Студия 54 / Studio 54

Реж. Мэтт Тирнаур, 2018, США

Недолгая история «Студии 54» похожа на чей-то сон: цветной, влажный, смешной, беспокойный и абсолютно неправдоподобный. Все эти обнаженные блондинки на лошадях, пляшущие старухи, целующиеся усачи, феи-трансвеститы, метели из злого белого порошка — непонятно, откуда они взялись в нашей реальности, но фотографии, видеозаписи и свидетельства выживших очевидцев подтверждают, что все происходило наяву. Историю легендарного клуба великой и нелепой эпохи диско можно услышать из первых уст: если Стив Рубелл, один из основателей «Студии 54», ставший такой же звездой, как и его знаменитые гости, давно умер от гепатита (на самом деле, скорее всего, от СПИДа), то его друг и компаньон Йен Шрегер, который в те годы держался в тени, жив, здоров и снова преуспевает, занявшись гостиничным бизнесом. Именно Шрегер (по очереди с бывшими фейсконтрольщиками, барменами, завсегдатаями и работниками прокуратуры) рассказывает, как они искали помещение, красили потолки, завлекали звезд, придумывали безумные шоу, раскладывали в подвале матрасы для тех, кто почему-то не хотел заниматься сексом прямо в зале, и как в конце концов отправились за решетку: полиция нашла в «Студии 54» килограммы наркотиков и черного нала. Спустя сорок лет участники событий говорят обо всем вполне откровенно, не скрывая почти ничего. Единственное, чего нельзя узнать из этого фильма, — рецепт того, как построить рай на земле, открыв самый великий в истории клуб. Кажется, Рубелл со Шрегером и сами не знали никакого секрета: просто, раскрутив дискотечный шар, случайно открыли портал в другое измерение, где возможно все и больше не существует запретов.

Берлинский фейсконтрольщик / Berlin Bouncer

Реж. Дэвид Дитль, 2019, Германия

Английское слово bouncer, означающее скорее вышибалу, на самом деле не совсем точно описывает профессию и призвание героев этого фильма — как, впрочем, и посконное русское «фейсконтрольщик». Здесь гораздо уместнее немецкое Türsteher — «Стоящий В Дверях»: это люди, которые несут дозор на границе миров, выбирая среди скитающихся в ночи душ те, что достойны войти в сад земных наслаждений. Франк Кюнстер, Свен Марквардт и Смайли Болдуин стояли у самых истоков берлинской клубной культуры и давно стали легендами в своем городе. Они очень разные — добродушный толстяк Франк, похожий на типичного бюргера из пивной по соседству, печальный рыцарь Свен в броне из татуировок и пирсинга, таскающий фотоаппаратуру в сумке Louis Vuitton, и владелец охранной фирмы Смайли — единственный, у кого есть семья и кому не приходится по утрам возвращаться в пустую квартиру с давно выцветшими фотографиями безымянных девиц из клуба, которые лукаво смотрят в камеру, задрав футболки. Обычный удел людей этой профессии — одиночество: с ними дружат, пока в этом есть необходимость, а остепенившись, навсегда вычеркивают из своей жизни. Кюнстер, Марквардт и Смайли, три ночных богатыря, стоящих на страже танцполов немецких, охотно рассказывают о своем прошлом: один бросил университет, слишком увлекшись ночной жизнью, другой был фотографом в ГДР, третий приехал в Германию из США как военный полицейский, — но их будущее кажется таким же нереальным и зыбким, как мир за полчаса до рассвета, когда за спиной закрылись двери клуба. Они, впрочем, ни о чем не жалеют и только горько шутят, что после смерти обречены томиться в чистилище, поскольку никогда не пройдут фейсконтроль.

