« Un homme et une femme », Claude Lelouch, 1966. Мужчина и женщина, Клод Лелуш, 1966. Французская афиша фильма.
Кто не знает классического французского кино про любовь! B первые пятнадцать минут происходят знакомство, первое свидание, первый поцелуй и секс (= знакомство). Остальные час пятнадцать идут выяснение отношений и битье посуды. Все заканчивается трагическим и неизбежным расставанием. Потому, что иначе один из них задушит другого. Потому, что се ля ви. Потому, что всякому кино положен конец. Потому, что в этом сезоне министерство кинематографии финансировало трагедии и драмы.
Или, тоже очень по-французски, - парадокс с извращением. (Кто сразу вспомнил « Дневную красавицу » Бунюэля? или Маркиза де Сад?) Я как-то аж присела перед афишей с гениальным названием Je t’aime moi non plus фильмa Сержа Гинзбурга 1976 года, поэтический дар которого придумал наилучшее возможное определение французскому роману : « Я тебя люблю, и я тоже к тебе безразличен ». Парадоксальное это заявление выражает идеально классическую форму романтической влюбленности - преследование того, что ускользает. Не знаю, насколько это по-французски, и кто эту форму изобрел, но она работает: пока жертва убегает, охотник будет ее преследовать. При условии, что изначально у охотника есть на то охота.
Je t’aime moi non plus - « Я тебя люблю, и я тоже к тебе безразличен », французская афиша фильма Сержа Гинзбурга с Джэйн Биркин, Джо Далессандро и бультерьером Сержа по имени Нана.
Шутки в сторону, и - к делу. Потому что в мировом любовном арсенале французскому кино принадлежит почетнейшее место, будь то « Аталанта » Жана Виго, « Шербургские зонтики » Жака Деми, « Украденные поцелуи » Франсуа Трюффо или « Маменька и потаскуха » Жана Есташа. Как культовый фильм Клода Лелуша « Мужчина и Женщина ». Уже заголовок прекрасен. В нем есть все. И в фильме есть все.
Любопытно, что весь фильм родился из эпизода, никак с сюжетом не связанным. Я в изумлении как-то наткнулась в интервью Лелушa на тему как возникает фильм, как зарождается идея сюжета, как очень часто весь фильм снимается из-за одной сцены, на признание, что легендарный фильм любовной классики всех времен и народов родился из сцены ... с собакой.
« Мужчина и женщина » возник из сцены на пляже. На пустынном пляже в сереньком промозглом воздухе дождливого невзрачного дня по лужам, оставленным в песке приливом, носится и прыгает от радости пес, пытаясь играть со своим медлительным хозяином, пожилого возраста Месье с палочкой. И все. Лелуш сказал, что как-то увидел такую пару на пустынном пляже, и тут же захотел снять фильм с этой сценой. То есть снять фильм из-за этой сцены. Все остальное случилось потом. Но как бывает с вещами, рождающимися из настоящего вдохновенья, все остальное встало на свои места и сделалось шедевром. И эта сцена действительно стала кульминацией фильма: потому, что как ни крути Жан-Луи Трeнтиньян в воздухе героиню, a не сравниться ему с плещущей через край радостью собаки, прыгающей в чистосердечном, не для камеры, восторге - метафора перевесила сюжет. Пришлось после нее зарядить постельную сцену, чтобы, наконец, отвлечь внимание от счастливого пса.
Помню, что из всего фильма я именно эту сцену и запомнила. Ярко, как сцену. Все остальное было повествованием. Эта же сцена отпечаталась у меня в мозгу в картинках.
Я думаю, что нет ничего противоречивого в том, что пес стал звездой легендарного фильма о любви. Он - то, с чего все началось. Как у режиссера весь фильм родился из увиденной на пляже собаки, так сама любовь рождается из совершенно непредсказуемых и несерьезных вещей. Как она откинула прядь за ухо. Как он взглянул исподлобья. Как застряли глаза во взгляде незнакомца. И - пропал. Это - самое чудесное в любви. Начало. У которого еще все впереди. Потому что самое прекрасное время в жизни, это - когда все еще впереди, и все еще возможно. Это - счастливый моментум любви. За который придется пролить много слез, страдать, бороться, и, если вы очень любите жанр фэнтези, - умереть. Впрочем, и в реальной жизни есть пессимисты, утверждающие, что всякая настоящая любовь обречена. Il n’y a pas d’amour heureux - поэма Луи Арагона о фатальной невозможности счастливой любви - ее существования в пространстве и времени - одно из многочисленных заявлений, опровергаемое ежечасно свадьбами, рождениями детей, семьями, собирающимися на праздники и т.д. и т.п. То есть есть-таки счастливцы, ухватившие за хвост Жар-Птицу Любви и потрясающие ею годы и годы спустя на сорока- и пятидесятилетних супружеских юбилеях.
