У Дэмьена Шазелла получилась совершенно неописуемая картина. Попытаешься ее пересказать — и обязательно соврешь. Вот, например: «Режиссер “Ла-Ла Ленда” снял фильм про Нила Армстронга — человека, который первым ступил на Луну». Формально все правильно, не придерешься, однако по такой аннотации сразу представляешь себе историю про синюю шазелловскую ночь и вихрастого мальчугана, который смотрит на огромную луну, куда в конце концов, преодолев множество препятствий и подружившись с прекрасными людьми, он обязательно попадет. Возможно, это был бы замечательный фильм, но никто его, к сожалению, не снял. В картине Шазелла нет ничего из того, что можно было бы ожидать. Нет «Ла-Ла Ленда», нет стремления к мечте, нет истории подвига, нет братства астронавтов, нет романтики космических полетов. Очень хочется написать, что в «Человеке на Луне» нет ни человека, ни Луны, но Луна в нем все-таки есть, пусть даже в гомеопатической дозировке. А вот разглядеть на ней человека действительно почти невозможно.

Дело здесь отчасти в самом Ниле Армстронге, человеке на самом деле очень закрытом и малоэмоциональном, который после возвращения на Землю стал практически отшельником. Джеймс Хэнсен, автор книги, по которой снят фильм, написал о самом известном американском астронавте увесистый том, полный технических деталей и историй про его соседей и родственников, однако понять, что творилось в голове и в душе Армстронга, очень непросто. Шазелл взял, пожалуй, самый очевидный и бесспорный факт — смерть дочери, после которой Нил словно оказался в безвоздушном пространстве. «Человек на Луне» начинается с того, что Армстронг испытывает ракетоплан и, вылетев за границы земного притяжения, не может вернуться обратно, отскакивая от атмосферы, будто бьющаяся о стекло муха. Выглядит все это мучительно, да и вообще весь фильм вызывает у зрителя ощущение постоянного дискомфорта: от рева моторов и дергающейся камеры Линуса Сандгрена становится почти физически плохо. Облегчение наступает только в те мгновения, когда внезапно наступает тишина и открывается простор чистого и пустого неба. И главное в «Человеке на Луне» — именно эти паузы, подчеркнутые лязгом пепелацев, на которых в 60-е годы люди штурмовали космос.

Этот фильм мог бы называться «Нил Армстронг и пустота» или даже «Пустота и пустота»: в душе у астронавта тоже тихо и пусто. Райан Гослинг на этот раз не играет ни мечтателя, ни одержимого. Его герой стремится в космос, кажется, только потому, что этого требует возникший внутри него вакуум: одна пустота стремится к другой, чтобы не так давил атмосферный столб, чтобы как-то выровнять давление. Сама по себе Луна Армстронгу не нужна — на собеседовании в НАСА он говорит о целях полета что-то рассудительное и бессмысленное, — как не нужна она, похоже, вообще никому: по всей Америке демонстранты требуют потратить деньги, выделенные космическому агентству, на что-нибудь полезное и съедобное. Астронавты тоже не слишком похожи на романтиков, мечтающих наследить на пыльных тропинках далеких планет, да и какого-то космического братства в фильме не наблюдается: экипаж «Аполлона-11» подобран почти случайным образом, и участники полета, похоже, не питают друг к другу теплых чувств. Время от времени Армстронг пытается сблизиться с кем-нибудь из коллег и скрепя сердце даже пьет с ними баночное пиво, но люди, которым он почти готов открыть свою душу, погибают один за другим, так что на Земле его уже почти ничто не держит.

У Нила, правда, есть семья: тихая, но несгибаемая жена в исполнении Клер Фой и двое сыновей, — но он толком не понимает, как себя с ними вести и о чем говорить. По крайней мере, когда Джанет силком тащит его на кухню, чтобы Армстронг перед полетом попрощался с детьми, он мямлит что-то невнятное, мечтая, чтобы его оставили в покое. Персонаж Гослинга, кажется, вообще совершает все социальные телодвижения словно бы через силу и даже свою знаменитую фразу про шаги проговаривает на Луне безо всякого выражения — просто чтобы отвязались. Да и вся концовка с полетом к земному спутнику выглядит скомканной и снятой без большого желания: Шазелл обошелся даже без эпизода с водружением звездно-полосатого флага. Режиссеру Луна тоже не очень нужна — фильм, в конце концов, не о ней, а о пустоте, и кажется, что Армстронг так долго медлит, прежде чем спрыгнуть в лунную пыль, и долго не зовет оставшегося в модуле Олдрина просто потому, что хочет побыть один в тишине и покое.

Дэмьен Шазелл вообще гениальным образом выпутался из всех ловушек, которые поджидали его на этом проекте. После своего триумфа двухлетней давности он рисковал до конца жизни снимать разные «Ла-Ла Ленды» — неважно, где они находятся, на Земле или в космосе, — но в итоге сделал прекрасную и мучительную картину, абсолютно ничем не похожую на предыдущую, даром что в обеих главные роли играет один и тот же Гослинг. В ней и музыки-то толком нет — без той, что написал к фильму Джастин Гурвиц, можно было бы вполне обойтись, — и лучшим саундтреком к «Человеку на Луне» стали мгновения тишины, перемежающиеся грохотом ракет и шумом радиопомех. А историю про высадку на Луну Шезелл умудрился снять так, что новая дискуссия о том, летали туда американцы или все снял Стэнли Кубрик, — в любом другом случае неизбежная — окажется совершенно неуместной. Какая, в конце концов, разница, был Армстронг на Луне или нет, если никакого Нила Армстронга к тому моменту уже не было? Просто где-то во Вселенной однажды встретились две пустоты.