Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Сергей Николаевич, главный редактор журнала «Сноб»:

Если меня спросят, что такое ностальгия, то я назову два фильма: «Сто дней после детства» Сергея Соловьева и «Ностальгия» Андрея Тарковского. Я счастлив, что мы соприкоснулись с фондом Тарковского и что сын режиссера любезно предоставил нам фотографию последнего съемочного дня фильма «Ностальгия», которая стала обложкой литературного номера. Тема номера «Ностальгия» имеет непосредственное отношение к концепции журнала «Сноб». Когда он начинался на излете нулевых, мы все верили в глобализм, а «глобальные русские» были нашими читателями. Тогда понятие ностальгии было неактуально. Что ностальгировать, что тосковать по этой родине, когда сегодня ты в Лондоне, завтра в Шанхае, послезавтра в Перми? В любой момент ты можешь вернуться туда, куда ты хочешь. Сейчас мы о самом понятии «глобальных русских» вспоминаем с некоторой ностальгией. Сегодня оно неактуально, а важно что-то совсем другое. В преддверии столетия с момента начала Первой мировой войны стало снова актуально говорить про ностальгию. Тогда ностальгия была расхожим чувством, и оправданием его банальности была только его фатальность. Тогда речь шла не только о крушении государственности, но и о крушении целого мирового порядка, конце света, который так нервно и так чутко предчувствовали знаменитые и посвященные люди начала прошлого века перед Первой мировой войной. В этом номере мы решили разобраться, о чем мы тоскуем, о чем вспоминаем, чего нам не хватает в нынешней жизни.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Дмитрий Быков, писатель:

Ностальгия — чувство дурное и вредное. Оно приковывает нас к прошлому, от которого зависеть не надо. Толстой однажды не узнал собственную прозу. Он ведь никогда не перечитывал «Анну Каренину», а когда его Страхов спросил: «Почему?» — он на него злобно сверкнул глазами и сказал: «Потому что мне было 48 лет, и это было лучшее мое время». Не надо вспоминать лучшее свое время. Я посмотрел на свои публикации 1990-х годов, потом посмотрел сегодня на себя и понял: я ненавижу себя еще больше, чем некоторые присутствующие здесь. Но Пушкин — создатель нашей нравственности — сказал:

Два чувства дивно близки нам —

В них обретает сердце пищу —

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

Я долго не понимал, почему Пушкин нам заповедовал две эти любви. Но наконец понял. Ностальгия сегодня нужна, потому что это наш единственный способ полюбить родину. Другого варианта нет. Символ любви к родине в России — Штирлиц, который все время плачет по березкам. Но плачет он по ним потому, что далеко от них находится. Единственный способ любить родину — находиться от нее очень далеко. Тогда можно заплакать от любого ее упоминания. Точно так же и наша эпоха — ее надо полюбить, другой у нас не будет. Давайте сегодня представим, что этот вечер был 20 лет назад, что это была еще тогда единая Россия, была относительная стабильность, еще война не опустошила все, и некоторые наши соседи еще не плевались, а продолжали делать вид, что все хорошо, и все мы были еще успешные люди и не били друг другу морду при первой встрече. Давайте ностальгировать сегодня, потому что завтра будет поздно.  

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Ирада Зейналова, телеведущая:

Для меня ностальгия становится настоящим чувством. Это ностальгия по тому, какие мы были яркие, как у нас все было впереди. Когда я впервые прочла воспоминания Таривердиева, я заметила, что у него регулярно повторялась фраза: «Казалось, нас ждет впереди только счастье». Вот по этому ощущению я испытываю ностальгию. Сейчас я, к сожалению, понимаю, что очень много позади. Я никогда не стану балериной, летчиком… Очень много прошло, а мы как-то этого и не заметили. Казалось, что впереди еще очень много всего, а теперь уже сын поступает в институт, и седину закрашиваешь. И вот сегодня мне больше всего не хватает того ощущения, когда ты просыпаешься, и в животе у тебя бабочки от того, что ты видишь солнечный свет.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Леонид Ярмольник, актер:

Ностальгия у меня связана с тем, что в мозгу и в памяти у меня что-то отпечаталось, а я этому не придал значения. Как будто у меня на магнитофоне что-то записано, но когда запись шла, я это как-то невнимательно слушал. Это могут быть абсолютные банальности, которые могли быть и пять, и десять лет назад. Время прошло, и теперь я понимаю, что это заслуживало больше внимания, любви и чувственности. В молодости, когда мы всегда куда-то торопимся и спешим, мы пропускаем многие вещи. Но, слава Богу, есть память, и она нам спустя годы это возвращает.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Анатолий Белый, актер театра и кино:

Чувство ностальгии по родине мне неизвестно. Но если говорить о ностальгии в более широком смысле, то у меня есть ностальгия по детству, по месту, где я вырос, получил все основные жизненные уроки, где жили мои любимые бабушка и дедушка и куда я не знаю, когда попаду, потому что это Украина. Это чувство возникает у меня совершенно спонтанно, приходит откуда-то из подсознания, и становится так горько-сладко.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Ирина Апексимова, актриса:

Ностальгия может быть по природе, погоде, человеку, детству, месту… естественно, по родине. У меня ностальгия бывает по временам. Ощущаю я ее на уровне эмоции, может, потому что во мне актерское нутро так устроено. Когда я попадаю в определенное место, я сразу попадаю в то время, когда я там жила: могу начать ощущать себя пятилетней, девятнадцатилетней… Ностальгия приходит ко мне независимо от того, хорошее или плохое у меня настроение. Просто падает на тебя такое счастье или нет.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Александр Архангельский, литературовед, писатель:

Для моего поколения слово «ностальгия» связано с эмиграцией и «Радио Ностальжи», которое было первым частным негосударственным радио на территории позднего Советского Союза. Я согласен с Дмитрием Быковым, который предлагает ностальгировать по дню сегодняшнему, иначе мы просто увязаем в прошлом. Я думаю, что самая лучшая ностальгия — это ностальгия по себе настоящему. Этой ностальгией я счастлив и болен всю жизнь.

Фото: Юлия Майорова
Фото: Юлия Майорова

Андрей Макаревич, музыкант:

Слова сами решают, что им означать. Со словом «ностальгия» произошла удивительная метаморфоза. Еще сто лет назад слово «ностальгия» исключительно означало тоску по родине. Сегодня ностальгия — это тоска по чему угодно. Ностальгия по сыру, например. Глупость полная! А на самом деле каждый чувствует ностальгию по собственному детству, по времени, когда ты совершал открытия, когда узнавал, что хорошо и что плохо, когда все было впервые. Это самые яркие и главные моменты в жизни любого человека, потому что они определяют дальнейший его курс по жизни. Мы, вспоминая наше детство, автоматически идеализируем то, что происходило вокруг. Мы не очень помним, что происходило тогда в политике. Но мы очень хорошо помним наших родителей, звуки, которые нас окружали, и запахи. Я бы очень хотел, чтобы на этом светлом чувстве не спекулировали. Сегодня этого не было и в помине. Был прекрасный вечер. Я никогда раньше не был на заднем дворике дома Толстого, я даже не знал, что там есть этот замечательный сад, который он сам и сажал. Спасибо журналу, что он выбрал правильное место для этого вечера.