Кино на «Снобе»: офисное буйство в фантастической комедии «Сыграть в ящик»

Сергею Рамзу 29 лет. Первое образование он получал на истфаке, а сейчас учится на втором курсе в Московской школе кино, на режиссерском курсе Алексея Попогребского. Сергей долго и успешно занимается рекламой в своем собственном продакшне «Гамбургский счет», и в кино у него пока не так много работ. Тем интереснее его дебютная короткометражка «Сыграть в ящик», снятая в рамках учебного процесса в МШК с художественным результатом, значительно превосходящим стандартную учебную работу. Онлайн-премьера — у нас.

Видеть, слышать, ненавидеть. Я всегда хотел снимать кино. При этом окончил исторический факультет, мне тогда казалось, что истфак — это про истории. Почти так и есть, но еще это про вечную молодость, пьянство и археологическую практику на свежем воздухе, к тому же моя мама училась в историко-архивном. Папа окончил архитектурный, поэтому я заранее знал, какую профессию ненавидеть.

Этот фантастический Бовыкин. Где-то на третьем курсе меня выперли в академический отпуск, я раз семь пытался сдать предмет профессору Бовыкину, который славился феноменально унылым выражением лица. Он меня выжил на год из университета, и правильно сделал: у меня появилась куча свободного времени, и я напросился к знакомым в рекламный продакшн на «Мосфильме». Съемки телевизионной рекламы тогда технологически были похожи на кино, там работали те же кадры, ну и платили неплохо. Там я научился почти всему, чему можно научиться в рекламе, и когда грянул кризис 2008 года, и медиарынок накрылся известно чем, я уехал в Китай и занялся там фотографией. Так получилось. Просто я довольно быстро промотал все деньги, и пришлось найти себе занятие, которое бы позволило и дальше смотреть целыми днями кино и читать книжки про то, как его делают. Так я начал фотографировать и снимать видео, после этого до кино было уже рукой подать.

Никого лишнего. МШК — это хорошая школа. Хотя сравнивать особенно не с чем. Есть два больших жирных плюса: во-первых, техническая база школы. В кабинетах ряды новых аймаков, есть свой кинозал, учебный павильон набит светотехникой, есть свои RED'ы и бесплатный рентал техники для студентов. Это не главное, но это хороший признак далеко идущих планов у владельцев школы. Инвестируя в школу немалые деньги или привлекая инвесторов, они явно не собираются «срубить бабла по-быстрому», похоже, что здесь действительно пытаются создать современную киношколу. И во-вторых, куратор режиссерского факультета в МШК — Алексей Попогребский. Учиться под его руководством трудно, но невероятно интересно.

В кино на площадке нет случайных или универсальных людей. У каждого своя конкретная задача или обязанность. В рекламе нулевых была масса случайных людей и тех, кто выдавал себя за кого угодно.

«Держись нагло — они это любят». Когда я занимался рекламой со стороны продакшна, появлялась возможность попробовать себя в самых разных процессах. Все, что нужно было знать о рекламе, я узнал на следующий же день после своего трудоустройства в продакшн. Утром в коридоре «Мосфильма» меня остановил за пуговицу новый коллега и спросил, хочу ли я заработать 50 долларов. Мне выдали миниатюрную видеокамеру, хлипкий штатив и велели съездить в рекламное агентство, там желали записать черновые варианты слоганов для клиента, и им нужен был оператор. Я робко попытался обратить внимание, что ни разу в жизни не снимал ничего подобного. И тогда мне сказали: «Не ссы, вот так крепишь камеру к штативу, вот кнопка записи, солнце должно быть у тебя за спиной, а если будут задавать вопросы, отвечай: “Не пиздите, я учусь во ВГИКе”. И вообще, держись нагло — они это любят».

Рекламное место сдается. Так на второй день в рекламе я стал оператором. И, как потом стало понятно, узнал самое главное про рекламу. Впоследствии я успешно работал монтажером, фотографом, копирайтером, режиссером, диктором, продюсером, арт-директором и даже скрипт-супервайзером, не имея поначалу никакого опыта. Все это было похоже на вечернюю школу, где помимо знаний и опыта мне еще и приплачивали. И все же рекламный опыт нельзя просто так взять и перенести в кино. Одно от другого отличается примерно так же, как терапевт от ветеринара, процессы похожи, но обмен опытом нужно осуществлять с осторожностью.

Как выиграть в ящик. История «Сыграть в ящик» выросла из внутреннего проекта в МШК, который назывался Challenge. Операторам не хватало дипломных проектов, и кураторы МШК придумали этот проект, в котором смогут поучаствовать студенты всех факультетов. Сценаристы сочиняли сценарии, режиссеры режиссировали, художники работали над декорацией. Мне выпало снимать эту историю с оператором Славой Ивановым, настолько же талантливым, насколько высоким.

Предыстория же конкретно «Ящика» — в сценарии Олеси Курочкиной о парне, застрявшем в абстрактной комнате с запертой дверью и пытающемся выбраться наружу. Мы с Олесей написали какое-то страшное число драфтов, кураторы в МШК вполне заслуженно пили из нас кровь. И тогда я придумал эту идею с ящиком. Что, если упав со стула, наш менеджер окажется в собственном ящике стола, набитом канцеляркой, и сможет взглянуть на себя через дырку от ручки? Чем не ад для офисного менеджера, к тому же с редкой для этой социальной группы возможностью взглянуть на себя и коллег со стороны? И мы потянули за эту ниточку.

