Дмитрий Савицкий: У меня в голове целая концепция теории заговора

В 2015 году вы рассказали «Секрету фирмы», как «Серебряный дождь» в условиях изменяющегося рынка традиционного радио очень здорово сориентировался, поменял формат, сделал научный проект, за счет чего привлек какого-то классного коммерческого партнера, и дела ваши должны были пойти в гору. Ну как, пошли?

Ну, дела в гору совершенно точно не пошли. Наука, образование, искусство и интеллигентная аудитория не принесли нам никаких дивидендов. Мы продолжали двигаться в том направлении, но количество хорошего контента довольно быстро исчерпалось, мы стали его разбавлять. Знаете, когда бар открывается, там очень вкусное пиво, а потом уже плохо следят, его начинают бодяжить водой.

И мы стали разбавлять это «не совсем лекциями», «не совсем экспертами», делать какие-то коммерческие проекты. Слушатели же тоже не идиоты: стали писать, мол, что вы там всякую шнягу предлагаете, «а вот это не лекция!», «а это что за мудак в эфире?».

Так постепенно мы этот проект свернули, потому что позориться не хотелось. Но нам это дало такой большой плюс, что мы стали добавлять к названию радиостанции «умное радио»: «Серебряный дождь. Умное радио».

Сначала мы стеснялись быть умным радио, вдруг скажут: вы не умное, вы глупое. Но слушатели с этой идей согласились.

А те коммерческие проекты никак не помогли наладить финансовое положение?

Нет, это не помогло. Да и у коммерческих клиентов есть такая тема «модности»: пока что-то в тренде, например наука, они в этом участвуют и покупают проекты. А через какое-то время тема приедается и перестает быть финансово интересной.

Из всего этого создается впечатление полного кризиса «Серебряного дождя». Это затронуло только вашу радиостанцию или все радио в целом?

Кризис был и есть: кризис рекламного рынка, кризис отсутствия инвестиций в страну, кризис того, что Россия ничего не производит и продает нефть, а нефть стала стоить дешево. Госдума придумывает очередную чудовищную фигню, у всех плохое настроение. А еще «Яндекс.Музыка», а в Америке или в Европе Spotify — интернет сейчас стоит три копейки, смартфоны — две, поэтому они есть у всех, даже у токарей. Вопрос, может ли все это действительно убить радио. Я считаю: нет. Никогда в жизни они не смогут сделать то, что может делать радио. У нас тут ведущие-личности, интересные и востребованные гости, мы создаем дорогостоящий и сложный контент: разговоры, звонки, интерактив. Такой контент не в состоянии создавать домашние интернет-радиостанции.

Звонят люди?

Да, конечно, у нас за три часа утреннего шоу приходит где-то шестьсот сообщений.

Что за сообщения? В мессенджеры?

WhatsApp и СМС, прямо в студию ведущим.

А почему без Telegram?

А мы (я) не любим Telegram, считаем их жульнической, пиратской конторой, которую надо закрыть в России как можно быстрее. И болеем всей душой за то, чтобы ФСБ наконец-то это сделало и не потакало конторе, которая плодит террористов и наркоманов.

Серьезно?

Ну, почти. Я шучу, но близко к этому на самом деле. У нас есть претензии к Telegram. Это, конечно, очень популярный, модный, удобный мессенджер. Мы как радиостанция не имеем юридического права работать с Telegram, потому что мы получили из Роскомнадзора соответствующее письмо о том, что операторам связи нельзя использовать Telegram-каналы при предоставлении информационных услуг. И мы закрыли тот, который у нас был (несмотря на всю мою ненависть к этому мессенджеру), потому что «Серебряный дождь» — оператор связи. Как это водится, журналисты с «Медузки» начали писать, что «Серебряный дождь» — трусы и чмошники. И как обычно, они сначала написали, а потом извинялись за свои ошибки. Здесь они писали, что мы прогнулись под власть, лижем ей жопу, мол, вот «Серебряный дождь» — это радиостанция, а письмо относилось к операторам связи. Но если бы сотрудники «Медузы» потрудились узнать, то выяснили бы, что мы, конечно же, оператор связи, у нас порядка двадцати лицензий на этот вид деятельности. И не просто так Роскомнадзор прислал нам это письмо.

А кто кроме вас еще…

Ненавидит Telegram? Все остальные любят.

А вот вы так говорите пренебрежительно: «Медузка». Почему?

Это я любя. Но мы с ними как раз из-за Telegram посрались.

Кошка пробежала и все теперь?

Нет, я подписан на «Вечернюю Медузу». И когда не получаю рассылки, я волнуюсь и спрашиваю у нашего программиста: где моя «Вечерняя Медузка»?