Eсли спросить рядового человека любого роду и племени, какой народ на свете является экспертом в любви, думаю, что многие назовут французов. Любопытно, откуда эта репутация взялась...
Тот, кто читал великолепный роман Маргериты Дюрас « Любовник » (или хотя бы видел наделавший в свое время шуму фильм Жан-Жака Анно 1999 года) не мог не заметить, насколько французская девочка трезвa и рассудительна в своем любовном пылу. Даже в разгаре совершенно искреннего, страстного любовного увлечения француженка на каждом шагу ведет аналитический отчет того, что происходит - с ней, с ним, с ними. Это не холодность, не недостаток чувств, эмоций или темперамента, это натура человека, воспитанного в картезианском духе в течение трех уже с половиной столетий.
Jean-Jacques Annaud, L’Amant, 1999. Любовник Ж.-Ж. Анно. Кадры из фильма.
Француженка потеряет невинность, но не голову. И она права: eсть вещи, потеря которых не приносит женщине ни пользы, ни удовольствия.
В оставшуюся на плечах голову француженке никогда не придет « пожертвовать всем для любимого или раствориться в нем, забыв себя ». Француженка знает, что если она забудет себя, то и он ее забудет. Что необходимо сохранить в себе себя, чтобы человеку было, что любить. Сознание этого у нее в крови. Поэтому любовь для француженки не есть смешение чувств, идей и понятий, но скорее, сопоставление своих с его. Этo сопоставление - процесс взаимный. Человек, оставляющий за собой право на собственное я, оставляет это право и за другим. Не требуя и не предлагая жертв. Жертвоприношения до добра никого и никогда не доводят: боги капризны, идолы безответны, люди забывчивы и неблагодарны - привыкают, наглеют, и требуют все новых жертв, как само собой разумеющегося. Неизбежное притирание двух я предполагает собой компромиссы, а не жертвы. Компромиссы - вещь обоюдная. Все обоюдное имеет под собой здоровую почву отношений. Жертвы - не отношения, а идолопоклонство в одиночку.
То есть жертв и, тем более, самопожертвования француз с нас не спросит? Так что жe нужно? Да нас. Просто напросто. Какие есть. Потому что в любви всегда участвуют двое. Наша половина нас ждет и ищет, мы ей нужны, так же как и она нам. Так что незачем превращать любовь в войну полов. Любовь - наш общий поиск друг друга. Если ваш избранник объявляет войну, значит он - не ваше половина, бегите от него, не теряйте времени. Француженка не станет.
Любовь начинается с вожделения и идеализации, которая его питает. Это - первые пятнадцать минут фильма. Пусть они будут, эти моменты взахлеб, они - горючее для следующей и основной части - противостояния двух эго, пока от одного из них ничего не останется, или пока они не заключат перемирие на равных. Третьего не дано. Те, у кого есть иллюзии по этому поводу, рано или поздно поплатятся. Отстоять свою любовь можно только отстаивая себя. И если француженке предложат выбрать одно из двух, она выберет себя, - пока она у себя есть, любви и любовники у нее тоже еще будут : eсли человек не растворился целиком в объекте своего вожделения, то он всегда может пойти на попятный. И сменить объект. Это - не фривольность, это - здравый смысл. Если вы не хотите всю свою жизнь провести как белка в чужом колесе. Eсли человек не подает знаков заинтересованности, его хоть убей, он не заинтересуется. Это не в его воле. Если бы мы могли выбирать, в кого влюбляться и во что верить, жизнь была бы - фунт изюму. Любви нельзя добиться, нельзя сделать усилие и стать ее достойным. У французов довольно романов по этому поводу. Они давно это поняли. И с этим смирились. От француза не услышишь наивных заявлений голливудского жанра : « я все сделаю, чтобы ты меня полюбил(-а) ». Ça va ? Это не ранг по выслугам. Любовь можно найти и потерять, заслужить ее - невозможно.
