Мне 79 лет, и я ни за что не хотел бы жить вечно. Но я хотел бы жить долго, чтобы видеть, что будет с моими детьми и внуками — какими они будут в свои 25 лет. Время попрыгать у меня еще есть — лет двадцать, а больше и не надо. Больше человек жить и не может. Сто лет — вполне достижимая среднестатистическая продолжительность жизни, но сейчас этому мешает большое количество заболеваний — например, онкология. Скоро эти проблемы будут решены. По сравнению с 1980-ми и 1990-ми годами продолжительность жизни увеличилась на 12–15 лет. Даже в России наблюдается такая тенденция, несмотря на ситуацию в стране.

Моя мама дожила до 98 лет, она была фронтовым хирургом, прошла «Дело врачей». Все, что можно было вкусить в нашей солнечной стране, она вкусила. Она могла бы жить еще, если бы не случилось диагностической ошибки. Самое главное для человека — сохранить мозги и способность воспринимать окружающую среду. Если у него страдают органы, если ему трудно ходить, если у него остеопороз или другие болячки, но сохраняется голова, то надо биться над тем, чтобы при сохраненной голове сохранить все остальное. Сейчас этим занимается все цивилизованное человечество, в том числе и Россия. Я думаю, что будущее у этого гораздо большее, чем, к примеру, у крионики и попыток создать новые клетки. Если удастся восстановить старые, тогда у человечества есть будущее. И я абсолютно уверен в том, что сто лет не за горами. Думаю, что человечество в ближайшие 20–30 лет перейдет эту грань, а 90 лет станут нормой. Некоторые страны уже достигли этого возраста, в частности, японские женщины живут 92 года, мужчины — 87 лет, в Америке и в Израиле тоже живут долго.

Нельзя сказать, с какого возраста о человеке можно говорить, что он живет долго. Человек живет долго не потому, что он прожил какой-то этап этой жизни, все зависит от того, что заложено в него, какая у него наследственность и гены. Стив Джобс был далеко не бедным человеком, и с учетом его возможностей его хотели заморозить, чтобы сохранить его интеллект. Но это же был блеф с его стороны, он все это сам прекрасно понимал. И он сам отверг эту идею.

Если человек будет видеть, как хорошо живет его семья, близкие, родные, как они процветают, то никому не захочется уходить

У крионики нет будущего, по моему мнению. Будущее только за новыми медицинскими технологиями, за прогрессом в области генетики и фармакологии, за способами восстановления клетки. Нужно стараться сделать так, чтобы она дольше жила, а не просто ее замораживать.

Что касается нашей страны, я не уверен, что все сильно заинтересованы в том, чтобы пожилые люди прожили дольше. Долгая жизнь населения вполне по силам государству, если оно не ворует. А у нас в России 25 миллионов человек живут за чертой бедности, что признало само государство — недавно Медведев об этом говорил. Это же плакать надо! Страшно, цифры чудовищные. Только в диких африканских странах существует нечто подобное. От этого надо уходить, ведь Россия — богатейшая страна. Мы можем это одолеть. Если люди будут жить долго, то я абсолютно уверен в том, что их продолжительность жизни никак не скажется на экономическом состоянии страны.

Да, конечно, если человек долго живет, у него появляются новые болезни и снижается качество жизни. Возможно, что он сам будет хотеть уйти. Но сейчас фармацевтика сделала гигантский скачок, есть бионика, генетика, люди, которые занимаются качеством жизни пожилых. Есть комплекс специалистов, которые могут заниматься тем, чтобы человека как-то переключить, переформатировать его мозги. Если этот человек будет видеть, как хорошо живет его семья, близкие, родные, как они процветают, то никому не захочется уходить. А сегодняшняя жизнь такова, что некоторые пожилые люди хотят уйти, чтобы не травмировать близких.