Виза Пангеи, скульптуры облаков и афоризмы плантатора. Главное и неочевидное на 57-й Венецианской биеннале

Биеннале и политика. Беженцы и границы

Куратор 57-й Венецианской биеннале Кристин Масель выбрала для арт-форума совершенно мирискуснический слоган Viva Arte Viva, который на русский язык можно перевести как «Да здравствует живое искусство» — в нем чувствуется желание сменить тему, заданную предыдущим куратором, нигерийцем Оквуи Энвезором: в 2015 году он открывал форум под лозунгом «Всё будущее мира» (или «Все судьбы мира») (All the World’s Futures), приветствовал художников, работы которых содержали комментарий о состоянии общества, и сделал центром биеннале чтение Марксова «Капитала».

Хоть Масель и задумала «биеннале про художников и для художников», эхо мировых политических кризисов гуляет под потолками многих выставочных залов Венеции. Художник Марк Брэдфорд, представляющий павильон США, перед входом в выставочное пространство насыпал гравий вперемешку с мусором. Эта инсталляция, которую можно принять за неприбранные следы монтажа, носит название «Пустошь» — так Брэдфорд метафорически стер государственную границу, которую символизирует дверной проем национального павильона. Метафора вызвала эмоциональный отклик у критиков, ведь правители по обе стороны Атлантики только и делают, что закрывают ворота. Впрочем, остальные произведения проекта Брэдфорда «Завтра — еще один день» посвящены не проблемам границ, а уязвимости маргинализированных социальных групп и несбыточности «американской мечты». Циклопические композиции, сложенные из обожженной и крашеной бумаги, мусора, черепков и металлолома, названы именами греческих богов, героев и хтонических существ и просятся в инстаграм, думы о маргиналах остаются тем, кто подписан на The Art Newspaper.

Исландец Олафур Элиассон привез на биеннале проект, запущенный в прошлом году: мастерская «Зеленый свет» (Green Light Workshop) для беженцев, в которой мигранты мастерят из реек и светодиодов геометричные светильники, символизирующие «зеленый свет» для мигрантов. Потом эти светильники продаются по 250 евро за штуку, а вырученные средства идут на поддержку переселенцев. В Венеции лампы собирают чернокожие беженцы, живущие в Местре — индустриальном городе материковой Венеции. Можно ходить между рядами столов и общаться с ними, но зрители предпочитают быстро щелкнуть их на телефон и пойти дальше.

К павильону Туниса в Арсенале в дни предпоказа биеннале стояли очереди за символическими паспортами с «визой мигранта». Чтобы такую получить, нужно заполнить бланк: написать имя, фамилию, указать свое место в мире и обвести кружочком «дом» — на этом месте бланка нарисован силуэт Пангеи. Волонтер за стойкой меняет бланк на «визу мигранта», на которую ради завершения ритуала получения «гражданства мира» нужно поставить отпечаток своего большого пальца. «Происхождение: неизвестно. Место назначения: неизвестно. Статус: мигрант», — написано на ней.

Паспорта раздают и в павильоне виртуального государства NSK, которое было образовано группой Laibach, коллективом художников IRWIN и другими, вместе составляющими объединение «Новое словенское искусство» (Neue Slowenische Kunst) в 1991 году. Фанаты Laibach, желающие получить паспорт NSK, по месяцу ждут бандероли из Любляны с заветным документом, у которого, между прочим, срок годности всего около года. В Венеции хотя бы не нужно возиться с почтовыми отправлениями, но ряд препятствий на пути к вымышленному гражданству все же придется преодолеть. Для начала нужно найти вход в павильон в лабиринте закоулков, затем пройти через экспозицию, размещенную в кубе с наклонным полом — наклон довольно сильный, некоторым зрителям приходится хвататься за стены. По периметру куба развешены распечатки интервью, в которых некоторые «граждане» NSK размышляют о том, что можно назвать европейским наследием, какую его часть стоит сохранить, а какую — уничтожить. Чтение интересное.

Биеннале и туристы. Лидеры инстаграма

«Золотого льва» на биеннале присудили павильону Германии, где группа молодых художников и танцовщиков под руководством Анны Имхоф показывает долгий и медленный неоготический перформанс «Фауст». Пока критики и арт-менеджеры создают толпу у павильона Германии, туристов предсказуемо тянет к крупным и ярким объектам — народных фаворитов проще всего вычислить по «венецианским» тегам в инстаграме. Можно долго рассуждать о том, как соцсети влияют на арт-конъюнктуру, но вместо этого лучше составим рейтинг самых инстаграфируемых объектов биеннале.

Лидирует в этом рейтинге работа Шейлы Хикс «Хроматическое восхождение» — груда огромных вязаных шаров всех цветов радуги поднимается до самого потолка Арсенала. Здесь шары — это просто шары, художница предлагает зрителям наслаждаться цветом и тактильными ощущениями.