Французы поняли еще одну простую и важную вещь - отношения должны складываться легко. Естественно. Без того чувства сопротивления материала, когда тащишь упирающийся чемодан с отказавшими колесиками вверх по недвижному эскалатору. Это - сигнал для отступления. Если только вы не хотите всю жизнь работать Сизифом.
Эта трезвая рассудительность мне понравилась. Не то, что она может уберечь кого-то от несчастной влюбленности; но уже то хорошо, что она не позволит возводить эту несчастную в ранг и упиваться ею как неизбежностью или подвигом. Время лечит все. А французы поспешают. В конце концов, главный человек на свете у француза - он сам. И он, в отличие от русского, это знает.
Мужчина и женщина, Клод Лелуш, 1966. Кадр из фильма.
Французов считают фривольными. Насколько это - французское, не знаю, по-моему, фривольности хватает повсюду, где есть на нее досуг и средства.
Французские адюльтеры вошли в поговорки. И анекдоты. По моим наблюдениям и опыту, французы очень хорошие семьянины. И мужчины и женщины.
Французам вменяют в вину изобретение древнейшей профессии. Если она древнейшая, то изобрели ее не французы, в те поры еще не определившиеся как нация. Если судить по ее популярности среди населения, то немцы побъют французов всухую.
Что такое « свободный (европейский) брак », я до сих пор не знаю. По-моему, это не имеющее никакой национальной идентификации изобретение людей, ищущих комфорта в промежуточном положении между двумя стульями. То есть химеру.
Французов часто обвиняют в жадности. По-моему, несправедливо. Скупердяи есть везде, в том числе и во Франции, но выносить скупердяйство в черты национального характера я бы не стала. Верно, что если вы обратитесь к незнакомому человеку на улице с фразой «Мужчина, угостите нас пожалуйста каппуччино!» от вас шарахнутся как от сумасшедшей. С испугом. Даже не спросив, почасовые у вас услуги или за ночь. Потому что профессионалки знают, что всему есть время, место и обстоятельства. У них есть фургончики в Булонском Лесу. А за приставание на улице можно и в участок загреметь. Подмочить репутацию. Потерять бизнес. Вообще первое правило социальных приличий у французов - не приставать к людям на улице.
Если же француз за вами взялся ухаживать, вы это почувствуете. Я во Франции училась тому, как мужчина ухаживает за женщиной. Меня даже пьянили ощущения, что «как в кино». В моих устах это - комплимент. Я люблю кино.
Ни один город до сих пор не отбил у Парижа статуса самого романтического города в мире. Париж - идеальный декор для будущего семейного альбома. Сцена, подсмотренная на площади Пале Рояль. Фото автора.
Состоятельные японцы, особенно помешанные на Париже, устраивают здесь дорогостоящие фото-сеансы с профессиональными фотографами и нарядами от кутюрье ведущих домов моделей с улицы Сант-Оноре. Фото-сеанс во дворе Лувра. Фото автора.
Как там у нас с национальным спортом французов - с флиртом и сексом? Да никак. Все пресекается в состоянии зародыша, способного пощекотать пять минут тщеславие. Есть заведения, это щекотание превратившее в доходный бизнес. Но за рамки бизнеса дело не выходит, и к любви этот бизнес не имеет отношения. Повторяю, французы - очень осмотрительные и расчетливые существа (то, что сами они квалифицируют патетическим словом « картезианство »): если флирт не ведет к чему-то конструктивному (любимое, часто употребляемое во Франции слово), на него не стоит тратить ни сил, ни времени.
