Наталья Синдеева:

Первые джинсы появились у меня лет в 13-14 лет. Они были ужасные, темно-синие, стояли колом. Носить их было невозможно, но тем не менее ощущение счаст-start-ья было необыкновенным. Крутые, дорогие джинсы я смогла купить, когда мне было лет 18. В т-end-о время открылся первый магазин Rifle на Кузнецком мосту. Не знаю, с каких стипендий я накопила эти деньги, но помню, как зашла в этот магазин и купила себе джинсы стрейч. Мне кажется, я их потом еще лет десять носила.

Сейчас из всех джинсов я очень люблю Levi's 501. Это одна из самых удачных для меня моделей. А если говорить о ценах, то думаю, что джинсы не должны стоить больше 500 долларов.

Вообще, джинсы мне гораздо ближе, чем деловой костюм. Когда я узнала, что Медведев должен приехать к нам на телеканал «Дождь», я, как любая женщина, подумала: «В чем же я его буду встречать?» Мое настроение и настроение коллектива на тот момент соответствовало джинсам, и в голове сложился этот образ: джинсы, белая рубашка, балетки.
Утром я надела первые попавшиеся под руку джинсы, в которых мне удобно, потому что они растянутые, легкие, и я чувствую себя в них естественно. Когда я зашла в офис и увидела реакцию коллег, поняла, что переборщила. Подошла к зеркалу. Да, дырки на коленях могли бы быть и поменьше. Но было уже поздно. Сейчас я думаю, что все равно надела бы джинсы, разве что не такие драные.

Самое удивительное, что накануне вечером папа написал мне письмо, в котором говорил: «Дочь, знаешь, думаю, что Медведева тебе надо будет встречать в джинсах».

Евгений Чичваркин:

В джинсах я хожу практически всегда, но не люблю синие — пришлось их носить только тогда, когда у меня задница стала нереального размера.

Нелюбовь к этому цвету проснулась у меня потому, что в молодости я торговал именно синими джинсами. Это были поганого качества подделки под Rifle, Levi's, которые производились в Турции и воняли какой-то тухлинкой. Мало того что я продавал подделки, так еще и бракованные. Разорванные места я склеивал клеем «Момент», а потом на прищепках все сушил. Иногда у меня дома не было ни одной свободной батареи. То, что это были подделки, я не скрывал, а вот дырки старательно закрашивал и заклеивал. Плюс ко всему я их гладил, чтобы они выглядели приличнее, чем у конкурентов. В то время я был студентом, учился в Академии управления, и мне очень хотелось иметь деньги. Однажды мне приснился сон, что все покупатели, лицо каждого я отчетливо увидел, несут мне бракованные джинсы. Они молча меня окружили и стояли с протянутыми руками, в которых были эти джинсы с оторванными частями. Мне было очень стыдно. Когда появились другие источники дохода, я бросил это дело.

Так как я не люблю синие, у меня в гардеробе есть красные, малиновые, желтые, зеленые и несколько белых, по фасону напоминающих штаны для игры в поло. Сейчас я избавился от огромной задницы, попал в размерные сетки приличных компаний. Примерно шесть лет назад Роберто Кавалли путешествовал по Южной Америке, после чего выпустил коллекцию с рисунками индейцев. Все, что в ней было моего, на тот момент 34 размера, я купил и ходил в них очень долго.

Самая необычная модель, которая была у меня в гардеробе, была сделана моими руками в 16 лет. Я взял старые контрабандные джинсы Lee, привезенные моей маме в 70-м году питерскими моряками, разрезал их по всем швам и заново сшил, а точнее, зашнуровал части между собой с помощью восьми метров разноцветных шнурков. Это лучшая хенд-мейд вещь в моей жизни! Хипповые, красивые джинсы, прямо власть цветов.

Если говорить о цене, то джинсы могут стоить сколько угодно: если кто-нибудь вышьет вручную золотом красивые узоры, то вполне можно отдать за них несколько тысяч. Хотя я против того, чтобы украшать джинсы драгоценностями.

Александр Щуренков:

Сейчас я считаю, что купить джинсы можно за любые деньги — это вопрос зарплаты и степени безумия. А вот в детстве, когда одноклассники сходили с ума по джинсам, мне они вообще не нравились. Носил только брюки и чувствовал себя особенным.

Первая пара джинсов у меня появилась на втором курсе университета в начале 2000-х, я их купил на распродаже в магазине Diesel. Мне нравятся рваные джинсы, когда они естественно рвутся, и считаю, что такие можно носить и с футболками, и с пиджаками, и со смокингом, что и делаю. Новые джинсы я не люблю, лучше, когда они поношенные.

Мне кажется, я единственный человек, которому не идет ни одна из моделей Levi's, вот просто вообще ни одна. Поэтому сейчас ношу Neil Barrett или Kris Van Assche. Каждой паре лет по пять, и они любимые.

