Андрей Наврозов: Две пирамиды
Единственное из Семи чудес света, на которое турист из Манчестера все еще может купить билет, чтобы сфотографировать сопливых детей и худосочную жену в американских кроссовках на его фоне, это Великая пирамида Хеопса. Пирамида, как известно, была построена рабочими, закладывавшими каменный блок средним весом в одну тонну каждые две минуты по десять часов в день на протяжении двух десятилетий.
Подобно цивилизации, с достоинством несшей нагрузку 100 поколений от начала Первой династии до Клеопатры, строители пирамид влачили бремя труда, не будучи при этом, как теперь окончательно доказано, рабами. Раскопки последних лет показали, что они были скорее обыкновенными рабочими, нежели строителями Беломорканала, которыми мы их представляли в детстве, дабы хоть как-то очеловечить сталинскую эпоху за счет исторического прецедента. Впрочем, не собирался же Иван Грозный захватить власть над миром, расстреляв все семейство Тюдоров в екатеринбургском подвале?
Рабочие были мужчинами. Причем мужчинами в некоем не дошедшем до нас смысле. Достаточно вспомнить, что больший отрезок времени отделяет нас от Сократа, чем Сократа — от строителей Великих пирамид Египта. Сократа мы знаем не хуже, чем мы знаем Достоевского, Бетховена, Казанову, Рабле, Марка Аврелия, Христа или, на худой конец, Гомера. Все они в той или иной степени сосуществовали с женщинами и вращались в мире женщин, именуемом в отличие от пещер отшельников и келий монастырей просто миром. А о египтянах Первой династии мы знаем лишь то, что, по свидетельству Палетки Нармера, они занимались расчленением врагов с особым вниманием к их половым органам. То есть фактически ничего, кроме того, что они были мужчинами — в том особом, непонятном и страшном, доэллинском, нефеминизированном, нецивилизованном смысле. Тем не менее пирамиды строили обыкновенные рабочие, получавшие нищенскую зарплату и тратившие ее, как водится, на пиво.
В XIX веке в Англии слово «пирамида» приобрело значение слова «панама» в современном русском языке. Основание пирамиды Хеопса, состоящей из 2,3 миллиона каменных блоков, занимает участок в 50 тысяч квадратных метров. Язвительный неологизм, в значении «финансовой схемы, в которой доход по привлеченным денежным средствам выплачивается не за счет их вложения в прибыльные активы, а за счет привлечения все новых инвесторов и денежных средств», живо описывал поистине исполинские возможности, открывавшиеся перед мошенником. Наряду с «пузырем», лопающемся как «пузырь Южных морей» 1720 года, и «панамой», заканчивающейся Панамским скандалом 1880-х или «схемой Понци» 1920-х, «пирамида» прочно вошла в обиход как синоним слова «афера».
Интересно, что масонская пирамида, украшающая американский доллар, представляет собой так называемый Freudian slip, напоминая о величайшей мошеннической афере в истории. Финансовая реформа Джона Лоу, начатая им в 1716 году, превратила Францию, как писал Эдмунд Берк, «в огромный ломберный стол» и отняла у населения все накопленные сбережения, заставив французов обменять золото на бумажные фишки в надежде на грядущий выигрыш, которым оказалась Французская революция.
К чему это я? Ах, да. На прошлой неделе в Англии вышла мало кем замеченная книга, озаглавленная Au Pair. Термин означает «помощница матери», обыкновенно старшеклассница или недавно окончившая школу студентка, выписанная молодой, но часто многодетной, матерью из-за границы, присматривающая за детьми в состоятельной семье ради опыта английской жизни и получающая при этом жилище и питание, а также небольшие карманные деньги. На сегодняшний день таких девушек в Англии без малого 100 тысяч. Авторы решили проинтервьюировать нескольких из них на тему обыкновенно скрытой от посторонних глаз семейной жизни, чтобы составить представление о положении принадлежащей к средним классам английской женщины, матери и жены.
«У них нет стыда. Эти люди живут как свиньи». Так выразилась девушка из Словакии, подкрепив свой тезис убедительными примерами. Вообще жутких историй, любую из которых один человек славянской или романской культуры постеснялся бы рассказать другому, в книге более чем достаточно. Но не в этом дело. Дело в том, что образ современной женщины, складывающийся у читателя книги, противоречит всем общим местам нашей культуры и наводит на мысль о пирамидах — как в значении усыпальниц египетских царей, так и в значении мошеннических схем, подобных французской финансовой реформе XVIII века.