Ромком / Romantic Comedy

Реж. Элизабет Сэнки, 2019, Великобритания

В фильме, целиком смонтированном из отрывков романтических комедий (голоса экспертов звучат только за кадром), Элизабет Сэнки устраивает ревизию этому жанру, который испортил ей всю жизнь. В самом деле: сложно найти более токсичный рассадник стереотипов, чем трогательные истории о принцах на белых конях и Золушках, которые, пройдя через многочисленные испытания и проделав все предписанные романтической хореографией па от любви до ненависти и обратно, обретут свое счастье под Свадебный хор Вагнера. (Судьба коней, толстых подружек невесты и нелепых друзей жениха обычно никого не волнует.) Героями ромкомов, как правило, становятся скромные и несамостоятельные красавицы, иногда маскирующиеся под дурнушек, и мужественные авантюристы, добивающиеся своих избранниц с настойчивостью, которая в реальной жизни привела бы их в полицию или сумасшедший дом. Поэтому, если воспринимать эти фильмы как руководство к действию, ничего хорошего не получится: скорее всего, придется просидеть всю жизнь на диване с ведерком мороженого, смотря романтические комедии, — идеальный замкнутый круг. Умозаключения, которые делает Сэнки, довольно поверхностны (нужно больше черных, больше геев и больше феминизма), а иллюстрации подобраны несколько тенденциозно (буквально каждый тезис можно опровергнуть отрывками из других комедий), но работа проделана действительно большая, так что благодаря «Ромкому» можно познакомиться с эволюцией жанра, начиная с 30-х годов и заканчивая нашим временем. Вот только странно, что режиссеру ни разу не приходит в голову, что романтические комедии — это, в сущности, сказки, которые по определению не могут существовать без масок, стереотипов и прочей начиненной намеками лжи. В итоге Сэнки выглядит порой товарищем Огурцовым, который накануне карнавальной ночи требует от клоунов отредактировать скетч.

Далекая планета: Шесть глав Симоны / Distant Planet: The Six Chapters of Simona

Реж. Джош Блааберг, 2018, Великобритания

Появление итало-диско чем-то напоминает возникновение карго-культа: после того как в начале 80-х популярность диско сошла на нет и из Америки перестали поступать пластинки с новыми песнями, итальянцы решили заполнить возникшую пустоту своими силами. Продюсеры находили новых звезд в модельных агентствах, придумывали им иностранные имена, сочиняли фальшивые биографии и заставляли открывать рот под фонограммы, которые менее симпатичные вокалисты записывали на чужом для себя английском языке. Джош Блааберг, чередуя архивные кадры с постановочными эпизодами о путешествии постаревших музыкантов, исследует эту выдуманную планету итало-диско, которая стала реальностью, потому что в нее очень хотелось верить. Италии действительно нужна была эта сказка: после «свинцовых семидесятых», похожих на гражданскую войну между «Красными бригадами», неофашистами, мафиози и вконец озлобившейся полицией, всем хотелось поскорее попасть в светлое будущее из наивных клипов фальшивых иностранцев — с серебристыми скафандрами, угловатыми роботами, летающими машинами и электронной музыкой, в которой слышались голоса звезд.

PJ Harvey: A Dog Called Money / A Dog Called Money

Реж. Шеймус Мерфи, 2019, Ирландия, Великобритания

Пи Джей Харви познакомилась с Шеймусом Мерфи еще десять лет назад: фотограф, только что вернувшийся из Афганистана, сделал тогда несколько ее портретов, а потом снял видео для всех треков альбома Let England Shake. Над The Hope Six Demolition Project они решили работать вместе с самого начала: сперва Шеймус сопровождал Полли Джин в ее поездках в Афганистан, Косово и бедные кварталы Вашингтона, наблюдая, как она собирает материал для новых песен, а потом снимал ее работу в студии, превратившуюся в реалити-шоу, — за творческим процессом желающие могли следить через одностороннее зеркальное стекло. К получившемуся фильму есть, конечно, много вопросов: например, что там делают сторонники Трампа, если альбом записывался в 2015 году? Да и все путешествие Пи Джей Харви напоминает вояж туриста — доброжелательного, но старающегося не погружаться слишком глубоко в проблемы туземцев. Впрочем, A Dog Called Money вообще не стоит воспринимать как журналистское расследование или репортаж из горячих точек. Это картина о том, как рождается поэзия и музыка — из какого сора, в какой боли, на каких обломках. Голоса попрошаек на улицах Кабула, дыхание фисгармонии, речитатив чернокожих подростков из вашингтонского гетто, крики муэдзинов, рев истребителей, хлопанье птичьих крыльев, звон разбросанных гильз, радения в негритянской церкви — у Пи Джей каждый звук становится частью песни нового альбома, и за возможность увидеть чудо этого превращения авторам можно простить многое.

