Дмитрий Быков в своей колонке в последнем номере журнала «Профиль» затрагивает тему, которую мы в «Снобе» обсуждали совсем недавно.

В частности, он ставит вопрос, почему Дмитрий Медведев в рейтингах и опросах на тему, за кого проголосовали бы россияне, если бы выборы были сейчас, отстает от Владимира Путина. Вопрос хороший, хотя многие из нас сочтут ответ на него слишком очевидным.

Быков пишет: «Напрашивающийся ответ — насчет того, что русский народ любит палку и не любит демократию, спекулятивен и неверен. Русский народ вообще не особенно идеологичен и голосует не за ценности, а за характер их утверждения. Он больше любит искреннего злодея, чем кающегося грешника; больше уважает последовательного врага, чем изменчивого друга. Русский народ ценит веру в сказанное и не любит сказанного ради конъюнктуры. Именно поэтому он уважает качество больше, чем вектор: первосортная крепкая власть ему милей второсортной вольницы. Он был за свободу, когда свобода насаждалась решительно, с истинно советской пропагандистской упертостью. Если во главе страны оказывается диктатор, искренне верящий в благотворность диктатуры, — народ охотно разделит его убеждения. Но если наверх попадет реформатор, сомневающийся в собственной судьбоносности, — горе такому реформатору, его будут презирать дальние и удавят ближние».

Звучит убедительно. Однако, на мой взгляд, это утверждение не совсем верно. С одной стороны, оно, по меньшей мере, противоречиво — получается, что русский народ любит все, что в него вколачивается палкой, будь то демократия или тоталитаризм. Именно палка, по Быкову, выходит самым любимым русским народом методом политической технологии. С другой стороны, мягкость и нерешительность Медведева, на которую намекает автор, является устоявшимся, но некорректным мифом. На самом деле, как это ни парадоксально, нынешний президент проводит в чем-то даже более жесткую политику, чем его предшественник. Владимир Путин, будучи президентом, говорил резко и решительно, заставляя нервничать и своих, и чужих, но этим, как правило, и ограничивался. В свою очередь, Медведев говорит мягче, но, например, за последние полгода он уволил в несколько раз больше старших силовиков и высших офицеров, чем Путин за восемь лет своего правления. Он отправил в отставку многих чиновников, провел несколько ужесточающих законов, типа закона о ФСБ, разогнал немало демонстраций с помощью ОМОНа и так далее. Не говоря уже про войну с Грузией и признание независимости Абхазии и Южной Осетии, на что не решался Путин. Миф о «мягкости» Дмитрия Медведева никак не соответствует действительности.

Причина рейтингового отставания президента от премьер-министра (если принять за основу, что эти рейтинги более или менее отражают действительность), на мой взгляд, заключается в другом. Дмитрий Медведев — первый российский лидер, чья политика опирается не на отказ от политики предшественника, а является ее очевидным продолжением. Не может быть политики Медведева без базовой политики Путина, как не может быть президента Медведева без премьера Путина. Медведев это воплощение прежней политической доктрины в новых условиях. В этом одновременно его сила и его слабость.

Если взять историю России, можно легко заметить, что полное утверждение лидера в общественном мнении и внутри истеблишмента практически всегда наступало лишь после того, как он демонстративно отказывался от политики предшественника, с разной степенью агрессивности обвиняя того в ошибках и просчетах. Только такой способ превращал чиновника, облеченного властью, в легитимного вождя. Это отнюдь не советская традиция, которая в СССР соблюдалась неукоснительно — она имеет гораздо более глубокие исторические корни. Можно, конечно, спорить о причинах этой особенности национальной политической культуры, ее плюсах и минусах и конкретных воплощениях на разных исторических этапах, но факт остается фактом: именно в таком отказе заложена динамика российской политической эволюции.

Сегодня такого отказа не происходит. С одной стороны (не будем сейчас вдаваться в оценку самой политики), это крайне позитивное и здоровое явление, потому что страна не может нормально развиваться, если приход к власти нового лидера влечет за собой резкий поворот и очередную переоценку ценностей и ориентиров. Однако с другой стороны возникает неизбежный вопрос: зачем нужен Дмитрий Медведев, реализующий политическую линию Владимира Путина, если Путин вполне способен делать это сам? Что и находит регулярное отражение в результатах опросов — граждане не понимают и не ценят тонкости конституционного устройства своей страны.

В одном Дмитрий Быков совершенно прав. Дело не в правящем в России тандеме и его единстве и целях, а в том, что российское общество веками приучали к определенной модели политической жизни. Попытка отказаться от нее в виде не очень понятного людям тандема не только воспринимается народом как нечто неестественное, но и формирует соответствующее отношение к президенту. Что никак не связано с его личными или политическими характеристиками, очень обманчиво и непродуктивно.