Трезвые разговоры в баре. Манойло и Маликов
Маликов: (С прищуром.) Вы очень молоды. Вы берете вопросы из головы?
Манойло: Я бы не хотела, чтобы вы воспринимали наш разговор как интервью, мы просто болтаем за кофе — о современной культуре, музыке, любимых книгах... Хотите, можете меня о чем-нибудь спросить. Понимаю, я вам пока не сильно интересна, но…
Маликов: Но мне всегда интересно было, почему люди делают татуировки?
Манойло: Ну, я не могу за всех говорить. Первые я делала, наверное, из-за какого-то непринятия своего тела. Может, из-за подросткового бунта. Сейчас я воспринимаю татуировку как украшение, которое не хочу снимать. Последнее тату мы сделали парное с дочерью, это эскиз скрина плеера с названием песни The Doors — Hello, I Love You.
Маликов: Дочке сколько?
Манойло: Будет семнадцать.
Маликов: Да ладно?!
Манойло: Получается, не так уж я и молода! А у вас нет татуировок? Как вы к ним относитесь?
Маликов: Как бы это сказать… В плане эротического какого-то отношения к женщине мне это не очень нравится. А эстетически нравится. Мне трудно ответить. Я же человек старой формации. Хотя в моей юности тоже делали татуировки, просто это не так было распространено. Кстати, музыканты же часто делали.
Манойло: Но вас как-то обошла эта участь?
Маликов: Я вообще об этом никогда не задумывался, не было ни мысли, ни желания, ничего. И у меня не было отторжения тела своего. Спасибо, Господь дал мне хорошую внешность и родителей, хорошую генетику. Все говорят, вот Маликов хорошо выглядит, не стареет. Это приятно слышать. Но рано или поздно я постарею, как и все люди. Но я не хочу, так сказать, искусственно омолаживаться. Слушай, ну мне 55 лет, куда деваться-то, время летит, ничего с этим не сделаешь.
Манойло: А не искусственно омолаживаться — это как, за счет спорта и диеты?
Маликов: Я ничего особенного не делаю. В принципе, я даже ем все. Но сейчас немножко, конечно, надо себя ограничивать в алкоголе. Ведь как бывает: винцо — беленькое — бокальчик, потом другой, третий, и вот так каждый вечер… Это неправильно, несмотря на то что это приятное дело. То есть бокал можно, а больше нет.
А что касается спорта, сейчас это ежедневные длительные прогулки быстрым шагом. Плюс несколько упражнений в небольшом зальчике дома и бассейн. Плавание — это монотонная вещь, надо долго плавать, чтобы была польза. Моему сыну семь лет, он хорошо плавает, потому что к нему ходит преподаватель.
Манойло: А вы тонули в детстве?
Маликов: У нас дача была в деревне Репихово, это 55-й километр. И там вот речка была, в которой я тонул. Ну, когда плавать не умел, начал захлебываться в реке.
Кстати, недавно познакомился я с одним человеком, доктор-гомеопат, который делает диагностику по пульсу. Знаете, есть такие люди?
Манойло: Нет, но очень интересно.
Маликов: Это круто на самом деле. Она измеряет пульс и спрашивает: «Тонули в детстве? Такое ощущение, что дыхание немножко сбито, ну и такой страх остался».
Манойло: А остался?
Маликов: Слушай, у меня много страхов. Я вообще ипохондрик, к сожалению. Вот сейчас начал изучать, что это такое. Оказывается, это человек, который боится всего. Боится болезней, анализов…
Манойло: Поэтому вы выбрали диагностику по пульсу.
Маликов: Короче, я псих уже тоже.
Манойло: Почему тоже?
Маликов: Потому что все психи. А что, нет? Несмотря на то что я очень благополучный внешне человек и у меня действительно все хорошо, нервная система не справляется.
Манойло: Поэтому бокальчик вина вечером.
Маликов: Поэтому бокальчик, да. Но сейчас приходится отказываться, потому что это все равно временная мера, которая затягивает и вредит.
Манойло: А нет ощущения, что в музыке больше всего «психов»?
