Бут vs Макларен. Экс-глава Федерации гребного спорта судится за честь российских спортсменов

Сначала я занимался академической греблей сам. Меня, как модно сейчас выражаться, «схантили» в школе в 1976 году, когда мне было 16 лет. Пришел тренер и предложил стать олимпийским чемпионом. Так я попал в питерский клуб «Знамя». Участвовал в самых разных первенствах, добился некоторого успеха. В те годы союзная сборная по академической гребле была очень сильна. В 1988 году я стал серебряным призером в составе сборной СССР на Олимпиаде в Сеуле, был чемпионом мира 1985 года, дважды был призером чемпионата мира и восьмикратным призером СССР, получил звание заслуженного мастера спорта.

Я завершил свою спортивную карьеру в 1992 году и занялся игорным бизнесом. Но полностью греблю не оставил: так или иначе поддерживал Федерацию.

В середине двухтысячных российская академическая гребля начала переживать не лучшие времена: сборной было все сложнее получать лицензии на участие в соревнованиях (спортивные квоты, выделяемые на количество участников. — Прим. ред.), клубы гребли стали закрываться, молодые люди перестали проявлять интерес к этому виду спорта. Спортивные чиновники поняли, что надо что-то менять.

В 2012 году мне предложили попробовать выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Федерации по спортивной гребле. Я согласился. В результате меня избрали.

В участии было отказано нашим гребцам, пойманным на допинге много лет назад, пережившим дисквалификацию и вернувшимся к тренировкам. То есть спортсменов повторно наказали за уже совершенный проступок

В качестве главного тренера я пригласил британского специалиста Майка Спарклена. В то время он успешно тренировал сборную Канады. Но его личные амбиции и необычный подход к делу не позволяли ему сидеть на одном месте, ему было интересно принимать новые вызовы, и он согласился переехать в Россию.

Майк скептически относился к любому вмешательству в физиологию спортсменов, а потому отказался от любых коррекций их рациона, образа жизни и витаминных добавок, которые назначаются, исходя из показателей анализа крови, что традиционно практикуется в России. Он считал, что эффективность можно улучшать тренировками. В целом его методика приносила плоды, и в преддверии Олимпиады 2016 года вся команда была воодушевлена и готовилась вернуться с Игр с медалями.

Первым тревожным звонком стали одни из квалификационных соревнований практически прямо перед Рио. Наша мужская четверка заняла там призовое место, и организаторы, согласно протоколу, вскрыли пробу А одного из членов экипажа, Сергея Федоровцева, чтобы проверить его на допинг. Проба дала положительный результат. В пробе B также были найдены следы запрещенного препарата — триметазидина, — но в ничтожно малом количестве. Интересно, что идентификационные номера на пробах А и B почему-то не совпадали. При этом предыдущая и последующие пробы, которые берутся за день до и после соревнований, были чистыми. Все произошедшее вызывает много вопросов. Но одно мне кажется совершенно ясным: это была подстава.

С таким результатом теста Сергей не мог принимать участие в грядущей Олимпиаде, а вместе с ним и остальные три спортсмена его экипажа. Из 32 потенциальных участников игр в Рио могли поехать уже лишь 28.

Сумма, обозначенная в иске, — 6 миллионов канадских долларов, или 4,5 миллиона долларов США, — нужна только для того, чтобы продемонстрировать масштаб нанесенного ущерба

Затем грянул доклад Ричарда Макларена. На основании этого документа Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) ужесточило правила отбора спортсменов для участия в олимпийских соревнованиях. Так, в участии было отказано двоим нашим гребцам, пойманным на допинге много лет назад, пережившим дисквалификацию и вернувшимся к тренировкам. То есть, по сути, спортсменов повторно наказали за уже совершенный проступок. Но главное — еще 18 человек не получили шанс показать себя: согласно новым требованиям, за последний год каждый из них должен был иметь минимум три пробы, взятые любой международной организацией, кроме Российского антидопингового агентства. Первых двоих, правда, мы отбили в спортивном арбитражном суде, и за пару дней до начала игр им все же разрешили участвовать. В результате в команде оставалось восемь человек, но это не были готовые экипажи: кто-то был левшой, двое — рулевыми. Продемонстрировать свой профессионализм на Рио-2016 российские гребцы так и не смогли.

Осенью я вышел из федерации — посчитал, что не справился со своими обязанностями. Весь этот скандал дался мне тяжело.

Через какое-то время ко мне приехал знакомый юрист из Канады. Сказал, что никто не понимает, почему мы не подаем в суд на Ричарда Макларена. По канадскому законодательству в его докладе было очень много неточностей — того, за что можно привлечь его к ответственности. Мы оценили риски, заложили на всю судебную тяжбу около 300 тысяч долларов и решили действовать. Сначала пошли по коридорам власти. Финансово нас никто не поддержал, но моральную поддержку обещали. Некоторые говорили: «Ребята, у вас ничего не получится, потому что вы все неправильно посчитали».

В итоге в обеспечение судебного разбирательства я вложил свои деньги и привлек сторонние частные инвестиции. Мы направили иск в канадский суд — по месту работы Ричарда Макларена. Документ приняли, оставалось вручить ответчику повестку лично в руки — этого требует местное законодательство. Для этого мы наняли специальную команду, которая гонялась за ним полгода. В конце концов повестку все же вручили, зафиксировали всю процедуру на видео. Когда я его смотрел, мне показалось, что Макларен был ошарашен.

Теперь у него есть время до конца февраля, чтобы оценить эту претензию и что-то предпринять. Параллельно мы договорились с известным канадским адвокатом, чтобы он занялся этим делом.

Конечно, надо было собраться и начать судиться раньше, чтобы создать мировой прецедент. Сейчас срок давности уже не позволит повлиять на результаты соревнований, проводившихся больше двух лет назад. Но я лично буду очень рад, если Ричард Макларен публично признает, что он ошибался, и извинится. Сумма, обозначенная в иске, — 6 миллионов канадских долларов, или 4,5 миллиона долларов США, — нужна только для того, чтобы продемонстрировать масштаб нанесенного ущерба. Конечно, намного дороже будет стоить, если он признает, что российские гребцы были незаслуженно отстранены от участия в Олимпиаде-2016.

Записала Арина Крючкова