Химия уверенности, или Почему мы готовы рисковать

Никто не сможет пробудить в вас чувство неполноценности против вашей воли.

Элеонора Рузвельт

Уверенность — отнюдь не статичное состояние, и ни один из нас не может похвастаться тем, что постоянно ее ощущает. Новые и непростые ситуации зачастую заставляют нас сомневаться в себе — например, когда мы приглашаем понравившегося человека на свидание, участвуем в школьных спортивных соревнованиях, просим о повышении на работе, выступаем на совещании или ожидаем значимых изменений в карьере. В таких ситуациях всегда есть риск, и надежда на то, что все разрешится благополучно, сталкивается с вероятностью негативного исхода. Что же можно сделать, чтобы добиться стабильной уверенности, при которой сомнения в себе будут присутствовать в нашей жизни лишь в мизерных дозах, а готовность к риску, напротив, в огромных? Как лучше всего вести себя тогда, когда налицо опасность провала? Какую роль здесь играют смирение и покорность? Помогут ли развязность и чванливость и можно ли избежать чрезмерной уверенности в себе, невежества и агрессии и при этом испытывать здоровое стремление к победе?

С точки зрения химии высокая уверенность в себе обусловлена правильной работой надпочечников. Нам необходим высокий уровень тестостерона, некоторое количество ДГЭА, оптимально низкий кортизол, контроль над уровнем дофамина и доступные запасы адреналина (ускорителя) и ацетилхолина (тормоза) для того, чтобы мы могли прикладывать усилия и восстанавливаться. Этот коктейль обеспечивает нам эмоциональную и умственную стабильность и готовность к рискам. Благодаря ему мы ощущаем в себе мотивацию к достижению целей без какой-либо одержимости ими, испытываем тревогу, но не даем ей превратиться в страх, сохраняя способность расслабиться.

Неуверенность, напротив, возникает при низких уровнях тестостерона и дофамина и высоком уровне кортизола, а также переизбытке адреналина и нехватке ацетилхолина. С таким химическим коктейлем внутри мы склонны недооценивать свои способности, нам хочется отступить и спрятаться, мы нередко чувствуем сильное волнение. При этом мы порой пытаемся действовать так, будто на самом деле вполне уверены в себе, и все же противные сомнения в собственных возможностях не оставляют нас ни на секунду, заставляя надеяться, что сработает известный принцип: притворяйся, пока не сделаешь.

Для чего же тогда нужны сомнения в себе, если они так обессиливают? Людям присуще так называемое негативное предубеждение, иными словами, мы сначала видим угрозы и лишь потом — возможности. Центр угроз, расположенный в мозге, всегда начеку и фиксирует малейшую опасность, он же использует механизм сомнений для того, чтобы уберечь нас от беды, причем сомнения эти, как правило, отсылают нас к нашей личной истории. Но сложность в том, что порой центр угроз проявляет чрезмерную бдительность, поэтому надо стараться по возможности концентрироваться не на плохом, а на хорошем.

Пэт выросла в рабочем районе в американском штате Филадельфия. Когда девочке было шесть, ее родители неожиданно развелись и малышке вместе с мамой и двумя братьями пришлось переехать к бабушке, где все они жили в одной спальне. По словам Пэт, «любви у нас всегда было вдоволь, а вот всего остального частенько недоставало. Впрочем, мы совсем этого не чувствовали». Благодаря прекрасному образованию, трудолюбию и поддержке близких Пэт стала пользоваться уважением в своей профессиональной сфере и стала жить жизнью, кардинально отличающейся от той, которую она вела, когда всей семье приходилось делить маленькую комнатушку. Пэт — в высшей степени надежный, преданный делу и компетентный специалист, и все же, когда ей предложили вступить в совет попечителей американского Эмерсон-колледжа (где она сама училась), на мгновение она вспомнила о своем небогатом детстве и искренне удивилась, почему выбрали именно ее.

В умеренных количествах неуверенность в себе полезна — благодаря ей мы тщательнее готовимся к ответственным событиям и сохраняем здоровую скромность, но в больших дозах она вынуждает некоторых слишком быстро сдаться перед лицом трудностей. Из-за этого люди не могут самореализоваться, поскольку не чувствуют в себе уверенности, чтобы попытаться достичь того, чего им так хочется в глубине души, а если даже и пытаются, то в стрессовых ситуациях подъем кортизола и падение уровня тестостерона «перекрывают им кислород». Увы, это значит, что некоторые талантливые люди рискуют так никогда и не узнать о своем потенциале, не сделать ценного вклада в жизнь общества и не выполнить ту роль, с которой они точно способны блестяще справиться.

С другой стороны, если, скажем, на теннисном корте самодовольная манера держаться и может помочь продемонстрировать оппоненту вашу уверенность, невежество и склонность к рискованному поведению могут быть довольно опасны и только мешать нам двигаться вперед. Комбинация из повышенного тестостерона, высокого кортизола и дофамина, а также высокого адреналина порождает

чувство жадности, вседозволенности и всесилия, и в итоге мы начинаем стремиться к победе любой ценой. В повседневной жизни люди с подобными химическими реакциями склонны ценить лишь свои нужды, постоянно перебивать окружающих, не слушать их, отвечать на звонки прямо посреди разговора, который кажется собеседнику поистине важным. Азартные игроки, трейдеры и участники переговоров зачастую становятся зависимы от сильных эмоций, связанных с победой, и начинают верить, будто не способны проиграть, что, разумеется, не соответствует действительности. И свидетельство тому — крупные финансовые крахи прошлого столетия. Опьяненные победами, трейдеры теряют бдительность, и при первых признаках поражения у них резко поднимаются уровни кортизола и адреналина — и тогда финансовые дельцы, совсем как азартные игроки, решительно идут на еще более серьезный риск ради того, чтобы сохранить высокими уровни дофамина и тестостерона. Такие люди свято верят в то, что в конце концов окажутся победителями, и в итоге так увлекаются рискованными маневрами, что ставят на кон абсолютно все, чувствуя, что им уже нечего терять. Однако внутренний подъем быстро сменяется спадом: стремительно понижается уровень всех четырех гормонов и возникает острая нехватка сил и энергии.

Скромность очаровывает, если ее проявляет тот, кто уже себя уважает. Когда такой человек преуменьшает свои заслуги, чтобы мы чувствовали себя уютнее, нам начинает казаться, что и мы способны добиться того же, что и он. Лишенные тщеславия люди нам нравятся, они кажутся гармоничными, «центрированными». Но когда некто постоянно «прибедняется», пусть и в мелочах — например, извиняется, входя в комнату, постоянно использует конструкции вроде «а можно мне…» или «я быстренько скажу и уйду…», окружающие тоже зачастую начинают его недооценивать. Такого рода поведение связано с повышенным кортизолом и отнюдь не формирует уверенности ни в нас, ни в окружающих.

Перевод с английского: Александра Самарина