Маликов: Дело в том, что в музыке нельзя иначе. Как любой художник, ты находишься на острие, это всегда некий пик эмоций, который предполагает сначала напряжение нервной системы, потом откаты. Поэтому так много у этих людей стресса… алкоголя, наркотиков и так далее…
(Прервался на селфи с поклонницами.)
Маликов: Извините пожалуйста. Вообще, должен сказать, что я не люблю интервью. Вернее, для интервью нужен определенный настрой. Не всегда он есть.
Манойло: А сейчас как?
Маликов: Сейчас хороший настрой, более-менее игривый. Да вот, по поводу психологического здоровья… Это очень эмоционально затратная профессия. Кажется, что все легко, деньги, успех. Но! Во-первых, успех то есть, то нет. Всегда есть кто-то, кто успешнее. Это очень конкурентная среда. Многое, как и в актерской профессии, зависит от возраста, как про поэзию кто-то сказал однажды: «Поэзия — удел молодых», так же и поп-музыка — удел молодых. Поэтому я так много работаю, продолжаю писать песни. Сейчас я стараюсь перевести свое творчество больше в инструментальную стезю, но здесь гораздо сложнее раскрутиться, сложнее добиться успеха. Пользуясь случаем, прошу дать ссылку на мою фортепианную музыку, сопроводительную к нашему разговору. У меня восемь альбомов фортепианных. Panacea — музыка, которая лечит, и «Отражения» — музыка медитативная, перед сном. Есть этнический альбом Cafe Safari. В альбомах PIANOMANIЯ и «Парад планет» фортепиано и оркестр симфонический. Если человек услышит мою музыку и если он услышит ее в правильной атмосфере, то он уже останется со мной навсегда. Только как сделать так, чтобы он ее правильно услышал? Вот это основная задача. Это то, над чем я бьюсь много лет.
Манойло: Кажется, это популярная сейчас история: музыка из сериалов в исполнении симфонического оркестра, рок-хиты с симфоническим оркестром…
Маликов: Я хорошо отношусь к этой истории, потому что на это ходят люди. Моя проблема в чем? Я изначально почти отказался добиться успеха через известные мелодии кого-то. То есть я пишу свою музыку и пропагандирую свою музыку.
И она очень хорошая, она даже гениальная, можно сказать. Вот вы когда ее послушаете, вы это поймете. Я не просто так говорю. Просто бывает очень обидно. Например, у моего сына новая няня — очень хорошая учительница. Она приходит заниматься с ним вечерами, и вот однажды она говорит мне: «Я так люблю ваши песни, а еще я увидела в вашем телеграме, что вы играли Шопена. Вы играете на фортепиано? А я и не знала». А у меня вообще-то очень много фортепианной музыки. Я так расстроился. Правда, потом она пришла, рассказала, что на следующий день обсудила этот факт в школе, и все знали, что Маликов композитор, консерваторию закончил, пианист…
Манойло: Можно на собеседовании аккуратно просить продолжить фразу: «Дмитрий Маликов — это: а) пианист…»
Маликов: Это, конечно, все шутка, но в каждой шутке... Поэтому я тут же стал звонить своим ребятам, девчатам, кто у меня занимается пиаром. Что делать? Вот как с помощью маркетинга сделать так, чтобы об этом узнали? Либо это изначально элитарное, а не массовое творчество? Раз в год, раз в полгода я даю концерты в Доме музыки с оркестром. Зал 1500–1700 мест. Как певец в Кремлевском дворце я собрал семь тысяч. Я как бы слуга двух господ: с одной стороны, поп-музыка, где деньги и успех, с другой стороны, инструментальная, где душа. Об этом можно написать следующую книгу...
Манойло: Понимаю. Знаете, на «Снобе» я еще веду блог «Цацки и книжки». Это рубрика, в которой писательницы рассказывают мне про свои любимые украшения. И у меня случались мероприятия, где меня знали исключительно как автора этой рубрики… Мой статус писательницы потом выяснялся как приятный бонус.