Фри-соло / Free Solo

Реж. Джимми Чин, Элизабет Чай Васархели, 2018, США

Алекс Хоннольд сидит и смотрит на гору. Проходят часы, дни и недели, а он все всматривается в ее отвесный склон, запоминая каждую трещинку, каждый выступ, каждый камешек. Гора называется Эль-Капитан, и в этом есть что-то неправильное: капитан здесь — сам Алекс, а гора — его Белый кит, его Моби Дик, его наваждение и искушение. Термин «фри-соло», который стал названием фильма, получившего в этом году «Оскар», обозначает самый честный, самый сумасшедший и самый зрелищный вид скалолазания — одиночный подъем безо всякого снаряжения. Алекс, тихий интроверт с улыбкой звезды подросткового сериала, уже установил немало рекордов, но ему не дает покоя именно Эль-Капитан — монолит высотой почти в километр. «Это как золотая медаль на Олимпийских играх, — говорит один из героев фильма. — С той только разницей, что, если ты ее не завоюешь, ты умрешь». Алекса это мало волнует: на наших глазах ему делают МРТ, обнаруживая, что его амигдала, миндалевидное тело в мозгу, отвечающее за чувство страха, не подает практически никаких сигналов. Хоннольда больше беспокоят другие вещи: подружка с ее прозрачными намеками, что ему стоит найти себе более безопасное занятие, поврежденная в результате неудачного падения лодыжка, а также съемочная группа, которая следует за ним повсюду и которая, как кажется Алексу, вмешивается в его отношения с горой, касающиеся только их двоих. Но остановить его не сможет уже ничто: однажды утром Хоннольд проснется и полезет наверх. Это выглядит очень эффектно — маленький человек, упорно ползущий к небу по отвесной стене, однако даже опытный оператор, многое повидавший за свою карьеру, в какой-то момент отвернется от камеры: то, что происходит там, в вышине, кажется слишком прекрасным, слишком безумным, слишком интимным.

В поисках Шугармена / Searching for Sugar Man

Реж. Малик Бенджеллуль, 2012, Швеция

Фильм «В поисках Шугармена» на большом экране — один из самых приятных бонусов этого фестиваля. В 2013 году режиссер Малик Бенджеллуль получил «Оскар» за эту историю, настолько фантастическую, что она кажется тщательно проработанной мистификацией. Ее главный герой — Сиксто Родригес, который в 70-х трудился разнорабочим на детройтских стройках и сочинял песни, но, записав два альбома, оставшихся практически незамеченными, бросил музыку. Родригес не имел ни малейшего представления о том, что одна из пластинок случайно попала в Южную Африку и моментально стала культовой. Его социальная лирика оказалась настолько востребованной в ЮАР, превратившейся в страну-изгоя с полицейским режимом, что Сиксто на протяжении нескольких десятилетий был там популярнее Элвиса. При этом его поклонники, находившиеся в изоляции от остального мира, ничего не знали о музыканте, придумывая легенды, будто он то ли сжег себя на сцене, то ли застрелился, то ли умер от передозировки в тюрьме. А Родригес тем временем продолжал работать на стройках, едва сводя концы с концами и больше не мечтая о музыкальной карьере: в своих двух альбомах он уже сообщил миру все, что хотел, и этого было вполне достаточно. Своим пристрастием к черному цвету и лицом вождя маленького, но гордого индейского племени Сиксто порой напоминает Цоя — если бы тот, не добившись известности, всю жизнь проработал в кочегарке и не смог накопить денег на злополучный «Москвич», а его песни тем временем стали культовыми где-нибудь в КНДР. В сущности, неизвестно, кому из них больше повезло, да и дело, наверное, не в этом: «В поисках Шугармена» — фильм не об удаче, не о справедливости, не о причудах шоу-бизнеса и даже не о музыке. Это история о человеке, который не ропщет на судьбу, ворочая камни на стройке, и остается невозмутимым, выступая через неделю перед многотысячной толпой и уворачиваясь от летящих в него лифчиков. О человеке, поискам которого можно посвятить всю жизнь.