Второе по популярности произведение — инсталляция аргентинской художницы Клаудии Фонтес «Лошадиная проблема». Лошадь, встающая на дыбы перед маленькой женской фигуркой, и правда огромна. За этой завораживающей инсталляцией стоит большая история. Художница обратилась к картине соотечественника Анхеля Делла Вальде, посвященной военной кампании аргентинского правительства по захвату земель Патагонии, населенных индейцами. Лошади в XIX веке были неотъемлемыми «участниками» всех предприятий по освоению природы и превращению ее в набор ресурсов; в инсталляции Клаудии Фонтес грозное животное символизирует капитализм, а его положение по отношению к фигуре женщины — ситуацию доминирования и контроля, характерную для капиталистического общества.

«Минутные скульптуры» австрийца Эрвина Вурма, которые художник начал делать без малого тридцать лет назад, стали самым «народным» аттракционом основного проекта биеннале на площадке Джардини. На этот раз для своих «минутных скульптур» он привез фургон, в кузове которого проделано несколько отверстий для высовывания разных частей тела наружу. Ну, кто не хочет стать скульптурой, замерев на минуту с задранными ногами, торчащими из крыши фургона.

Большой популярностью пользуется работа Галя Вайнштейна «Солнце стоит на месте» — инсталляции в виде реалистичных облаков, отсылающие к ветхозаветной истории о том, как Иисус Навин остановил ход Солнца и Луны во время сражения с ханаанскими племенами на Земле обетованной, чтобы враг не смог отступить под покровом ночи.

В первой десятке — «Смена декораций» Гриши Брускина, занимающая весь верхний этаж Российского павильона, тотальная инсталляция вышеупомянутого Брэдфорда «Оракул», оплетающая потолок и дверной проем павильона США, и «Точное время» Ли Вана — 670 настенных часов с именами людей со всего мира, у которых Ли Ван взял интервью. Стрелки каждых часов крутятся в своем темпе, в зависимости от того, сколько времени нужно проработать тому или иному собеседнику художника, чтобы заработать себе на обед.

Биеннале и тайные земли. Истории о жизни в странах, в которые вы не поедете

Как заметил куратор Николай Палажченко на вечеринке в часть открытия Российского павильона, Венецианская биеннале — это квест, который не ограничивается двумя основными площадками, Джардини и Арсеналом. Сотни проектов открываются повсюду, от изящных палаццо до мрачноватых внутренних дворов, спрятанных в паутине узких переулков. Выставка Дэмиена Херста, показ работ финалистов Future Generation Art Prize и Glasstress — проект Fondazione Berengo, в котором участвуют Ян Фабр, Ай Вэйвэй, Вик Мунис и другие, — у всех на слуху. Меж тем в этом году у биеннале новые страны-участники: Нигерия, Кирибати, Антигуа и Барбуда. Многие обозреватели вскользь упоминают их проекты, дескать, а еще в Венеции и вот такое теперь есть. Искусство в этих павильонах тихое, но полное драмы. Оно все о духе времени стран, про которые нечасто или никогда не пишут в международных новостях.

Выставка художников Нигерии, названная How About Now? — высказывание о состоянии общества в стране. В тотальной инсталляции «Биография забытого» Виктора Эйхаменора — комнате, задрапированной тканью с национальной росписью, — зрителю полагается размышлять о том, как колониализм повлиял на визуальную культуру. Художница и писательница Пеху Алатис в своих работах обращается к проблемам женщин в Африке. В павильоне представлена ее скульптурная композиция «Летающие дети», посвященная истории о нигерийской девочке, которая в десятилетнем возрасте стала работать горничной в Лагосе и все время мечтала отрастить крылья и улететь в родной дом.

Павильон Кирибати сложно назвать павильоном — это комнатушка в трехэтажном палаццо Мора с видеопроекцией во всю стену. На видео группа людей в национальных костюмах исполняют танец, постепенно растворяясь в море. Дело в том, что Кирибати, страна пальм, белого песка и пейзажей, ассоциирующихся с «райским наслаждением», из-за глобального потепления уходит под воду. Утонет остров — исчезнет и аутентичная национальная культура. Судьба страны обсуждается на международных конференциях, посвященных климатическим изменениям, участие страны в Венецианской биеннале — крик о помощи по спасению культурного наследия. Львиная доля этого наследия — народное искусство, которое, как известно, существует только на «родной» почве.

В павильоне Антигуа и Барбуда, страны, где живет 91 тысяча человек, проходит ретроспектива Фрэнка Уолтера — чернокожего художника, плантатора, писателя, философа и путешественника. Он умер в 2009 году, дожив до 82 лет и оставив после себя ворох текстов и пять тысяч картин — пейзажей и ироничных сценок, написанных в наивном стиле. Среди его предков были как рабы, так и рабовладельцы, и в своем творчестве он пытался примирить эти две части своей идентичности. Последние 25 лет своей жизни он провел в Антигуа — там он стал первым чернокожим владельцем плантации сахарного тростника и самым известным художником страны. В небольшой галерее на набережной Дзаттере среди картин Уолтера на стенах висят его афоризмы. «Когда я говорил, меня никогда не прерывали, потому что у меня был типично оксфордский британский акцент — ни у кого на земле не было такой выразительной речи, как у меня».