Маликов: Интересно. Ну, то же самое и в песнях. Делаешь альбом, думаешь, что станет хитом, а он хитом не становится. А потом вдруг раз — и какая-то вещь выстреливает. Это очень приятно. У меня из старого ничего особо пока не завирусилось. Просто есть набор хитов, которые все знают, любят. Десятка песен, условно говоря.
Манойло: А с песнями, которые стали хитами, было какое-то предчувствие? Или наоборот, вообще не думали, что песня выстрелит, а она выстреливала?
Маликов: Например, я не думал, что песня «Еще, еще» станет хитом. Когда я сделал альбом, эту песню поставил в конец, так как она лирическая, медленная. А ставку я делал на абсолютно другую композицию. Ко мне пришел выпускающий человек, я говорю: «Вот у меня песня, “Этой ночью” называется. Мне кажется, она будущий хит». Она отвечает: «Да, неплохая, но вот у вас есть песня “Еще, еще”, вот на нее надо делать ставку». Я говорю: «Да ладно, не может такого быть». А она: «Послушайте меня». Я сделал, как она говорила, и убедился в ее правоте.
Манойло: А это что за девушка была?
Маликов: Эта девушка впоследствии стала известным продюсером. Она и тогда была известна. Алена Михайлова. То же самое у меня было с песней «Нет, ты не для меня». Пришел ко мне режиссер клипов Олег Гусев и говорит: «Дима, “Попробуй изменить” — хорошая песня, но у тебя есть песня в альбоме “Нет, ты не для меня” — вот ее надо снять, нам она больше всех понравилась». И опять же он угадал.
Манойло: А чутье на молодых исполнителей у вас есть?
Маликов: У меня получаются фиты с молодежью. Сейчас как бы трилогия релизов. Все фиты родились случайно. Первый был с Venom Boy. Это парень, стример и немножко рэпер 5oрка с очень большой армией поклонников. Мы как-то с ним объединились и сделали трек. 40 миллионов просмотров в TikTok.
Второй фит — с артистом Lida. Он из тех молодых симпатичных ребят, которые поют активную, порой агрессивную, порой с матом, современную поп-музыку. Причем Lida оказался парнем с интеллектуальной подушкой, его родители достаточно большие ученые-физики. С ним вот сейчас мы выпустили клип на песню «Я тебе соврал». Третий — с Nemiga, благодаря шоу «Фреш». Три трека. Шоу 3 КОТА. Мы не планировали, но песня симпатичная получилась, и ребята хорошие. Посмотрим, что это будет. Меня все хорошо воспринимают, для молодежи я как бы свой. А вот фиты с моими коллегами не очень получаются, не знаю почему. Хотя мне бы очень хотелось, например, с Zivert что-то сделать. Мы в хороших отношениях. Хочется вот такой дуэт, как бы сказать, для средней возрастной аудитории.
Манойло: А бывают фиты и коллаборации с пианистами?
Маликов: Хороший вопрос. У меня коллаборация получилась очень хорошая с Игорем Бутманом. Я не джазовый музыкант, но элементы джаза присутствуют и в классике, и в моей музыке. У меня даже есть одна пьеса, которая называется «Кто стрелял в джаз?». Мы с Игорем играем ее на концертах. И должен вам сказать, что это объединение очень помогло в последние пару лет. Я кайфую от этого. Дело в том, что джазовые классические музыканты очень большие снобы. И они меня воспринимают немножко как эстрадника, а эстрадные музыканты меня воспринимают как «классика». Опять я где-то между, понимаешь, завис.
У меня было взаимодействие с оркестром Башмета, с оркестром Спивакова. Я их либо приглашал на запись, либо просил сыграть вместе на концерте, а вот что-то сделать совместно — такого нет. Дело еще в том, что в жанре неоклассики у нас нет больших звезд. Мы классно играли с Никитой Мельниковым, со шведским пианистом Робертом Уэллсом. Роберт мне подарил обработку «Венгерского танца» Иоганнеса Брамса, я играю ее почти на каждом концерте, шикарный номер. Я открыт к коллаборациям! И мне еще нравится идея ввести в свою программу гусляра, например. Что-то народное. Мне бы хотелось объявить не конкурс, не кастинг, а такой призыв, чтобы интересные, талантливые, необычные музыканты прислали свою музыку или свое видение моей музыки, и пригласить их в свои инструментальные фортепианные концерты, шоу.
