Гарик Рудник
Гарик Рудник Фото здесь и далее: Мария Хавторина

Вы известны зрителю как ведущий хореограф в «Танцах на ТНТ» и наставник в «Новых танцах», но сейчас выпускаете театральное танцевальное шоу. С чем работать сложнее, а с чем интереснее — с короткими и эффектными номерами для TV-проектов или с масштабными живыми выступлениями? 

Оба варианта интересны, но на телевидении приходится все делать в ускоренном режиме. За короткое время необходимо подготовить номер, рассказать в нем полноценную историю. В интенсивном рабочем потоке можно быстро выгореть. А при подготовке офлайн-шоу совершенно другая концентрация: позволяешь себе подумать, подвигаться в собственном темпе — я смакую работу, когда можно не спеша докручивать и улучшать каждый эпизод.

Как родилась идея проекта «Не говори кто»? 

Мы с продюсером и сценаристом Сашей Романовым отталкивалось от Whipheadz — фэма (фэм от Family — семья, группа людей, которые представляют свою команду внутри танцевального стиля. — Прим. ред.), работающего в стиле крамп. Они участвовали в «Танцах» и «Новых танцах», то есть знакомы мы давно, и мне импонирует то, что они делают. Решив создать танцевальное шоу с участием ребят, мы пришли к идее неформального спектакля, вовлекающего зрителя в развитие сюжета. Это совершенно новый формат — естественно, в него захотелось окунуться. 

А каким образом зрители могут влиять на сюжет?

По сценарию, в разгар королевского пира произошло преступление. Герои подозревают друг друга и ищут виновного. Ключевые споры персонажей будут решаться сражением, которые мы интерпретируем в форме танцевальных баттлов. Их исход будет определен зрительским голосованием: как большинство решит, так сюжет и пойдет.

Возможно ли, что детективная интрига не раскроется?

Такого варианта нет. Она раскроется в любом случае, и зритель получит то, чего он ожидал. Это ведь самое главное — разгадать тайну и ощутить кайф финала. 

Предусмотрены ли в шоу иммерсивные элементы, помимо голосования?

Нет, мы не будем ходить по залу и заниматься анимацией, развлекая людей. У нас детективный спектакль, в котором любая мелочь играет роль, поэтому зритель должен быть максимально сконцентрирован на сюжете, и мы не хотим его отвлекать параллельными действиями. Иначе можно быстро потерять нить повествования и перестать улавливать суть. Мы работаем, чтобы зритель все время сомневался, каждый сюжетный поворот провоцирует новые подозрения — и чем больше вопросов возникает, тем интереснее следить за событиями. Это и есть высшая степень вовлечения и соучастия.

Крамп — это уличный танец выходцев из американских гетто. Насколько он сценичен?

Крамп — один из самых молодых стилей, до сих пор идут споры, кто первым его придумал. Его считают очень агрессивным танцем, но я вижу в нем возможность разговора с самим собой и в то же время с целым миром. Когда танцуешь крамп, мыслишь иначе. Это особый способ выразить свои потаенные эмоции в движении — экспрессивный, динамичный, непредсказуемый танец. Мне подходит этот стиль, он созвучен моему мышлению и сильно обогатил мой хореографический язык. Он впервые появляется в формате шоу, и уже на стадии репетиций я могу сказать, что это будет необычно и круто.

Вы не раз выпускали номера, где анимация была партнером танцовщика. Какую роль она будет играть в спектакле?

Анимация в нашем спектакле — это прием, рассказ сюжетообразующей истории в формате комикса. Она будет появляться на экранах в течение всего действия, даст некоторые намеки на произошедшее, но и отчасти запутает зрителя. 

Музыку к шоу написал Ryan Otter. Какие задачи перед ним стояли? 

Детективный танцевальный спектакль должен звучать особенно, музыкально запоминаться. Мы хотели воссоздать на сцене эффект похода в кинотеатр, поэтому выбор пал на Райана, который пишет музыку для полнометражных фильмов и сериалов. Я с ним неоднократно сотрудничал в «Танцах на ТНТ» и в других шоу. Предложенная Райаном музыка отвечает нашим задачам, она создает эффект присутствия в кино.

Анонсы спектакля обещают отсылки к Средневековью. Стилизация коснется только костюмов и антуража?

