Не читаю больше Свифта, Петросяна не смотрю. У меня новая забава: сижу в «Одноклассниках». Там смешней. В группе «Санкции и Россия» тролль из внешнего мира выложил картинку с Железным человеком и подписью: «Русские от природы генетические дегенераты…» И что бы вы думали? Эти забавные одноклассники до сих пор проклинают русофоба и пиндоса Тони Старка, дразнят тупой железякой, грозят надругаться сексуально. Прелестная непосредственность.

Другой шутник выложил портрет порноактрисы Саши Грей — героически, мол, померла на Донбассе. Успех оглушительный — отозвалась настоящая Саша Грей: fucking propaganda. Если уж умненькая Грей не оценила юмора, чего ждать от одноклассников? Устроили плач по невинно убиенной санитарке Серовой. Потрясающая наивность.

Месячная аудитория «Одноклассников» — 42 миллиона человек. Раньше этих людей как бы не существовало. Но в декабре интернет взорвала сюрреалистическая новость: пользователи ОК несколько лет принимали сообщество «Яндекса» в «Одноклассниках» за настоящий «Яндекс». Честно вбивали туда запросы: «русский секс», «сколько в дюйме сантиметров» и «здровствуйте как маринават огурци» — последняя фраза мгновенно стала мемом.

Платная регистрация? Сельская аудитория? Много пожилых? Бог знает почему в заповедных «Одноклассниках» возник альтернативный интернет, с преферансом и патриархальными ценностями. Типичный пользователь ОК наивен, малограмотен, доверчив к телевизору, любит Путина, ненавидит хохлов, называет Обаму обезьяной и мечтает «отодрать петухов в очко», не видя в этом логического противоречия.

В общем, он — молчаливое путинское большинство. Так принято, так приятно считать.

Примерно про таких писала Алена Солнцева и другие московские колумнисты, осваивая тему интеллигенции и быдла.

«Им никто не рассказывал, что в Москве кроме Путина и Пугачевой живут еще десятки тысяч странных людей, которые не смотрят телевизор, пьют свежевыжатый сок, покупают детям книжки на “Нон-фикшн”, спасают собак и кошек, ездят волонтерами в дома престарелых, имеют абонементы в фитнес, смотрят артхаусное кино и даже выходят на прогулки по бульварам в знак протеста (...) Мы хотим свободы, разнообразия, достоинства, мы хотим выбирать еду, развлечения, политических лидеров, стиль одежды, какую музыку слушать. Окраины полны людьми, которые об этом всем вообще не задумываются. У них свои ценности, неврозы, тревоги. Их много больше, чем нас. Мы их немного опасаемся, сторонимся, предпочитаем не замечать или не учитывать. Они привыкли решать свои проблемы силой, они легко переносят общие вагоны, раз там дешевле, и плохие запахи…»

Не знаю, что чувствовала Алена Солнцева, когда это писала — наверное, бремя белого человека. Не знаю, кто ей намудрил про «разные неврозы» — это как если бы у бедных и богатых был разный рак. Но я, всю жизнь проездив в общих вагонах, чую в таких текстах социальный расизм. Снисхождение безнадежно сытого журналиста из хорошей московской семьи. И полное непонимание, что свежевыжатый сок — от толстого кошелька, а не от свободы и достоинства.

«Одноклассники» — помойный полюс Рунета, рай для ценителей трэша и наивного искусства. Такие колонки — родом с другого полюса. Но дух одноклассников удивительно схож с духом колумнистов. Это взаимное пренебрежение, изредка замаскированное под сочувствие.

Итог войны на Донбассе и крымской авантюры — не тысячи погибших, а миллионы ошалевших. Самая жуть — поляризация общества. Доверчивое и пассивно-кровожадное большинство — условные 84%. Как спичкой в кучку, в него тычет пальцем брезгливое меньшинство, получая в ответ клеймо либераста или иную стигму в морду. Меньшинство условного фейсбука — против большинства условных «Одноклассников».

Эй, коллеги! Те, кто в силу происхождения, взятки, удачи или упорства получил хорошее образование. Те, кто знает разницу между поисковиком и социальной сетью, Обамой и обезьяной, Железным человеком и соседом по огороду. Эй, люди, разве этим секретным знанием не надо делиться?

Моя мораль проста: делиться — надо. В России уже почти сто лет не порют крестьян на конюшне. Это потому, что кто-то делился: знанием, хлебом, землей, властью. А не делился — так заставляли.

Я, например, начинаю с малого: объясняю своему стоматологу, что хохлы и пидарасы не едят детей. Аргументы мои безупречны — не потому, что я умней, просто меня именно этому учили. И когда в зубе моем отличная пломба, а на лице у врача тень сомнения — я понимаю, что нас обоих учили не зря.

Проповедь со сверлом во рту всяко лучше пустой насмешки. Моя прабабка не знала грамоты, и я постараюсь не смеяться над ошибкой в слове «огурци». Над человеком, который стократно меня добрей. Ведь старинная картинка с мокрым котенком — «Ставь класс, чтобы выжил!» — собирает миллион лайков в сутки, хотя котенок умер в прошлом веке от старости.

Миллионам страшно, миллионы ненавидят, миллионы ищут утешения и просвещения. И если Iron Man не придет на помощь, то никто не придет.