Кино на «Снобе»: Александр Яценко в мистической мелодраме «Ведьма»

Артему Семакину — 33 года. Андрею Лукьянову — 36. Первый — состоявшийся актер, сыгравший в четырех десятках сериалов и фильмов (среди которых «Мертвые дочери», «Горячие новости», «Пока ночь не разлучит») и решивший попробовать себя в режиссуре. Второй — его соавтор и сценарист. У тандема много совместных идей, реализована пока всего одна — новелла «Ведьма» из киноальманаха «Влюбленные», признания в любви украинской столице, побывавшего и в российском прокате. Два года назад эту историю показывали на Одесском фестивале. Онлайн «Ведьма» появляется впервые.

О появлении в кино

Cемакин: В 1997 году я приехал из города Челябинска и поступил на курс Юрия Шлыкова в Щукинское театральное училище, которое закончил в 2001 году. Первая половина учебы далась нелегко, не мог понять, кто я, что я и зачем я здесь. Но потом, благодаря нескольким педагогам и однокурсникам, начал осваиваться, учиться, думать и жить в этой странной профессии. Потом в моей жизни появилась Татьяна Васильевна Максакова, благодаря которой я начал сниматься и в течение 12 лет после окончания института снялся более чем в 40 работах.

Лукьянов: У меня нет, что называется, высшего кинематографического образования, я окончил Московский геологоразведочный институт. Потом учился на каких-то непонятных девятимесячных сценарных курсах. Даже диплом по окончании не забрал. На них, скорее, научился структурировать мало-мальски мысль. На самом деле сценарному мастерству учишься все время. На протяжении нескольких лет я перенимаю опыт у моего наставника и друга — сценариста Александра Гоноровского. Важный и полезный опыт. За что Саше большое спасибо. У Артема же учусь понимать кинематографическую кухню. Наша российская действительность радикально отличается от теории и идеалистического представления о мире кино. Друг у друга, я думаю, мы учимся пониманию.

О смене профессии

Cемакин: Поскольку я человек нервный и требовательный, то устал нести в своих актерских работах груз типажа «несчастного задрота-очкарика». И начал искать что-то новое, но связанное с кино (так как без него не представляю свою реальность). Мне повезло поработать со многими очень талантливыми людьми в кино (разных профессий), и я пришел к выводу, что мне по-настоящему интересно конструировать свое видение и свою реальность. Режиссерская профессия в этом смысле самая близкая и самая жесткая (по уровню требований к самому себе). Именно поэтому я начал экспериментировать в этом направлении.

Для меня работа режиссера и работа актера — это две абсолютно разные штуковины. В одной я проверяю себя на силу, в другой — на волю. И, конечно, в обоих случаях учусь терпению. Мне несомненно везет с людьми в обоих случаях. И знакомство с Лукьяновым тому подтверждение. С ним просто и сложно одновременно. Это дает результат. Пока, может, и маленький — в виде одной короткометражки и двух написанных, но пока что не реализованных историй. Но все три я готов защищать. При этом, понимая все недоработки и неопытность свою на данный момент, я готов учиться. И учиться вместе с Лукьяновым мне нравится. Но это все не означает, что я брошу сниматься в кино. Как пойдет. Хочешь насмешить Бога, расскажи ему свои планы.

С одной стороны, мне, как актеру, было проще работать на площадке, потому что я знаю кухню и знаю, когда и что сказать, чтобы артист услышал меня (ставя себя на его место). С другой стороны, актерский опыт жутко мешает, потому что начинаешь думать, что бы ты сделал по-другому, а также остался страх помешать артисту своими объяснениями. Поэтому я за репетиции перед съемками и за освоение материала. Чтобы на площадке не перегружать ни себя, ни артиста лишними разговорами, а четко следовать мысли, оговоренной заранее.

