Первым иностранцем, написавшим о нашей национальной кухне, был астроном и географ Ибн-Русте, живший в государстве Саманидов в Х веке.

В своем сочинении о землях севернее Каспия, представляющем из себя лишь компиляцию чужих свидетельств и фантазий, писал он про славянского «князя князей» Свет-Малика, Святополка. Дружина Святополка, как и все прочие славяне, питалась, по мнению Ибн-Русте, исключительно кобыльим молоком.

По сравнению с тем, что пишут о русской кухне наши иноязычные современники, составители кулинарных справочников — это еще полбеды. Все-таки лучше кобылье молоко, чем такое популярное в России блюдо, как botvinja — шпинат, залитый смесью пива и водки.

Кобылье молоко в свежем виде редко употребляют в пищу даже те народы, для которых привычны кумыс и блюда из конины. С кумысом все понятно, это очень вкусный и, как говорят, полезный напиток. Лично я кумыс очень люблю. А молоко, только что надоенное от кобылы, приносит расстройство желудка, так считается.

Лев Толстой, когда в Башкирии был, не только кумысом лечился, но и свежим молоком — организм очищал. А конины наверняка не попробовал, потому как вегетарианец.

И не узнал, что хорошо приготовленная конина – очень вкусное мясо. И не только колбаса, казы, но и просто мясо на кости, сваренное для бешбармака или само по себе.

Даже тушенка из конины — очень вкусная еда. В 1990 году я ездил с экспедицией по Забайкалью, прикомандированный к одному улан-удинскому НИИ. На пропитание нам выделили по ящику тушеной конины отличного качества, чистого мяса без пленок, жил и лишнего жира. Остались о той экспедиции у меня самые теплые воспоминания. Во многом — благодаря конской тушенке.

В альманахе «Записки для чтения» за 1868 год наткнулся я на очень занятную статью. Речь в ней идет о том, что пора уже в России заводить привычку употреблять в пищу конину.

Мол, во Франции в 1867 году разрешили, так и у нас пусть разрешат. Оказывается, существовал тогда официальный запрет на продажу конины.

Вот что пишет автор статьи:

«Уже несколько лет тому назад во Франции лошадиное мясо начало обращать на себя внимание и экономистов и ученых, и они энергично старались победить то, ни на чем не основанное предубеждение против этой пищи, которое жило в народе и поддерживалось латинским духовенством.

Наконец их усилия в прошлом году увенчались полным успехом. Подобно Пруссии, Англии, Австрии, Дании и некоторым другим европейским государствам, во Франции допущена публичная продажа конины. Лишь только официальное разрешение стало известным, тотчас же в различных пунктах Парижа открылось несколько лавок...»

Далее в той статье утверждается, что русскому человеку есть лошадей хоть и не хочется, а все-таки надо.

«Главным затруднением к ее введению в общее употребление была известная и присущая каждому человеку брезгливость».

«Зажаренное в меру, лошадиное филе, несмотря на свой черный цвет, очень вкусно».

«Но торжество этого мяса и даже, может быть, превосходство его над говядиной, оказывается в приготовлении из него бульона».

А ведь до принятия христианства никакой брезгливости по отношению к конине никто на Руси не испытывал.

Даже в «Повести временных лет», написанной Нестором-летописцем, в описании походов Святослава есть вот такое гастрономическое отступление:

«Воз при себе не вожаша, ни котла ни мяса варя, но тонко изрезав конину или зверину или говядину, на углях испек ядяше».

Это я к чему, собственно. Заглянул давеча по наводке знакомого в маленькую киргизскую халяльную лавку. А там — конина свежая. Нынче недосуг, а на выходных обязательно что-нибудь с ней придумаю.

Вот хотя бы изрезав тонко — на решеточку, да на углях... А потом — ядяше, да выпиваше, под пожелтевшей старой черемухой, глядя на улетающие на юг гусиные стаи.

Очень, знаете ли, по-русски.