Даниле Шарыпину 24 года. Он учился в МГИМО на востоковеда, после выпуска закончил режиссерскую лабораторию Дмитрия Мамулии в Московской школе нового кино. «Без цвета» — первая законченная работа Шарыпина: «И вообще первая работа, которая выходит за рамки Vimeo или этюда. Но этюды даже сейчас классными кажутся, недавно пересматривал. Формалистичненькие такие». В России фильм был показан на национальном кинофестивале дебютов «Движение»: «Я отправлял его на Санденс, через полгода понял, что ссылка была закрытая и его не посмотрели. На “Движении” я узнал, что DCP — это важно, и нужно проверять копию перед показом». Онлайн-премьера «Без цвета» — у нас.

Красная лампочка. Вообще я, наверное, пришел из фотографии — когда в Штатах учился, там был урок фотографии. Темная комната, красная лампочка, все дела. Потом папа подсунул зеркалку, ну, и больше он ее не видел. Потом, если упрощать, примерно так выглядело: фестиваль 2morrow, Ким Ки Дук (первый кореец, с кем я по-корейски поговорил), встреча с Караксом, получил грант в только открывавшуюся МШНК, а меня позвали туда работать еще. Ну, и пока были полномочия, я с легкой руки открыл школу в свой день рождения — 3 декабря. Первый набор очень сильный оказался, да и ребята хорошие, остальное само пошло.

Если бы стены могли говорить. «Без цвета» возникло так. Я переехал в сквотообразное помещение на Мясницкой. Пока красил стены, придумал пару образов, структуру, на сценарий забил, написал актрисе Саше Кротковой — через день уже снимали. С Сашей то есть мы были уже знакомы с предыдущих съемок. О Пете Скворцове люди, которые любят искать молодых актеров, обычно знают.

Температура и кофе. Петя до сих пор со мной не общается, я ему в первый день сказал пить кофе, смотреть налево, он такого не любит. Саша вообще с температурой была весь месяц, но с ней просто очень работать всегда. Остальных ребят я не искал — все рядом были, я в том числе. Кроткова многих подбирала из друзей — у нее хороший глаз на это.

Нужное слово. Название частично появилось из пластики — я с цветом и светом игрался, да и месседжи я не через драматургию даю. Это скорее подсказка, в каком направлении думать, когда смотришь или уже посмотрел. Сначала меня слово «ахромазия» очень привлекало, я просто этимологически разобрал.  

Важнее героя. Я взял слишком много локаций, которые нужно было выбивать, чтобы снять сцену на 40 секунд. Короче, так нельзя делать. Большая часть съемок, естественно, проходила в пространстве на Мясницкой. Под интонацию этого места все и придумывалось. Так появились стоматология, собеседование, шоплифтинг в магазине, банкомат и последние деньги на карточке — это все атмосферные локации и сцены. Все, что меня лично бесило, трогало и я видел вокруг. Это намного важнее героя, который был плохим, стал хорошим, а в конце мораль.

Берегись! Антониони! Что чувствовал, то и делал. Когда референсы ищешь, грустно становится обычно. После Антониони я мог два дня находиться в прострации — кто-то уже все сделал, зачем тогда вообще все это нужно. Сейчас легче проходит уже.

Техром. У меня был самый дешевый фотоаппарат, который раньше даже видео не снимал, но с прошивкой теперь снимает в RAW-e. Он перегревается обычно за 15 минут, карточки хватает на 10 минут записи — отсюда ограничение по съемке. Постоянно нужно было делать перерыв и сливать на комп. Цветкор еще пришлось выучить потом. В общем, вся техническая романтика.

Жертвоприношение. Бюджет просто формировался: я уложился в тысячи три на батарейки на zoom и еще что-то вроде проезда. Проходки снимались с лонгборда. Я на лонге с камерой, сзади меня толкают ребята. Конечно, под конец на этот лонг должна была обязательно наехать машина, а он не совсем мой. В общем, слушайте группу El Monstrino, я Ксюше Кирсте до сих пор не вернул доску.

Накоротке с пониманием. Не вижу смысла тратить время на короткий метр — я полный метр отснял тоже за месяц. И потом российские короткометражки умирают рано или поздно, если не попадают сюда. Да и прокатное удостоверение стоило как бюджет почти. Но все равно нужно с короткого метра начинать, чтобы понять хоть что-то.

Погрустить. История не только мне близка. Мало кто видел этот фильм, но мне все равно пересылали письма не из паркогорьковской тусовки, а люди постарше — из Кемерово и Сыктывкара, что их прям очень задело. Иногда людям бывает хреново в жизни, лучше посмотреть такой фильм, погрустить — потом само пройдет со временем. Лучше, чем в кабак идти и окружать себя плясками, которые ничего не исправят.

Воздушные планы. Я — самый добрый продюсер, которого я знаю. Так появилась компания Cinéma Objectif, скоро будем делать крутое кино, которому в России не дают воздуха. Полный метр «Фин», который я снимал почти сразу после короткометражки, сейчас ждет своего звездного часа — скоро будет премьера на одном важном фестивале. Но про него отдельный разговор.

Скорсезе 70-х снимает Достоевского сегодня. Сейчас я дописываю историю и начинаю препродакшн следующего. Он не супердорогой по меркам — $100 000, даже в кризис такое ищется. Это роуд-муви по городу с матрицей Раскольникова. Как если бы Скорсезе 70-х снимал Достоевского сегодня. Такое движовое кино с хорошей пластикой. Поплакать, посмеяться и вообще про жизнь.

Другие фильмы проекта:

Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресу [email protected].