Лабораторные опыты. Миша Уманец, сыгравший Игоря, чуть ли не единственный настоящий актер, он уже много лет играет в театре. Я в свое время посмотрел все спектакли Лаборатории Дмитрия Крымова, где играет Миша, и его, такого Бастера Китона, трудно не запомнить. Мне показалось, что эта история для него. Все остальные — сокурсники по режиссерскому факультету и знакомая девушка с актерского факультета МШК. Когда мы только писали первые драфты, я разыскал Мишу, рассказал ему про затею. Непонятно, почему он согласился, вместо сценария на тот момент у меня были только название и пламенная речь. Но Миша согласился. Проб, по сути, не было, мы сразу начали репетировать. И, к чести Миши, он совершенно спокойно снес все мои блуждания в потемках. Задачи я ставил Миши черт-те как, тем более что, когда мы начали снимать в павильоне, чем заканчивается история, не знал никто, включая меня. Арку с интервью офисных сотрудников я придумал уже после всех съемок, когда стало понятно, что на одном путешествии менеджера в ящик стола история не склеивается. Тогда и появился в фильме потрясающий Саша Кудрявцев, Клерк-в-синей-рубашке, который и превращает последние кадры фильма в настоящий финал.

Инсульт — не смертельно. В нашем случае не название вышло из фильма, а фильм из названия. Это было рабочее имя, с которого все завертелось, с которым фильм перенес несколько инсультов и не приобрел окончательную форму.

Примиримые противоречия. Непосредственно сцена в ящике снималась в павильоне МШК, и при монтаже потеряла 75% своей длины. В первоначальном сценарии ящик был основным местом действия.

С офисом было сложнее. После не совсем санкционированных съемок в офисе МШК директор школы Катерина Черкес-Заде запретила снимать там кому бы то ни было. Проблема возникла, когда мне понадобилось переснять всю офисную часть. В итоге мы напросились снимать в дружественный коворкинг, но нам пришлось делить площадку с другой съемочной группой из МШК, поэтому мы сидели и ждали, пока у соседей не случится перестановка по свету, чтобы быстро снять пару-тройку дублей до команды «мотор!» у коллег. Кроме того, владелец коворкинга из любопытства все время был рядом, не давая нам как следует разгуляться в интерьере и хорошенько все разгромить.

Подводная съемка. Сложно было не бросить все после первой сборки. Потребовалось некоторое усилие на то, чтобы перепридумать все заново, переснять 2/3 материала и собрать все в историю, которая получилась в итоге кривобокая и недотянутая, но получилась. Собственно, сам фильм — это крошечная верхушка айсберга, главный опыт остается под водой, для личного пользования.

Зачем же стулья ломать. В фильме есть сцена в офисе, в которой все сотрудники сидят в умопомрачительных масках. Мы преступным образом не сняли крупные планы масок, по-моему, просто не успели по времени, а на крупных планах эти маски можно разглядывать бесконечно. Их, как и некоторые объекты в ящике (шуруп, монету), сделал художник Сергей Якунин, который счастливым образом согласился нам помочь. Так вот, он с самого начала говорил мне, что незачем в ящик вместе с героем засовывать еще и его сломанный стул. Я вежливо настаивал, что стул в ящике необходим, приводил доводы, даже как-то все аргументировал. А теперь, когда вижу кадры в ящике, все время думаю: и действительно, зачем там стул?

Алименты на производство. Бюджета, как всегда, не было. Для сцены в учебном павильоне школа выделила камеру и свет. Остальное в складчину. Тем более что офисную сцену нам пришлось полностью переснимать. Честно говоря, я и не знаю, сколько в итоге получилось. Это как алименты, конца-краю не видно, но с каждого гонорара приходится выделять на это немного денег.

Ум, честь, второй режиссер и совесть. В студенческом кино продюсер играет ту роль, которую сам себе способен назначить. В нашем случае все было чуть проще: Егор Ярыгин, который продюсировал съемочную часть, — мой друг, мы оба входим в творческое объединение Hamburg Score, в котором мы делаем коммерческие проекты, и мы понимаем друг друга с полуслова. Так что Егор стал и продюсером, и вторым режиссером, и совестью проекта.

Подопытная работа. Но если серьезно, это же учебная работа, к тому же для меня первая в рамках школы. Едва ли за нее можно выручить что-то более ценное, чем синяки и шишки процесса. Правда, сейчас МШК отправляет учебные работы, в том числе и «Ящик», на разные фестивали скопом, как поделки первого своего режиссерского курса. А в остальном это просто опыт, который хочется как можно скорее инкорпорировать в следующие проекты.

Хитрый мир. Я всегда с легкостью соглашаюсь на любые проекты, если они интересные. Но главное для меня сейчас — подготовиться к дипломному проекту, короткометражному фильму «Война». Это история про осень 1945 года, эмоционально непростая. Видимо, я тяготею к легкомысленным историям, наверное, из-за лени заниматься серьезными темами. Но в мире все как-то хитро устроено, поэтому, вероятно, я и занимаюсь сейчас послевоенной драмой.

Папка, я вас знаю. Для полного метра есть множество идей: экранизации, замыслы, собственные истории. Но все говорят, что нужно сперва снять отличную короткометражку, чтобы тебя позвали на «Кинотавр», и уже там, перезнакомившись со всеми главными продюсерами, нужно будет совать им папочки со своими идеями. И вот я теперь все время думаю: куда ж они девают столько папок?

Другие фильмы проекта:

«Катарсис»

«Одинокие души микробов»