Манойло: Классно. Я хожу иногда на чтения или поэтические вечера, и одно дело — просто читка, и совсем другое — читка под саунд-дизайн, музыку.
Маликов: Это прекрасно работает в комплексе, да. Вы предвосхитили одно из моих направлений. Я хочу сделать проект с прекрасным артистом Антоном Хабаровым. Он очень видный, талантливый актер, недавно на Первом канале вышел большой фильм с его участием про Казанову. Мы сейчас ищем пьесу, ищем фактуру. Потому что просто стихи читать под музыку — это банально. Мы хотим сделать совместную программу, что-то вроде «О чем молчит Казанова?». Мне кажется, девушкам это будет интересно послушать.
Манойло: Смотря каким.
Маликов: Так что я абсолютно с вами согласен, музыка нуждается в какой-то литературе. В широком смысле этого слова.
Манойло: Может, и у нас с вами получится коллаборация. Если что, свою третью книгу я озвучила сама. Она только вышла, а уже 20 тысяч прослушиваний и ни одного негативного отзыва чтецу. Но я хотела сказать другое. Иногда и литература преображается с музыкой.
Маликов: (Улыбается, мол, раскусил.) Хорошо, понял. Я ознакомлюсь с творчеством.
Манойло: Если продолжить… Думаю, элитарность и снобизм классической музыки десятилетиями культивировались в популярной культуре… Вот вы вспомните фильм, где, например, пианисты представлены как классные простенькие ребята?
Маликов: Ну да, как правило, это суперзакрытые и часто неуравновешенные люди.
Манойло: Я сейчас вспомнила фильм «Мое сердце биться перестало» режиссера Жака Одиара. Вы не смотрели случайно?
Маликов: Нет.
Манойло: Главный герой — сын ростовщика и пианистки. В нем уживаются страсть к бандитизму и к музыке: днем он берет уроки игры на рояле, а вечером выбивает долги… Отличный фильм. Но и опять же «Пианистка» Ханеке. Вы смотрели?
Маликов: Смотрел «Пианистку»… На самом деле нужно просто искать новые формы подачи такой музыки. Я вижу это прежде всего в концертных шоу. Нужно потратиться: пригласить интересных музыкантов, сделать видео-арт или какое-то кино типа с Джеком Воробьем — с нашим любимым Джонни Деппом. Использовать какие-то современные технологии, запахи, голографии и прочие чудеса. Главное же завлечь публику, а дальше уже музыка работает. Понимаете? Главное, чтобы не орали «пой давай песню».
Манойло: Я недавно была в кабаке в Петербурге, и в программе было заявлено, что будут популярные хиты. Но! Никто не предупредил, что в джазовой обработке.
Маликов: Людям не понравилось?
Манойло: Они не кричали, но между собой обсуждали, мол, нельзя нормально исполнить Меладзе?
Маликов: Понимаю! Кстати, песни «Ты одна такая» и «Нет, ты не для меня» я сделал в джазовой обработке. Дальше уже вопрос продюсирования. Мне приходится идти таким путем, быть слугой двух господ. В этом тоже есть миссия. Я недавно выступал в популярном месте на Новослободской — Stereo People. Большой очень бар, как это все здание, набился битком: молодежь, девушки прекрасные, как вы. Все поют, все слова знают. Я шучу дежурные шутки: «Ваши бабушки выросли на моих песнях». Ну и так далее. Эта работа дает мне возможность хорошо существовать, жить нормально, обеспечивать свою семью, свои потребности, ну и заниматься параллельно другим делом.
Манойло: То есть вы зарабатываете деньги на эстраде и несете их классике?
Маликов: Выходит, что так. У меня есть спектакль о классической музыке и отдельная программа, которая называется «Уроки музыки», где я встречаюсь с детьми. Порядка двухсот встреч я уже провел по всей стране.
