Первый поход в КВД, словно первое отравление портвейном, оставляет неизгладимый след в памяти любого представителя мужского пола, на склоне лет превращаясь в ностальгию по молодости. Событие сомнительной, но важности.

Казалось бы, в наш век высоких технологий и полетов в космос человечество должно было уже давно забыть о заболеваниях, передающихся половым путем. Тем не менее оказалось, что такая простая вещь, как хламидия — верная спутница полигамных незащищенных связей, и ее остальные «друзья» могут оцениваться человеком абсолютно по-разному.

Это открытие на стыке психологии и медицины совершила шведская исследовательница Кина Хаммарлунд, которая вызвалась изучить отношение молодежи к ЗППП. В результате исследования она выделила три типа восприятия информации о заболевании. Одни, узнав о ЗППП, отнеслись к нему как к простой неудаче («ну вот, не повезло»). Вторые воспринимали положительные анализы как тревожный звоночек о том, что пора задуматься о собственной безопасности и настало время поменять свои сексуальные привычки. Третья же группа, состоящая преимущественно из представителей мужского пола, оценила свое заболевание как знак принадлежности к «взрослой лиге».

Приятели похлопывают тебя по плечу, заговорщически хихикают и поздравляют с «успехом» («Ну, ты бабник, ну, ты даешь»), и вот нешуточное заболевание превращается в предмет гордости.

Исследования Хаммарлунд базируются на серии интервью с юношами и девушками в возрасте от 18 до 30 лет. В течение работы ученая дама особенно отметила различие, с которым молодые люди и барышни говорили о своих сексуальных привычках.

Например, молодым людям было откровенно скучно делиться своими переживаниями с пятидесятилетней дамой, тем более им было трудно рассказать о своих неудачах. Девушки же, напротив, наиболее охотно делились с исследовательницей своими мыслями при закрытых дверях. Большинство женщин разговаривает о сексе со своими подругами наедине, и ситуация исследования показалась им привычной.

В группе же ситуация кардинально менялась. Ребята открывались и откровенно беседовали обо всем, девушки же избегали прилюдных разговоров о сексе.

В процессе исследования выяснилось, почему, несмотря на миллионы долларов, которые тратятся на новые разработки лучшего средства профилактики заболеваний, передающихся половым путем — презерватива, молодежь все равно продолжает косяком попадать в кабинеты венерологов. Оказалось, что использование презерватива является серьезной психологической игрой. В которой недопонимание является основным фактором, мешающим паре обезопасить себя от нежелательных последствий.

Шведские девушки боятся, что, попросив надеть презерватив, они расстроят партнера. Шведские юноши, не торопятся вынуть из кармана презерватив, поскольку опасаются, что девушка может подумать, будто он заранее готовился к сексу, еще не получив на него согласие.

Хаммарлунд признает, что она расстроена результатами своей работы. Поскольку она выявила отсутствие прогресса в том, что психологи называют «гендерными стереотипами».

«Мы на каждом углу кричим о половом равноправии, а тем временем молодежь пребывает в рамках все тех же предубеждений и гендерных стереотипов, в каких находились и мы в начале 70-х». 

Как говорил мой преподаватель по общей психологии, «на свете существует только две науки — физика и психология». Работа шведской исследовательницы доказывает, что в сексуальной жизни имеют вес лишь опыт человека и его психология. Логическая цепочка «отсутствие презерватива — ЗППП» срабатывает, только если у тебя есть отрицательный опыт и если ты умеешь разговаривать с партнером и понимать его. Ни церковь, ни советская пропаганда, ни страшилки о СПИДе и массовый резиновый заговор не способны заставить надеть молодого человека этот злосчастный кусочек резины, который оказывается для большинства непреодолимым психологическим препятствием.

А шведская женщина-ученый, насмотревшись на шведскую молодежь, расстроилась до предела, ведь она, как и любой представитель ее поколения на Западе, боролась за равноправие полов и верила в то, что это возможно. Надеюсь, что ее исследования не доберутся до России, иначе ее ждет глубокая депрессия и пересмотр ценностей. Ведь именно в нашей стране на вопрос, заданный подругам: «Девчонки, а вы пользуетесь презервативом?», можно услышать: «Нет. Он вгоняет меня в физиологическое уныние» (Ольга, 28 лет) или «Нет, я полагала, что, если оказывалась в постели с мужчиной, значит, я ему уже доверяла, что совсем неправильно, и я обязательно это скажу своей дочери!» (Мария, 30 лет).