Слон отчаянно попискивал. Порция в ярости отшвырнула слона за ванну, забила ногами, замахала руками и заголосила из всех сил.

— Она есть хочет, — сказал отец.

— Она только что ела, пятнадцать минут назад, — возразила мать.

— Да нет, — сказал отец, — она по-настоящему хочет есть. Как мы. Как ее дальние предки. Рвать зубами горячее мясо, рычать и захлебываться слюнями у костра.

— Слюнями она захлебываться очень даже умеет, — сказала мать, — когда смотрит, как мы завтракаем, например. Но вот насчет мяса я не уверена.

— Она так себя ведет сейчас, будто она хищник. Будто у нее есть огромные, острые клыки, — сказал отец. — Поэтому она так расстраивается, когда ей не удается разгрызть слона или это несчастное пластмассовое кольцо. Она ведь просто с ума сходит, когда ей ничего не удается откусить. Ей надо дать что-то, что она могла бы глодать.

— Банан, — предложила мать.

— Банан, — согласился отец.

Банан был очищен, вымыт и разломан пополам. Порция ухватила половинку банана и после нескольких неудачных попыток сумела, наконец, поймать его ртом и впиться ему в загривок своими беззубыми деснами. Некоторое время она — не без помощи матери — глодала банан, без особенного, впрочем, энтузиазма. Потом ее брови удивленно поползли вверх. Выражение испуга появилось у нее на лице. Она вытолкнула банан изо рта и с ужасом оглядела его. Вид у нее был такой, будто вместо банана ей дали попробовать вчерашний носок. Она отпихнула банан от себя обеими руками и горько заплакала. Растроенные родители стали изо всех сил развлекать ребенка при помощи плюшевой божьей коровки и музыкальной гусеницы.

— Такое впечатление, что весь ее будущий обмен веществ в одну секунду пронесся у нее перед глазами, — сочувственно высказалась мать. — Все эти ужасные несъеденные запеканки, рагу, запеченные репы, котлеты, макароны, каши, яичницы, молочные супы, яблочные дольки и пироги с капустой. Нет, лучше уж всю жизнь глодать резинового слона и пить молоко, чем жрать эту кошмарную человеческую еду.

Порция ухватилась за божью коровку, открыла рот и заверещала от радости на всю квартиру. Отец пригляделся к ней повнимательнее.

— А что это там такое? — спросил он.

— Где?

Мать наклонилась поближе.

— А вон там. Смотри: когда она рот открывает.

Родители склонились над ребенком. Ребенок грыз божью коровку и вскрикивал от радости. Мать осторожно отвела от лица Порции игрушку и заглянула дочери в рот.

— Это зубы, — констатировала она после паузы. — Это самые настоящие зубы.

Отец задумчиво выпрямился и посмотрел в окно, где на площади под зонтиками сидели за столиками посетители ресторана и официант, как две капли воды похожий на Михаила Барышникова, нес кому-то поднос, уставленный тарелками, и две бутылки вина.

— Мяса ей нужно. Мяса, — сказал он после паузы.