Майский номер журнала «Сноб» целиком посвящен теме войны. Маша Гессен, заместитель главного редактора, рассказывает о том, зачем понадобился такой номер, для кого он создан и каким языком в сегодняшней России можно (или нельзя) говорить о войне

 

 

Расскажите про майский номер журнала «Сноб».

Он полностью посвящен Второй мировой войне, точнее, я бы сказала, памяти о Второй мировой войне. Целиком посвящен. Мы сохранили обычную сетку номера, в нем есть привычные колонки, в нем, как и в каждом нашем номере, есть литературная часть, есть герои номера, интервью, репортаж, но это все о Второй мировой войне.

 

Почему было принято решение сделать такой номер?

Потому что мы не могли пройти мимо. Я думаю, что могу говорить от имени редакции и даже, надеюсь, аудитории проекта: память о войне в России подверглась коллективизации. Она коллективизирована государством. Она отнята у людей, превращена в казенную историю, в которой не остается места тем немногим живым свидетелям, действительно помнящим о войне. Поэтому мы решили повести разговор совсем другого типа.

Например, я считаю, гвоздь нашего номера — это интервью с Еленой Боннэр. В нем Боннэр, что меня удивило, говорит не столько какие-то общие вещи (как можно было бы предположить), а совсем личное. И мы слышим голос человека, который попал на войну девочкой: что с этой девочкой произошло, как она потеряла любимого, как она потеряла здоровье, как она потеряла иллюзии. Рассказ о совершенно непосредственном переживании. Вот это и есть тот тип разговора о войне, которого мы хотим.

Или, скажем, статья Дмитрия Быкова о Борисе Стругацком. Это попытка понять, кто есть Борис Стругацкий в свете того, что он человек, который ребенком пережил блокаду и в книгах которого неизменно присутствует, с одной стороны, война, а с другой — пацифистское мировоззрение.

 

Вы говорите о некой цельной единой позиции. Может создаться ощущение, что редакция села и сказала: «Опа! Мы все понимаем войну одинаково!» Или эта позиция постепенно оговаривалась и вырабатывалась?

Нет, мне как раз не кажется, что я говорю о цельной и единой позиции. Более того — мне бы не хотелось, чтобы эта позиция выглядела именно так. Напротив, мне бы хотелось донести мысль: майский номер «Сноба» — это история о том, что мы прокалываем какие-то дыры в навязываемом нам повествовании о войне. Вот эта гладкая ткань, в которую невозможно вмешаться, — ее нужно как-то проткнуть, нарушить, и мы пробуем сделать это самыми разными способами.

Вот, скажем, в майском номере есть совершенно замечательный текст Саши Гарроса, сравнивающий Сталина и Гитлера. Этот текст очень меня обрадовал тем, что он неожиданный. Казалось бы, ну что должен написать на такую тему автор журнала «Сноб»? Автор журнала «Сноб» должен написать: «Сталин и Гитлер — это одно и то же!» А Саша написал другое. Саша написал: «Ну, всем понятно, что Сталин и Гитлер — это одно и то же. Так почему же они на самом деле не одно и то же?», и дал ответ в совершенно замечательном эссе.

И как раз я очень надеюсь, что номер оставит ощущение не цельной и единой позиции, а некоего набора хорошо заданных вопросов.

 

Представляете ли вы себе реакцию на этот номер ваших читателей?

Мне бы хотелось, чтоб наши читатели почувствовали обращение лично к ним. Когда ты находишься в России, ты видишь все эти машины с георгиевскими ленточками, или слышишь, что ребенку друзей в детском саду велели обязательно прийти с пристегнутой к платьицу георгиевской ленточкой, или утром, выйдя из душа, чуть не бросаешься на пол, как я, потому что низко-низко над домом летят истребители и ты знаешь, что это значит. Так вот, все это обращено явно не ко мне. Мое представление о тех, для кого подобное делается, несколько туманно, но это точно не я и не аудитория нашего проекта. А нам бы хотелось, чтобы у читателя возникло ощущение: этот журнал обратился ко мне, этот журнал разговаривает о Второй мировой войне со мной.

 

Не боитесь ли вы, что ваша целевая аудитория, например, сильно разойдется с вами во мнениях, что будет много недовольных этим номером?

Я стараюсь вообще о таких вещах не думать. Мне кажется, это задача, которая ставится перед читателями, но не передо мной. Моя задача — сделать мою работу хорошо.

 

Какую главную мысль вы бы хотели донести до читателя при помощи майского номера журнала?

По-русски и в России можно говорить о войне по-другому. Вот то, что я хочу, чтобы читатель прочитал. Причем не уточняя, по какому «по-другому». По-человечески. Я очень часто возвращаюсь к ключевой для меня истории, которая совсем не имеет отношения ни ко Второй мировой войне, ни к «Снобу», — она сразу обо всем. В начале 90-х мне попала в руки книжка какого-то провинциального российского ученого, кажется, о языке современных российских политиков начала девяностых. Там было посвящение: «Эта книга посвящается русской службе Би-би-си, которая все эти годы разговаривала со мной человеческим языком». Я хочу, чтобы такое же ощущение оставалось у человека после прочтения майского номера нашего журнала. Я хочу, чтобы люди подумали: «Журнал “Сноб” поговорил со мной о войне человеческим языком».

Также в майском номере журнала «Сноб»:

- текст Дмитрия Быкова о Борисе Стругацком;

- отрывок из нового романа Максима Кантора «Последнее усилие Европы»;

- воспоминания Даниила Гранина о военных днях;

- рассказ Евгения Попова «Военная песня»;

- статья Сергея Николаевича о внуке Иоахима Риббентропа

и многое другое.

Этот номер журнала «Сноб» доступен онлайн для участников проекта уже сейчас (здесь можно стать участником проекта и приступить к чтению). Бумажная версия журнала появится в продаже 20 мая.