Но в свое время мы сказали: «А давайте закроем этот Telegram на территории Российской Федерации». И разослали это обращение в СМИ, в том числе в «Медузу». Короче, тогда мы сказали, что будем инициировать вопрос закрытия Telegram в связи с нарушением наших авторских прав.

А как они нарушали ваши авторские права?

Понимаете, у меня в голове целая концепция теории заговора вTelegram: есть несколько основных, наиболее популярных мессенджеров. Рынок поделен. Кто-то пользуется одним. Кто-то привык к другому. И вдруг появляется Telegram. А в чем их уникальное торговое предложение? Как набрать популярность? Все ведь пользовались WhatsApp, и всем было ок. Тогда они постарались выделиться: начали рассказывать легенды про то, что их никто не читает, никто не расшифровывает. А потом Telegram дал возможность создавать ботов: нажал — и бот тебе рассказывает историю кино или читает сказки на ночь. И это очень мило и симпатично. А есть, например, абсолютно незаконные боты, которые там классно существуют и не испытывают никаких проблем. Например, есть бот, в который можно ввести номер машины на дороге перед вами, и вы сразу получите номер телефона ее владельца. Говорят, что полно ботов, продающих наркотики, есть бот, который записывает эфиры всех радиостанций, в том числе записывал и эфиры «Серебряного дождя». Нас никто не спросил о том, можно ли записывать наш эфир, можно ли его кому-то пересылать. Тогда мы написали жалобу в Telegram, мол, коллеги, у вас тут такая вот херня происходит, уберите. Ноль реакции. Мы пишем в Telegram на все возможные адреса для обратной связи. Тишина. Мы пишем лично Дурову, его бабушке, любовнице, брату, свату, его первой учительнице. Мы находим какого-то условного племянника — тоже нет ответа. Кто-то по секрету сообщает нам, что с неуловимым Дуровым общается Демьян Кудрявцев по одному ему известному тайному каналу связи. Поговорил с Демьяном. Нет канала связи. Пишет он куда-то тоже на деревню дедушке Дурова и иногда получает ответы на одно из десяти писем. Да и кто там их пишет под именем Дурова — он сам или его «дедушка», тоже непонятно. И тогда я понял, что «дурных нэма» и на самом деле все всё читают, все всё знают, все всё понимают, а Telegram осознанно наполняют ботами (или осознанно закрывают на это глаза), которые ведут незаконную деятельность, для того чтобы повысить популярность самого мессенджера.

И когда мы написали письмо, что планируем обратиться в Роскомнадзор, в связи с нарушением наших прав, с просьбой заблокировать Telegram на территории России. Нашей целью было хотя бы таким образом обратить их внимание на нашу проблему. И тогда «Медуза» улетела в созвездие Кассиопеи и оттуда сообщала, какие мы уроды и как хотим закрыть Telegram,и что мы льем воду на мельницу путинской хунты. А на самом деле мне по фигу на этот Telegram. Я просто хочу, чтобы не нарушали права «Серебряного дождя», вот и все.

У меня после ваших слов сложилось впечатление, что в России как-то все плохо с журналистикой.

Ага, это же как история про журналиста немецкого еженедельного журнала Der Spiegel, который писал выдуманные статьи. Ну тот хоть высший класс вранья показывал! Там же очень грамотный был микс из реальных фактов, выдумки, хроники. У меня брат старший так же врет. Вообще идеально, не подкопаться.

Или какой-нибудь федеральный канал.

Нет-нет, мне кажется, они гораздо топорнее работают, не так тонко.

Почему?

Ну, слушайте, тот журналист работал в западном журнале, с чуваками, которые проверяют факты, и они все это пропустили. А наши клепают про какого-то робота, который потом оказался аниматором в костюме. Про распятых мальчиков, потом какой-то очередной сюрреализм про замерзающего человека на Украине, а оказалось в результате, что он сыт и из Белоруссии.

А в вашем эфире возможна пропаганда? За деньги или патронаж, например, рассказать, как всем хорошо живется. Позитивная повестка — как раз последний тренд, мол, хватит вещать о том, как в стране все плохо, давайте опишем, как хорошеет не только Москва-красавица, но и вся страна. У вас такое возможно?

Я бы мог сказать, что мы выше всего этого — денег и мирской суеты, но это не так. Конечно, деньги — это очень важно, «Серебряный дождь» ведь коммерческая радиостанция. Мы находимся в России, у нас лицензируемая деятельность, и конечно, если кто-то захочет нас заставить что-то сделать, это будет не очень сложно, на самом деле.