Лукьянов: Я люблю кино. Было время, когда я каждый день просматривал по одному, а то и по два фильма. Кинематограф мне казался шансом сказать что-то реально важное. В отличие от рекламы, в которой я работаю довольно давно. Реклама — это такая симуляция реальности. К тому же каждодневная работа по придумыванию креатива опустошает. Достаточно представить себя через 20 лет, чтобы осознать, что изобретаешь пустоту. Не будешь же в старости пересматривать свое портфолио из роликов для пива и ретейла? Если уже ты можешь что-то моделировать, сочинять, хочется, чтобы это умение пошло в более полезное русло. Понятно, что кино не может ничего изменить. Но может хотя бы закинуть какое-то зерно в мозги зрителей. Удивительно другое, что кино становится похоже на рекламу. Какие-то ушлые парни решили, что кинематограф — это бизнес. И теперь в кино такой же подход, как в рекламе. Надо собрать побольше кассу, можно протестировать кино на фокус-группах. Формат — не формат. Полезно для страны — неполезно. Если бы так на протяжении всей истории относились к кино, мы бы до сих пор смотрели фильмы, снятые статичной камерой без монтажа.

О рождении «Ведьмы»

Лукьянов: Эта история навеяна Гоголем.

Семакин: Как-то я приехал в Киев на съемки к своему другу Илье Яблокову. Он снимал одну из новелл для альманаха «Влюбленные». Там в процессе общения с продюсерами обнаружилась нехватка режиссеров и историй. Тогда мы быстро сориентировались с Андреем и предложили историю. Ее приняли, а мы сняли. Хочется сказать про оператора Максима Гутцу, в лице которого я приобрел и друга, и единомышленника. В какой-то степени он является соавтором этой истории. С ним было очень круто работать. И я надеюсь, что мы с ним еще поработаем. И конечно, еще один из соавторов фильма — Григорий Калинин, за монтаж и музыкальную редактуру которому я бесконечно благодарен.

О настоящих актерах

Cемакин: С Сашей Яценко и Ильей Исаевым мы до этого работали вместе как актеры. Да и дружим в жизни. Для меня они являются настоящими, непластиковыми (коих сейчас много и в кино, и на ТВ) артистами. С которыми можно двумя-тремя словами объясниться и, доверившись их природе, получить тот результат на экране, которого хочется. Они настоящие мужики — и в жизни, и в работе.

Об открытом финале

Лукьянов: Любое произведение, которое увидело свет, можно трактовать как угодно. Текст или видео после того, как явилось читателю или зрителю, живет своей жизнью. Читающий и смотрящий наделяет его собственными смыслами и ассоциациями. Автор может только рассчитывать на то, что заложенное им послание будет замечено. Про финал — а какой финал у вспыхнувшей только что страсти? Мы же только пришли к зарождению чувства. Это не финал. Это начало.

Семакин: Мне интересно было сконструировать даже не эмоцию, а ощущение в конце, и натолкнуть зрителя на мысль о том, как бы герой поступил. Это ощущение запутанности внутри соответствовало в момент съемок и моему состоянию. Я пытался решить несколько важных вещей в своей жизни и понять, по какому пути идти.

О любви и насилии

Cемакин: Есть одна история, написанная Андреем, которая мучает меня уже пять лет. В прошлом году я даже съездил в Канн и сделал там презентацию проекта в русском павильоне. Оставалось сделать только раскадровки и выбрать натуру для съемок. Но с приходом нового «министра культуры» столкнулся с идеологическими преградами. Заморозка проекта, естественно, меня очень сильно выбила из колеи, лишила сил и уверенности на некоторое время. Но помощь семьи и друзей вытащила из этого ада. Так что, надеюсь, еще удастся реализовать этот проект. А на идеологические позиции чиновников и околокиношников мне стало наплевать. Время все расставит на свои места и покажет, кто и чего стоит. Я надеюсь доказать прежде всего самому себе, что могу что-то.

Лукьянов: Мы все время думаем. Сейчас, например. И от этого нам тяжело. Потому что мы думаем, что это нужно, а потом оказывается, что «не время». Или не сейчас. Или «идеологически» не правильно. Наш прошлый сценарий полного метра не прошел, как сейчас называют, «социально-психологическую экспертизу». Мы даже подумывали сделать что-нибудь «правильное». Но потом решили, что потеряем самих себя. На хрена нам быть правильными? Теперь у нас есть новый неправильный сценарий. Это будет экзистенциальная подростковая драма. Любовь, насилие и распродажи. Сидим и думаем, что теперь делать с текстом. Я, например, верю, что если иметь большое желание, то можно сделать все без больших вложений. Без одобрения кого-то откуда-то. Нужна воля и такие же люди рядом. Есть я, есть Артем, есть еще наши хорошие друзья и знакомые. Еще у меня есть blackmagic.

Другие фильмы проекта:

Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресу [email protected]