Венецианский кинофестиваль. Куда ведут порнографические связи

Кадр из фильма «Измена» режиссера Кирилла Серебренникова

Фото: РИА Новости

Фото: ИТАР-ТАСС

Человек пришел на профилактический медосмотр — нормальный человек, успешный, спокойный, здоровый, никогда на сердце не жаловался. А вышел из кабинета совсем другим — услышав от врача-кардиолога: «Мой муж изменяет мне. С вашей женой». Так начинается «Измена», неудобный шедевр, бесконечно красивый и мучительный фильм, в котором адюльтер — только драматургический повод, кнопка, запускающая термоядерную реакцию: обычная жизнь по заведенному распорядку рушится в прямом и переносном смысле, желание оборачивается наваждением, любовь — смертью. В версии Серебренникова эта рифма, обесцененная многочисленными повторениями, перестает быть поэтической банальностью, превращается в произведение соблазнительное и опасное. Это может случиться с каждым — в том смысле, что на каждую частную судьбу можно спроецировать мифологические архетипы: Серебренников идет на рискованный шаг, погружая действие в условный город (без спецэффектов — роль универсального полиса идеально сыграла окраинная Москва) и лишая героев имен (более того, национальности — главных героев сыграли немка Франциска Петри и македонец Деян Лилич). Эта степень обобщения раздражает многих русских коллег, но, подозреваю, что более важная причина раздражения — не мифологизация повседневности, а страх заглянуть в свои личные психологические бездны, маскируемые пристойностью. Тут уместно вспомнить одного театрального критика, признавшую, что агрессия ее текстов о театральных работах Серебренникова вызвана именно страхом перед той пропастью, к которой он подводит и в которую предлагает заглянуть.

Кадр из фильма «Суперзвезда» режиссера Ксавье Жанноли

Следом за «Изменой» в конкурсе показали французскую фантастическую трагикомедию «Суперзвезда» Ксавье Жанноли — и это, конечно, курьезное соседство. Жанноли тоже прибегает к обобщениям — Париж в фильме более чем условен. И сама история, вроде бы, любопытна. Самый заурядный, маленький-премаленький, «банальный», как говорит лощеный ведущий телешоу, человек — 40-летний холостяк, работающий в конторе по утилизации компьютеров, — вдруг беспричинно становится знаменитостью: с месье Казанским мечтает сфотографироваться каждый встречный, YouTube лопается от роликов с его участием, сам же «суперстар поневоле» сходит с ума от свалившейся не иначе как с неба популярности. Но совсем недавно ровно такая же история с Роберто Бениньи в роли протагониста стала одной из многих сюжетных линий «Римских приключений» Вуди Аллена — Жанноли же раздувает ее на два часа. И все «умные» (и действительно банальные) мотивы «Суперзвезды» — критика медиа, десакрализация «простого человека», одиночество в эру социальных сетей — уничтожают мелодраматические штампы «приятного французского фильма».

Кадр из фильма «Любой ценой» режиссера Рамина Бахрани

После «Суперзвезды» хочется менять билет и срочно вылетать в Москву — какого черта я трачу деньги на такой фестиваль? Но, слава Богу, продолжение конкурса заставляет остаться. Американский режиссер иранского происхождения Рамин Бахрани представил мощную семейно-экономическую драму «Любой ценой»: мини-эпос о династии фермеров, противостоящих агрокорпорациям, поэтико-реалистическую драму, пахнущую землей, кукурузными полями, бензином и кровью.

Кадр из фильма «Рай: Вера» режиссера Ульриха Зайдль

Австриец Ульрих Зайдль пощекотал нервы богобоязненных граждан второй частью трилогии «Рай» — «Вера»: это саркастическая комедия о набожной христианке, разрывающейся между неплатонической любовью к Иисусу и необходимостью ухаживать за вожделеющим ее тела блудным мужем — парализованным мусульманином. Компания «Кино без границ», конфликтующая сегодня с Минкультом из-за сербского «Клипа», собирается прокатывать «Веру» в России: посмотрим, как охранительный тандем Мединского и Демидова отреагирует на сцены, сорвавшие бурные аплодисменты либерального венецианского зала — секс героини с распятием и сокрушение христианских символов, предпринятое взревновавшим супругом. Впрочем, понятно, что ехидный и трагичный Зайдль если и оскорбляет чьи-то чувства, то чувства ограниченных кликуш и ханжей, но никак не истинных верующих.

Кадр из фильма «Танго либре» режиссера Фредерика Фонтейна

У меня же личные счеты к куратору Альберто Барбере — он, по сути, убил секцию «Горизонты», стартовавшую криминальной комедией «Танго либре» Фредерика Фонтейна, известного у нас в первую очередь фильмом «Порнографическая связь». Нет, «Танго либре» — очень милый фильм, остроумно придуманный и элегантно разыгранный лирический квартет, в который вовлечены тюремный охранник, робко влюбленный в партнершу по урокам танго, и двое ее возлюбленных, отбывающих сроки за вооруженное нападение на инкассатора. Только что этот фильм, равно как и добротное воскрешение грустной «комедии по-итальянски» «Эквилибристика» делают в «Горизонтах»? Предыдущий куратор, Марко Мюллер, последовательно превращал эту программу в смотр экспериментального кино, Барбера же уничтожил все достижения предшественника, вернув в «Горизонты» кино традиционное, повествовательное или, как еще его называют, зрительское. Реакционный поступок.

Также по теме:

Венецианский кинофестиваль. Из финансистов в фундаменталисты