Политический миф об эмансипации женщины был построен на идее замены такого неквалифицированного труда, как приготовление борща, тем квалифицированным трудом, которым спокон веков занимались мужчины, работая каменщиками, водолазами и космонавтами. Заметим, что, хотя летчик Терешкова и может послужить примером убедительности мифа, первопроходцев вроде мадам Кюри привлечь к нему трудно, как трудно подогнать Пастернака, написавшего до Октябрьского переворота четыре гениальные книги, под утверждение пропагандиста, что советская власть вскармливала гениев литературы. Как всегда, политический миф зиждется на принципе наименьшего общего кратного, на статистике больших чисел и на пропаганде фактов, подтасованных под теорию.
Оказывается, неквалифицированный труд женщин Великобритании, освобожденных мифом о равенстве полов, заменен вовсе не квалифицированным трудом, а праздностью. Причем праздностью, сравнимой лишь с той холодящей кровь в жилах, остервенелой и мстительной ленью, которую в эпоху холостяцкой любознательности мне довелось наблюдать в борделях Западной Европы. По единодушному описанию впечатлительных au pair, дамы во главе порядочных семейств, верные жены и многодетные матери живут как проститутки из рассказов Куприна, не желая ударить палец о палец ради тех самых мужей и детей, на чье присутствие в их жизни они положили свои лучшие годы.
Открыть банку фасоли, подмести пол, поиграть с ребенком — от всего этого английские жены освобождены вышеупомянутым политическим мифом, раздел «Равноправие». Кроме того, жестянкой можно порезаться. Зарабатывать деньги, помогать мужу их заработать или хотя бы не тратить их впустую — от всего этого они освобождены тем же мифом, раздел «Материнство». Кроме того, для всего этого существуют кредитные карточки. Так чем же занимаются эти женщины? В основном игрой в компьютерные игры в своих домашних кабинетах.
Короче говоря, эмансипация женщин — не что иное, как пирамида, едва ли не самая возмутительная афера «панама» нашего времени. Когда человечество рассталось с представлением о жизни мужчины — в первую очередь о его труде, — которым, вероятно, обладали рабочие, строившие пирамиду Хеопса, оно приобрело взамен человеческую, европейскую, феминизированную культуру. Со времен Гомера эта культура — в семь раз чудесней и в семь миллионов раз полезней всех Семи чудес света вместе взятых, — простояла чуть ли не 3000 лет, видимо, не уступая той пирамиде по прочности конструкции. Но когда представление о труде было наконец политически корректировано — переопределено как труд не мужчины, а «человека», — человечество потеряло достояние европейской культуры, не приобретя ничего взамен, кроме окурков сигарет марки Vogue в пепельнице у компьютера да электрического консервного ножа на карнавально автоматизированной кухне.
«Позвольте, а что в современном мире тогда не пирамида? — воскликнет вдумчивый читатель и будет совершенно прав. — Разве интернет, в чьей паутине освобожденная женщина Запада вязнет, подобно самодовольной мухе, вместо того чтобы хлопотать по хозяйству, не пирамида? А пузырь гуманитарного образования, переливающийся на солнце всеми цветами осознанной необходимости, но в действительности надутый классовыми интересами тех, кому оно никогда не поможет поумнеть, — разве не надувательство наравне с бумажными обещаниями Джона Лоу? А пижонская “панама” псевдоискусства, которую, проезжая мимо на Возрождении, как на велосипеде, столь своевременно забрызгал грязью свободный художник Максим Кантор в своем “Учебнике рисования”, — что же, не хитроумное творение махровых аферистов?..»
В заключение удивительная новость. Американская компания «Хайнц», ежегодно продающая в Англии, колыбели женского равноправия, около 440 миллионов банок фасоли в томатном соусе — в три раза больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых, — выпустила новый тип консервной банки, которую открывать не нужно. Крышка просто отвинчивается. Так что теперь прогрессивные женщины Англии смогут обойтись без расторопных и дешевых, но вечно соблазняющих их трудолюбивых мужей au pair, девушек из отсталых стран вроде Словакии, которые, как выяснилось на прошлой неделе, к тому же и язык за зубами держать не умеют.