А как же любовь с первого взгляда и то, что она с людьми творит? Тоже никак. Французы очень хорошо контролируют тот момент, когда человек решает бросаться (или нет) в любовь. Этот момент длится во времени. Его достаточно, чтобы решиться - на или против. Он дольше молниеносной вспышки. Во французском языке любовь с первого взгляда (как концепцию) называют ударом молнии – coup de foudre. Если она действительно молниеносна, то от нее не уйти. Кто знает это чувство? Вы - редчайшие счастливцы. Обычно любовь сражает не наповал и не молниеносно. Французы отлично научились расставлять на своей территории флажки и фишки, чтобы не вляпаться в ненужное им чувство. На любой социальной сходке первый вопрос, которому вы подвергнетесь, будет иметь своей целью определить ваше социальное положение со всеми вытекающими - доход, благонадежность (то есть вашу систему ценностей, а с ней и политическую ориентацию), семейные связи и возможности. Если ваше положение в обществе не подходит заинтересовавшемуся вами индивидууму, с вечеринки он уйдет с другим, подходящим ему по статусу партнером. Bозможно, им будет по пути - парижские округи имеют очень отчетливую социальную идентификацию.
Впрочем, все эти расчеты мало помогают. По статистике разводов во Франции больше, чем где бы то ни было в Европе - 52 %. Это - больше половины. Очевидно, что как по любви и сгоряча, так и по трезвому, социально выверенному расчету, можно пролететь как фанера над Парижем (не знаю, откуда взялось это выражение, и почему именно Парижем, но здесь подходит).
Социологи начинают серьезно говорить о грядущем поколении одиночек. По многим социальным причинам. Oдна из них - нежелание тратить сил и времени на то, что не дает никаких гарантий. И картезианцы здесь - в первых рядах.
Любопытно здесь то, что по статистике одинокие женщины живут счастливее и дольше, чем замужние, с мужчинами же дело обстоит ровно наоборот. Мне кажется, из этого можно догадаться, кому брак приносит больше хлопот, а кому - пользы.
Я – социально атипичный случай. Я искренне говорю, что я - волк-одиночка. Я самодостаточна и ленива: чтобы выманить меня из моей колеи, нужна солидная приманка. Но у всякого волка есть ахиллесова пята : если меня приручить, во мне просыпается собачье, - я привязываюсь к человеку. И не оставлю его пока сам он меня до этого не доведет.
Это мое собачье нашло себе поддержку со стороны, откуда не ждала - философии. Один из моих любимых современных французских философов Алан Бадиу написал книгу « Похвала Любви », где рассматривает все ее возможные аспекты, в том числе, один, касающийся нас всех - как с ней быть. Как ее найти? Как ее удержать? Куда она, вообще, подевалась в современном мире? И приходит к простому, в сущности, заключению, что не любовь от нас отвернулась, а мы от нее.
По Бадиу, согласному с Марксом, бытие определяет сознание. Бытие потребительства определяет сознание - потребителя. Формирует идеального Потребителя. Идеальный потребитель убежден, что весь мир существует для удовлетворения его прихотей. Любовь в том числе. В мире, где людям вдалбливают в голову, что основная цель их существования - удовлетворение - немедленное, по возможности - своих потребностей, удовольствий и капризов, любовь осталась не у дел. Потому что она не есть немедленное удовлетворение потребностей. В любви участвуют двое, по этой простой причине всякий эгоизм идет вопреки самому смыслу любви. Любовь по Бадиу, это - работа. Так вот обыденно. Работа двоих над тем, что им обоим дорого - они. Если это « они » случилось, то от них зависит его не потерять. То, что в народе определили давным-давно прозаическим, но полным здравого смысла, как путем построенная изба, « от добра добра не ищут ». То, что встречается иногда на улице, воплощенное в парочках старичков, семенящих, бережно поддерживая друг друга за ручку. Или, что привычка, привязанность, время, проведеннoе с человеком, суть в общем-то очень недурные вещи. Самые, может быть, задушевные вещи на свете.
Заковыка тут в том, что привязаться можно только к человеку, к которому нас тянет. А не к тому, с которым заключен социальный контракт на условиях совпадения рангов. То есть через все социальные дамбы и фильтры все возвращается на круги своя - к любви. К той пряди, упавшей на лоб, с которой все началось.
Предыдущие главы:
Мой Париж. Отрывок 2. Без языка
Мой Париж. Отрывок 3. С квартиры на квартиру
Мой Париж. Отрывок 4. Первый парижский округ, жемонфутизм и се ля ви
Продолжение:
Мой Париж. Отрывок 6. Французское вино