Мы стараемся объективно освещать все темы. «Серебряный дождь» не является частью большого холдинга, мы не кремлевские, не путинские, не собянинские. Мы не за Путина, но мы и не занимаемся борьбой с режимом. Не вижу проблем, если к нам в эфир придет, скажем, Володин или еще кто-то. Например, Милонов у нас был на прошлой неделе.

В смысле просто как гость?

Как гость. Слушатели в шоке были. Киркоров был на позапрошлой неделе — слушатели тоже в шоке. А я не понимаю, в чем проблема? Киркоров — король поп-музыки, да, он у нас не звучит на радио, да, но он действительно король в своем жанре. Да, вы не слушаете, я не слушаю…

Я слушаю! «Цвет настроения синий». Боже, конечно, я слушаю.

Ну вот, пожалуйста. Ну, а поскольку я с ним знаком, я ему говорю: «Фил, давай, интересно поговорим, тебе за пятьдесят, ты уже находишься где-то на небосклоне Олимпа, заслуженный, народный, Путин в Кремле, огонек-магонек, и вдруг ты записываешь какой-то цвет настроения синий, черный, потом какую-то “Ибицу”, ответ “Ибице”, — и это смешно, люди пересылают друг другу, ржут, 25 миллионов просмотров на YouTube».

Вы тоже смеялись?

Ну да, мне было очень смешно, когда я смотрел ответ «Ибице», где они идут с Басковым по какому-то супермаркету и общаются с пожилой поклонницей. Нормальная самоирония. Ведь прикольно поговорить про то, как человек, находящийся в звездном астрале, которого знает вся страна, вдруг начинает шутить сам над собой. В общем, Филипп пришел на «Серебряный дождь» и многое рассказал. Помните, например, бабу, которая в клипе «Ибица» говорит, что все снято на ее деньги? Так это все натурально на ее деньги снято.

А у всех слушателей снесло башню: как же это так, Киркоров да на «Серебряном дожде»?! А потом через неделю, как назло (так случайно получилось), — Милонов. У нас, кстати, есть свои внутренние претензии к эфиру с ним: он получился, на мой взгляд, совсем не острым. Потому что Милонов — зло, он должен быть наказан. Его должны были «линчевать» в эфире. А он уходил отсюда, ну, не героем, но вполне себе положительным персонажем.

То есть люди писали, что вы обелили Милонова?

Ну да. Кто-то писал, кто-то не писал, но я это сам прекрасно понял, и мы обсуждали это на редколлегии. Учимся, делаем выводы, работаем над ошибками. Вопросы слушателей в том эфире были более острые, чем вопросы ведущего. И в том числе из-за этого могло показаться, что кто-то нам позвонил и попросил взять Милонова на эфир. А мы сами его приглашали, осознанно. И у нас вполне открытая гостевая политика. Например, мы очень хотим, чтобы к нам пришел Собянин, рассказать про свою плитку и про то, как Москва похорошела. Другое дело, что Собянин к нам не идет, и не придет, наверное.

Почему?

Не знаю. Может, он думает, что мы очень маленькие, может, что мы и телеканал «Дождь» — одно и то же. А мы не одно и то же, мы вообще разные.

Вы менее оппозиционные?

Мы вообще никак не связаны с ними.

Ну, это понятно.

А ему непонятно, и многим непонятно. Многие думают, что мы одно и то же. Телерадиокомпания. Но, возвращаясь к вашему вопросу. Да, мы готовы пригласить Собянина в эфир без каких-либо приказов сверху: он мэр крупнейшего мегаполиса мира, с ним точно есть о чем поговорить. Никто не говорит, что мы будем жопу ему лизать, но если нам скажут: «Собянин к вам придет, но это будет в записи и вопросы будут записаны заранее на бумажке» — мы даже так согласимся. Мы, конечно, попробуем пропихнуть интересные вопросы и сделать интервью острым, но даже и без этого он как мэр Москвы интересен аудитории.

И какой острый вопрос вы бы задали Собянину?

На фига вы поднимаете цену на парковку 15 декабря? В качестве новогоднего сюрприза всем, кто едет за подарками? Я сам за поднятие цен, я за то, чтобы машина перестала быть средством передвижения, чтобы она стала роскошью и была только у богатых людей. Но было по-настоящему жестко поднимать тарифы за две недели до Нового года. Видимо, в правительстве очень хотят зарабатывать.

