Без вопросов. Любовь Аксенова о новом сезоне сериала «Почка»
На Kion вышел второй сезон сериала «Почка» — история о коррумпированном инспекторе пожарной безопасности. Главная героиня Наташа Кустова пытается спасти свою жизнь, цинично подыскивая себе донора почки. Роль исполнила Любовь Аксенова. Актриса рассказала «Снобу», как во втором сезоне изменится сюжет, что общего у нее с ее персонажем и почему мы все несем ответственность за то, что в России появляются такие люди, как Наташа
Я прочитала сценарий первой «Почки» на карантине, когда прилетела в Чехию на съемки фильма «Нюрнберг» Николая Лебедева. Помню, что во время прочтения возникало ощущение диссонанса: вроде нужно плакать, а я смеюсь. Это меня поразило и восхитило одновременно. Почувствовала желание сыграть в сериале, хотя, не скрою, присутствовал страх: поймут ли такой сюжет зрители? Приемлемо ли говорить о смерти и поиске донора таким образом?
Люблю говорить, что Наташа Кустова воспринимает мир как компьютерную игру. Причем игра однопользовательская. Но во втором сезоне, неожиданно для Наташи, в этой игре появляется второй герой, который мешает ей спокойно жить. Интересно, как она будет справляться с незнакомым до этого чувством, бьющимся в груди. Продолжение заходит на другую территорию: каково это, когда человек, уверенный, что весь мир существует только для него, понимает, что это не так?
Во втором сезоне «Почки» сюжет станет сложнее. У Наташи останется задача найти орган, но если в первом сезоне героиня спасает собственную жизнь, то в продолжении она начинает искать почку из страха перед смертью другого человека. В результате увеличивается количество почек, которые ей нужно найти.
У меня есть точки пересечения с Наташей. Также черты Кустовой есть у некоторых моих знакомых. У них я подсмотрела кое-что для образа. В итоге Кустова — это собирательный и утрированный персонаж. Ей свойственны мимикрия и перевоплощения. Это нас объединяет. Но при этом у Наташи есть безразличие, которое позволяет ей совершать любые поступки. Я люблю говорить про нее: «ничего святого». Ограничений у нее нет. А вот у меня они есть — мне свойственно присутствие оценивающего наблюдателя, который говорит «нет, это делать безнравственно». И я его слушаю.