Прямо сейчас я еду из Армавира в сторону Кропоткина. Эта дорога была заполнена всегда: шли зерновозы, шли грузовики из новороссийского порта. Здесь постоянно шел поток машин. А сейчас — только одиночные автомобили.

Дагестан бастует на 98%. Возле протестных лагерей стоит Нацгвардия, но пока не оказывает большого давления. Власти обещают людям диалог на региональном, а потом на федеральном уровне, но для этого надо свернуть лагерь и вернуться к этому месяца через три. Люди все прекрасно понимают и не верят обещаниям.

Дагестан — не единственная точка, где бастуют. В Чечне выставлять протестные лагеря нельзя, но там стоит 90% машин, даже наемные водители остановили свою работу. Давления со стороны полиции пока нет.

Ингушетия также стоит на 90%. Там развернуты протестные лагеря. Приезжали республиканские власти вплоть до президента, общались. Может, республиканские власти и хотели бы что-то решить, они знают свой народ, его чаяния. Но на федеральном уровне захлопнули двери и не хотят ничего слышать.

[blockquote]По всей России стоят 50–60% машин[/blockquote]

Аналогичная ситуация в Северной Осетии. Стоят Ставропольский и Краснодарский край. И по всей стране до Владивостока — то же самое.

Сколько всего машин задействовано в нашем секторе экономики, не знает ни ГИБДД, ни Минтранс. Многие из зарегистрированных машин не эксплуатируются, их даже может вовсе не существовать. Мы пытались подсчитать машины, но и у нас нет точных цифр. Только что мне отзвонился Орел: говорят, у них 400 машин на стоянках и 30 машин в протестной колонне — это 30% от того, что есть в Орле.

В Забайкальском и Алтайском крае подсчитать невозможно: везде стоят машины — где 3, где 10, где 50, но территория там огромная.

Одно могу сказать: на сегодняшний день, несмотря на все противоречивые высказывания разных ассоциаций, по всей России стоят 50–60% машин.

Фото: Ильяс Хаджи/ТАСС
Фото: Ильяс Хаджи/ТАСС

Войтко (Валерий Войтко, координатор ассоциации «Дальнобойщик». — Прим. ред.) считает, что это проблема не дальнобойщика, а тех, кого обслуживают   дальнобойщики. Но производители товаров никогда в жизни не выйдут на улицу, не устроят забастовку. Производители идут с предложениями в правительство, а их не слышат. Правительство слышит только силу народа.

В конце марта после встречи с непонятными людьми, которые не представляют дальнобойщиков, господин Медведев изменил тариф в системе «Платон»: он повысился не на 50%, как предполагалось ранее, а на 25%. Но Медведев сам себя обманул, и ему это аукнется, потому что потом придется исправлять эту ошибку. Ведь нас не интересуют какие-то послабления, нас интересует либо полная отмена «Платона», либо его реорганизация, чтобы платили не российские, а иностранные перевозчики.

Мы требуем, чтобы Медведев и министр транспорта Соколов встретились с представителями всех существующих на сегодняшний день перевозчиков. Они должны выслушать наши проблемы и принять совместное решение: что мы будем делать дальше.

Нам говорят: «Вы ничего не предлагаете». Мы и не будем предлагать, мы только рассказываем о существующих проблемах. Предлагать — обязанность Минтранса, и он пытается переложить ее на граждан Российской Федерации.

Сам я работаю дальнобойщиком более 20 лет. Но последние полгода я протестую. Я накопил за это время много долгов, пришлось продать машину. У меня большая семья, четверо детей. Но, когда все успокоится, я вернусь на рынок, и мы решим свои проблемы.

Подготовила Анна Алексеева