Катерина Инноченте:

Мои первые джинсы были классические мужские Levi's. В то время женские были не в моде. Впоследствии я 12 лет проработала в высокой моде, у меня было много оригинальных джинсов. Сегодня у меня есть три любимых марки: PRPS, Current/Elliott и Adriano Goldschmied. В этих линиях ярко выражаются особенности каждого дизайнера: Current/Elliott любишь за одно, Adriano Goldschmied — за другое.

У меня средиземноморский тип фигуры: маленькая талия и большие бедра, сейчас женщин с такими формами практически нет, только если в Италии. В связи с тем, что сейчас в моде boyfriend jeans, я весь сезон проходила по магазинам в поисках подходящей мне пары. Так и не найдя достойного варианта, купила более-менее подходящие шорты, но в итоге ношу их только дома, так как они все равно неудачно сидят.

Моя вещь этого сезона — джинсы розового цвета, даже, скорее, неоновые, glowing. Я никогда не надену серые джинсы. Есть вещи, которые не должны существовать, для меня серые джинсы попадают в эту категорию. Человек, который хоть немного понимает в одежде, никогда не купит серые джинсы.

Мне кажется, что вещи, которые ты надеваешь каждый день, должны быть дорогими, качественными. Вплоть до 400 долларов — приемлемая цена для джинсов.  
Сейчас все новые, молодые калифорнийские дизайнеры, которые переняли опыт у PRPS, покупают джинсу в Японии, очень дорогой стране, но качество материала стоит того: ткань настолько мягкая, что ты не чувствуешь жестких, дубовых джинсов, какие были в 70-х годах. Сейчас материал проходит специальную обработку, которая делает джинсы мягкими.

Думаю, что креативщики могут одеваться как угодно. Например, когда мы в нашей компании собираемся всей командой вместе с руководством, это вполне нормально — прийти в джинсах. Конечно, я не пойду в джинсах на вечерний прием, но могу надеть их в дорогой ресторан, дополнив аксессуарами.

Анна Карабаш:

Кто меня знает — знает, что джинсы — единственные длинные штаны, которые я ношу. Брюк у меня как-то не водится. А весь остальной гардероб — это история в жанре «забыла юбку» (то есть мини-платья) или брючные шорты. И все, в общем, черное. Но джинсы время от времени все-таки нужны человеку.

Первые джинсы, «левисы», я просила у родителей в 13 лет. Как раз тогда, в конце 80-х, появились первые джинсы у фарцовщиков; у самых модных девочек уже было по паре голубых джинсов Levi's (польских, понятное дело). И вот приходит мама с рынка — и приносит адские «варенки» Mavis! Я редко плакала в детстве. Но тут я рыдала. В итоге «мэвисы» были отданы младшей сестре, я попросила у мамы денег и сама отправилась на рынок вылавливать Levi's. И была решительно счастлива, все-таки купив себе фейковые «пятьсот первые», в обтяжку, какого-то адски неродного голубого цвета. Они и были любимыми в течение нескольких лет.

Потом с джинсами было все непросто. У меня «неджинсовая» фигура, и те самые классические Levi's на мне сидят так, как будто я собралась копать картошку. Таким образом, взрослый «джинсовый» период — это попытки найти подходящую мне дизайнерскую модель. К моменту своих late twenties я работала в Harper's Bazaar редактором моды и знала про все модные марки. Довольно удачными были светло-серые обтягивающие джинсы Stella McCartney. Но самыми ходовыми оказались черные зауженные джинсы James с умеренно низкой посадкой, купленные шесть лет назад. Сейчас они и есть мои «основные». В момент покупки я увлекалась темой «эко-френдли» — это были джинсы из органического хлопка c чуть велюровой текстурой, очень приятные к телу. Они были найдены в джинсовом отделе московского магазина «Гардероб». Я очень прониклась идеей охраны окружающей среды и с ужасом узнала, что производство джинсов — одно из самых экологически вредных, если иметь в виду вообще все производство одежды. Там же были куплены и темно-синие «органические» джинсы марки Edun — их делает жена Боно, Али Хьюсон, сдвинутая на экологии. Но, увы, Edun мне не подошли и снова отправились в гардероб к младшей сестре. А вот черные James я до сих пор ношу, они для меня что-то вроде «эталона»: я по ним проверяю, в нормальной ли я форме. Эти джинсы были первое, что я надела сразу после родов, через неделю, чтобы проверить, не много ли я набрала во время беременности. И была просто счастлива, что влезла в них.

Зато буквально вчера у меня случился практически экзистенциальный прорыв. Я таки купила цветные джинсы марки Grunge John Orchestra (кстати, их делает русский дизайнер Игорь Исаев), впервые в жизни — не черные, не серые, а глубокого фиолетового цвета. И нестандартный для меня фасон — длина три четверти, и мои джинсы скорее напоминают брюки в колониальном стиле (по крою, не по цвету: фирменный цвет одежды в колониальном стиле песочно-бежевый). Роскошный цвет! Ну и вот, я сегодня в них, с белой сорочкой Helmut Lang, и на мой вкус это отличный, вполне деловой костюм. PR-директор может позволить себе некоторые вольности в стиле.