Я считаю особым цинизмом захерачить на Патриарших прудах парковку за 380 рублей в час и сделать платной еще и в воскресенье. Возможно, я даже лил воду на эту мельницу. Мне около месяца назад звонили из опросной службы и спросили, бывает ли у меня такое, что я еду в воскресенье и мне не хватает места для парковки? Ответил, что постоянно. «А не связано ли это с тем, что она бесплатная?» — «Конечно, из-за этого». — «А как бы вы отнеслись к тому, что парковка была бы платная?» Я ответил, что я — за! Так что, может, это из-за меня все, а не из-за несчастного Ликсутова. Но все равно можно же было хотя бы праздники переждать.

Про камеры тоже спросил бы, там такая же тема: москвичам говорили, что они нужны, чтобы не было аварий, а это все *** (вранье. — Прим. ред.). Их вешают для зарабатывания денег. Это видно.

Кстати, с Максимом Ликсутовым мы тоже с удовольствием поговорили бы в нашем эфире. Но есть и нерукопожатные твари, которых на «Серебряном дожде», конечно, никогда не будет. Никогда.

Кого?

Фамилии вам перечислить?

Да.

А я не смогу. Потому что я фамилии забываю, я ничего не помню, у меня болезнь какая-то.

Ну хотя бы из какой области?

Да их полно, Киселев тот же. Или, понимаете, не знаю кто. Вот эта какая-то из «Комсомольской правды», как ее, Дарья Асламова. Их, к сожалению, гораздо больше, чем хороших людей, но есть какие-то такие особенные мрази, которых не будет здесь никогда, и неважно как, за деньги или бесплатно.

А «Серебряный дождь» для кого-то мразь? Или вы, может быть, лично?

Я-то сто процентов, а «Серебряный дождь» только для тех, кто ассоциирует нас с телеканалом. Наверняка, это какой-нибудь не очень осведомленный губернатор какого-нибудь города.

А что в принципе «Серебряному дождю» угрожает?

Нам только экономика угрожает. На нас никто не давит, никто не звонит, никто ничего не приказывает, цензуры у нас нет.

«Серебряный дождь» существует на свои собственные рекламные доходы? Вам никто не дает денег?

Да, и нам очень плохо. Я вообще считаю, что такую хорошую и умную радиостанцию (как и некоторые другие гуманитарные проекты) должно содержать государство. Потому что очень много контента, который мы здесь делаем, не имеет никакого отношения к коммерции: это социальная реклама, соцпроекты, научпоп, образовательные программы. Мы не делаем 60–70% того, что могли бы: нет ни трудовых, ни финансовых возможностей. А как делает государство на загнивающем Западе? Оно само предлагает деньги на создание хорошего, образовательного контента, подкидывает гранты. Во Франции, например, в рамках борьбы с глобализацией поддерживают маленькие радиостанции. Финансово, а не просто по плечу похлопывают.

В России так вообще скоро все маленькие радиостанции сдохнут. Такие, которые производят маленький хендмейд, уютный такой контентик. И об этом даже говорит наш руководитель, великий и мудрый глава Роскомнадзора Александр Александрович Жаров.

Я его все время онлайн в вашем любимом Telegram вижу.

Проверяет, наверное, как он работает. Но помимо этого он выступал недавно на конференции и сказал, что все больше региональных радиостанций отказываются от производства собственного контента в пользу ретрансляции федерального. Просто ставят палку, принимающую и передающую сигнал из Москвы: ни местных новостей, ни местных ведущих. И так происходит не потому, что все дураки и никто ничего делать не может, а просто потому, что нет денег людям зарплату платить. Буквально две недели назад в Екатеринбурге закрылась радиостанция, которая вот уже миллион лет ставила музыку в странном стиле типа фолк. Была станция — а теперь ее нет. Вот так и будет дальше.

В конечном счете получается, что онлайн победил радио?

Да бог с ним, какая разница, в конце концов, как вещает та или иная радиостанция? Это же просто технология: тут вы слушаете на компьютере, а там — на приемнике. Вопрос в контенте. Бояться надо не того, что не с чего будет слушать, бояться надо того, что слушать будет нечего. Будет фигня, однообразие, не будет нишевых станций. А они — главная слушательская ценность: здесь вам сказки читают, тут — еще что-то прикольное, там — музыка-артхаус. Это как маленькие кинотеатры. Можно в «Каро» ходить: попкорн, двадцать залов и блокбастеры нон-стоп. А можно пойти в Музей кино, там на маленьких экранах показывают фильмы, которые уже нигде не идут, и в этом — свой фан. Обидно, если все это потеряется и умрет.

Ведь сначала это просто закрытие маленькой радиостанции, которая существовала уже много лет, а потом в информационном пространстве останется несколько крупных холдингов с одинаково безликими радиостанциями, где весь контент выверен на основании фокус-групп, а выпуски новостей согласованы с государством.

Беседовала Арина Крючкова