О том, что Sukhoi Superjet 100 — машина как минимум капризная, специалисты, пилоты, да и просто люди, увлекающиеся авиацией, знали давно. Авария, случившаяся в 2012 году во время демонстрационного полёта в Индонезии, теперь кажется чёрной меткой, которую этот самолет получил еще до запуска в серию. Уже после этого случая у «Суперджетов» трескались лобовые стёкла, отказывали топливная и компьютерная системы, двигатели лайнера также работали не всегда идеально.

Но основной проблемой «Суперджета» стало техническое обслуживание и комплектующие. Достать необходимую деталь авиакомпаниям оказалось почти нереально. Некоторые перевозчики, успевшие взять несколько «Суперджетов» в лизинг, были вынуждены докупать еще пару воздушных судов буквально на запчасти. Эксперты шутили: одно дело — собрать в гараже из нескольких автомобилей-доноров ВАЗ, способный выехать на дорогу, другое — докупать новые самолеты, чтобы могли летать старые. Согласитесь, это как минимум невыгодно. Особенно в условиях, когда есть безотказные «Боинги» и «Эирбасы», чье производство поставлено на поток и не зависит от санкций и других присущих российской действительности вещей.

Видимо, надежды на то, что «Сухой» рано или поздно ситуацию исправит, закончились. В феврале единственный европейский эксплуатант — ирландская авиакомпания «Сити Джет» отказалась от «Суперджета». Причина известна: технические неисправности и отсутствие нужных деталей.

Зато у «Суперджета» остался «Аэрофлот». В отличие от своих западных коллег, компания кололась, но продолжала (и продолжает) заказывать российские лайнеры. Сейчас у «Аэрофлота» их пятьдесят. Как стало известно в середине апреля, к 2026 году таких машин в парке у крупнейшего российского перевозчика будет на сто больше.

Власть создает условия, при которых владеть «соткой» или его соотечественником «МС-21» со временем будет выгоднее, чем «Боингом» и «Эирбасом»

Подобное рвение в поддержке отечественного производителя специалисты связывают с политикой или (по мнению некоторых) откровенным давлением государства. Власть создает условия, при которых владеть «соткой» или его соотечественником «МС-21» со временем будет выгоднее, чем «Боингом» и «Эирбасом». Например, в правительстве подумывают отменить со следующего года нулевую ставку НДС на ввоз новых иностранных лайнеров в Россию. При том якобы есть возможность сохранить льготные условия: перевозчики просто должны зарегистрировать самолеты в российском реестре воздушных судов (сейчас 95 процентов числятся за офшорами, например, Бермудами и Ирландией).

Однако никто не говорит, что на такой шаг согласятся лизингодатели. По сложившейся на рынке традиции, самолет, зарегистрированный в российской юрисдикции, резко теряет в цене. Последующая его продажа становится почти невыполнимой задачей. Да и кто из лизингодателей захочет платить налоги в России? По экспертным подсчетам, при отмене льготы на НДС каждая новая западная машина будет стоить авиакомпании из России минимум на 10 миллионов долларов дороже. Не хотите платить? Покупайте отечественные «Суперджет» и «МС-21» (еще не поступивший в массовое производство) со всеми их недостатками и сюрпризами. Или другой вариант, о котором не говорят: покрывайте свои издержки за счет пассажиров, увеличивая цены на билеты.

Спустя пару часов после трагедии в Шереметьево некоторые СМИ выпустили материалы в защиту «Суперджета». Видна антикризисная работа пиарщиков авиакомпании, которые всеми силами пытаются доказать, что воскресная авария — роковая случайность. Среди аргументов — напоминание о том, что ЧП в московском аэропорту — это первая за семь лет катастрофа «Суперджета». Как будто этого мало. Кроме того, тогда в 2012 году в Индонезии была виновата не техника, а пилоты. В-третьих, «Суперджет» — это попытка возродить легендарный советский авиапром. Сделать это за один день нельзя, у новых лайнеров будут недоработки и «детские болезни» (в отрасли их прямо так и называют), которые со временем вылечат. Да, удар по репутации «Сухого» и «Аэрофлота» большой, но вы вспомните, сколько крушений было у того же «Боинга»!

Ошибка пилотов — это одна из версий крушения, которую рассматривает МАК. Что-то подсказывает, что со временем она окажется приоритетной

Конечно, в случившейся в Шереметьево аварии нельзя обвинять только производителя современного российского самолета. Почему полосу не залили пеной перед посадкой? Вопрос. Почему машины экстренных служб подъехали к лайнеру спустя пару минут — это тоже вопрос. Нет четкого объяснения и поведению самих пассажиров, некоторые из которых во время эвакуации якобы пытались достать свои вещи с верхних полок, мешая спасти свою жизнь другим (впрочем, эта версия спустя сутки после катастрофы также кажется попыткой «Аэрофлота» увести внимание СМИ в другую сторону). Но только если на тех самых «мелочных» пассажиров государство повлиять никак не сможет (ну не судить же их публично в пример другим), то приостановить полеты «Суперджета» по всей стране власть в состоянии. Этого уже требуют неравнодушные граждане в интернет-петициях.

Однако такого резкого решения, скорее всего, не будет. Оснований для приостановки полетов «Суперджетов», по словам главы Минтранса Евгения Дитриха, нет. Возможно, стоит дождаться итогов работы комиссии, которая оценит действия экипажа, наземных служб и показания черных ящиков. Бортовые самописцы уже начали расшифровывать. Ошибка пилотов — это одна из версий крушения, которую рассматривает МАК (Межгосударственный авиационный комитет). Что-то подсказывает, что со временем она окажется приоритетной и всю тяжесть ответственности за жизни людей переложат на тех, кто сажал «Суперджет» на неподготовленную полосу Шереметьево.

Если так, то нашу отечественную авиационную промышленность и дальше будут лечить жизнями, как взрослыми, так и детскими. Скорее всего, западные авиакомпании от российских разработок откажутся навсегда, России придется продавать свою технику в так называемые страны «третьего мира». Продолжим летать на «Суперджетах» и мы, и если что, наши жизни, как показала трагедия в Шереметьево, будут напрямую зависеть от того, какое кресло мы заняли на борту: в бизнес-классе или последних рядах эконома.