строили заводы, умирали от голода, но из последних сил собрали театральную труппу, играли. Это был театр вопреки смерти и ужасу. Сейчас театр в Норильске закрывает свой 74-й сезон, и мне так интересно видеть именно его обновление! Новый главреж Анна Бабанова сейчас работает так, как работают современные театры в крупных городах, использует мультимедиа-эффекты, открывает двери для экспериментов.

Таисия Короткова. Диптих «Эти эксперименты можно продолжать до бесконечности!». Из серии музеи космонавтики, 2015 год

Леонид Тишков. Частная луна в Арктике. Шпицберген, 2010 год

Игорь Гусев. «Александр Великий», 2013 год

Андрей Попов. «Стремленье к звездам», 2016 год

Ольга Поротова. «Что есть космос для каждого из нас?», 2016 год

Сергей Базилев. «Гагарины на пляже», 2014 год

Кино + театр

В этом году Норильск стал городом, в котором можно посмотреть театральные спектакли, номинированные на «Золотую маску». Министерство культуры придумало, а «Норникель» спонсирует большой проект «”Золотая маска” в кино». В городах по всей стране в кинотеатрах можно сходить на самые яркие спектакли, оперы и балеты. И вот в Норильске теперь тоже. Эффект «сопричастности», поверьте, в таких маленьких, оторванных от большой земли городах чувствуется острее.

Музей

Еще есть музей. Исторически сложилось так, что городской музей — это норильская твердь. Он хранит и умело предъявляет память о скорбном гулаговском прошлом, о первых геологах, о первых стройках Норильска, о бодром комсомольском десанте 50-х.

Музей тоже готов меняться. Да не просто готов! Музей идет на опережение. Меняет подход к экспонированию. Открывает школу краеведа, изучает российский и мировой опыт коллег. Музей истории освоения и развития Норильского Промышленного района (это официальное название) делает ставку на культурные перемены. Там говорят, что совсем скоро Норильск станет известен не как «металлургический гигант», а как город, совершивший культурный прорыв.

Сотрудники музея посмеиваются, когда такие фразы произносят (все же в Норильске с большим пиететом относятся к «Норникелю»), но если все, что заявлено, действительно сделают, и «Норникель» и вправду готов вложить деньги в культуру, в искусство, «в жизнь», то, может, шутка станет явью?

Фото предоставлено пресс-службой

Кстати!

В этом году одна моя знакомая обалдела, когда не смогла этой весной купить билет в маленький музей Босха в крошечном провинциальном городе Хертогенбос в Нидерландах. Музей в скромном городишке побил все рекорды посещаемости, билеты были раскуплены на все дни выставки и перепродавались на тайных голландских сайтах, потому что со всех концов мира в музей поехали туристы посмотреть на место, «где Босх родился», и на собрание его полотен.

Маленький Хертогенбос, удаленно расположенный, придумал историю, которую «купили» все. По размерам, кстати, он такой же, как Норильск.

Еще один пример: история Бильбао. Этот испанский город умирал от экономического спада, безработицы, разрухи, и вдобавок его мощно потрепали стихийные бедствия. И вот, совершенно неожиданно, власти города решили вложить практически все деньги скудного своего бюджета в строительство музея современного искусства. Да не «какого-нибудь», а самого невероятного и крутого. И построили музей Гуггенхайма.

Жизнь вернулась. Вложенные сотни миллионов долларов окупились за 4 года. А в урбанистике появился термин «эффект Бильбао».

Этот термин постоянно вертится у меня на языке, когда я говорю про новую жизнь моего Норильска.

«Эффект Бильбао»? В Норильске? Серьезно?

Похоже, что так.