На Уолл-стрит разгорелся новый скандал. Грег Смит, один из управляющих директоров инвестиционного банка «Голдман Сакс» (Goldman Sachs), не просто покинул фирму после 12 лет успешной карьеры, но и написал в «Нью-Йорк Таймс» разоблачительную статью с объяснениями, почему он уходит. Атмосфера в компании заметно испортилась, утверждает Смит. Если раньше во главе угла было обслуживание клиента, понимание его нужд и исполнение его желаний, то теперь «Голдман» печется лишь о том, чтобы содрать как можно больше денег, впаривая клиенту ценные бумаги и инвестиционные стратегии, наиболее выгодные фирме.

Можно себе представить, что тут началось. Первым делом акции «Голдман» (NYSE: GS) упали на 4%, а рыночная капитализация снизилась на 2,4 миллиарда долларов. Акции с тех пор выросли опять, но зато в СМИ начались ожесточенные дебаты. Журналисты и комментаторы рвут на себя волосы, очень расстраиваясь из-за этого нового доказательства алчности и аморальности Уолл-стрит.

Где-то в 1983 году знакомый старый трейдер сказал мне, тогда совсем молодому: «Запомни раз и навсегда: тут никому нельзя доверять. Каждый тебе из-за денег готов перегрызть глотку».

И это было в самом начале «десятилетия алчности». С тех пор меня всегда веселят такие мероприятия, как «Курсы этики и морали» на Уолл-стрит. Туда идут работать с одной целью: заработать. Значительно важнее читать им Уголовный кодекс, чтобы они точно знали, за что могут провести несколько лет в федеральной тюрьме.

Алчность — качество человеческой природы. Бороться с ним бессмысленно. Как писал какой-то западный журналист, живший в СССР в 1970-е годы, его больше всего поражал контраст между официальными уверениями в бескорыстии советского человека и его оголтелым стремлением владеть любым ширпотребом.

Алчность — это как агрессивность или энергия подростков. Если запрещать детям заниматься спортом, они наверняка передерутся или будут крушить школьную мебель. Иными словами, необходимо держать алчность в рамках закона и направлять ее в общественно полезное русло.

После выхода статьи Смита в либеральных кругах в очередной раз был поднят вопрос, о котором так много говорилось во время протестов на Уолл-стрит в прошлом году: если нас одолевает алчность, то не следует ли нам реформировать всю нашу капиталистическую систему?

Вопрос ставится неправильно. Да, капитализм, несомненно, предполагает зарабатывание денег. Без денег невозможно инвестировать в производство, изобретать новое, платить рабочим. Прибыль капитализму необходима, но капитализм — это нормальная общественная система. Человеку свойственно созидать и строить, и капитализм создает финансовую инфраструктуру для эффективного осуществления этой деятельности.

После краха американских банков в Великую депрессию в США была создана строго регулируемая финансовая система, которая вместе с долларом легла в основу мировой экономической системы после Второй мировой войны. Государственные ведомства предписывали сферу деятельности банков: коммерческим банкам разрешалось брать вклады у населения, инвестиционным — выпускать акции и облигации, а также торговать на финансовых рынках.

Однако начиная с администрации президента Рейгана государственное регулирование банков постепенно разваливалось под влиянием радикальной рыночной идеологии. Сторонники свободного рынка задавали резонный вопрос: «Как некий бюрократ, пусть даже честный и образованный, может правильно решать, какой деятельностью лучше заниматься тому или иному банку?» Пусть решает свободный рынок. Если банк принял ошибочное решение, рынок его быстро скорректирует своей невидимой рукой.

Пущенная на самотек, банковская система ударилась в спекуляцию, создавая все новые финансовые инструменты и структуры для финансовых операций и закладывая всевозможные активы. К концу нулевых выпускники престижных университетов типа Гарварда занимались не физикой, математикой, астрономией или инженерным делом, а шли работать в финансовый сектор.

Да, рынок перегибы в какой-то момент исправил, но это обернулось полным крахом всей финансовой системы.

У государства не было выбора: оно пришло на помощь, начав печатать деньги и залив кризис ликвидностью. Несколько крупных банков были спасены: они были «слишком крупные, чтобы обанкротится». Вот уже четыре года как существует странная система: государство дает банкам бесплатные фонды, причем самые крупные из них имеют государственную гарантию. Естественно, что в такой ситуации алчность банкиров заставляет их спекулировать по полной, а на клиентов, даже самых богатых, им наплевать. У них теперь есть спонсор покрупнее — Дядя Сэм. Сторонники Обамы критикуют его за то, что, когда банки были в банкротстве и шли к нему с протянутой рукой, он упустил благоприятный момент и не заставил их ограничить деятельность. Сейчас это время ушло. Банки еще находятся в аварийном состоянии, но «акулы с Уолл-стрит» богаты, как никогда. Как раз когда разразился скандал с «Голдман Сакс», Митт Ромни, наиболее вероятный кандидат в президенты от Республиканской партии, собирал в Нью-Йорке пожертвования на свою кампанию на Уолл-стрит. Неважно, кто победит в ноябре, Уолл-стрит в любом случае получит карт-бланш, а реформам придется подождать до следующего кризиса.

Английский писатель Роберт Харрис недавно выпустил блестящий роман Fear Index («Индекс страха»). В нем трейдинговый алгоритм выходит из-под контроля и уничтожает своего создателя. Примерно то же самое случилось и с финансовой системой. На самом деле бесконтрольная алчность проникла везде. Не удивлюсь, если обличительная статья Смита окажется рекламой его собственного инвестиционного фонда.