У нас действительно есть отсылка к Средневековью, но не к конкретной исторической эпохе, а к ее альтернативной версии. Мы продумали новую безграничную мультивселенную. Это открывает поле для фантазии, ведь мы можем придумывать что угодно, выдерживая внутреннюю логику происходящего. Взяв за основу сюжета средневековый мотив, мы его поместили вне временных ограничений. Как скелет, он оброс мясом из арта и дизайна, которые в нашей вселенной имеют особый смысл. Я и стилист Катя Белая выбрали для сценографии и костюмов три цвета: черный, красный и белый. Каждый из них характеризует персонажа: белый — это чистота, благодать; красный — кровь и страдания; черный — грехи. 

Выстраивая хореографию шоу, вы опирались на органику артистов?

Мы изначально отталкивались от Whipheadz, роли написаны под характеры конкретных ребят. Так им легче понимать, о чем они танцуют. В спектакле плотная хореографическая застройка, но есть специальные временные промежутки, в которых артист может из точки А в точку Б дойти так, как он это сам чувствует. Сейчас мы докручиваем номера, добавляем вкуса — финальную приправу к блюду. Нам важно показать зрителю такое шоу, которое мы и сами хотели бы посмотреть. 

«1930 Moscow» известна как концертная площадка. Почему именно она была выбрана для премьеры шоу?

Мы хотим выпустить спектакль в урбанистическом пространстве, чтобы сцена контрастно выделялась на его фоне. После премьеры в «1930 Moscow» спектакль можно будет увидеть на концертной площадке «Атмосфера».

Будет ли проект гастролировать за пределами Москвы?

Сейчас нам нужно запуститься. «Не говори кто» — шоу нового формата, мы идем на риск, и нас заводит это ощущение. Пока все силы отданы на показы в Москве, а дальше посмотрим. Спектакль вполне транспортабелен.

Ваш предыдущий театральный проект «Щелкунчик» после летнего перерыва возвращается в особняк «Дашков, 5». Планируются ли в нем какие-то изменения?

Мы будем заново собирать труппу и репетировать — это нормальный процесс после перерыва. Введем новых актеров и танцовщиков. «Щелкунчик» понемногу расширяется: профессиональные артисты предлагают доработать или изменить своих героев, расширить побочные сцены — и мы всегда идем навстречу, приветствуем эксперименты. Поэтому зрители каждый раз видят что-то новое. Иммерсивные спектакли обладают способностью видоизменяться, и в этом их ценность.

Насколько сложно было ставить танцевальный спектакль в плотной архитектуре особняка со множеством комнат и лестниц?

Мы не строили внутри особняка декорации специально под «Щелкунчика», работали с имеющейся архитектурой. Одной из самых сложных задач было связать миры — у нас их три: на втором этаже живут люди, там хореография приближена к классике в современной интерпретации; нижний этаж — это мир мышей с более дерзкими танцами, с хип-хопом; а верхний — мир кукол, где в движениях больше изоляционных танцевальных направлений. По сюжету эти миры переплетаются, и требовалось так рассчитать тайминг, чтобы на определенный музыкальный акцент артист оказался в другом мире в совершенно другой сцене. Синхронизация всех элементов заняла больше времени, чем постановка танцев и работа с артистами. 

На ваш взгляд, какова сейчас ситуация с танцевальными спектаклями в Москве? 

Тут все невесело. Я недавно ходил на несколько спектаклей, не буду их называть, и сложилось впечатление, будто авторам не хватило времени на подготовку. Возможно, у меня профдеформация, но я находил такие вещи, которые считаю неприемлемым оставлять. Танцы — это ведь не просто движения под музыку, они могут передать любую эмоцию. Нам не хватает качественных танцевальных офлайн-спектаклей, хотя есть прекрасные хореографы, но, к моему сожалению, их проекты не так масштабны, чтобы широкий зритель мог о них узнать.

На какие танцевальные проекты стоит обратить внимание? 

В стране много команд, которые делают свои шоу, много крутых танцовщиков, которые ездят по миру и побеждают. Людям, интересующимся танц-культурой, могу посоветовать шоу Kill-off, в котором лучшие андеграунд-танцоры баттлят друг с другом. И «Лигу танцев», где команды со всей страны съезжаются и показывают свое мастерство. 

Беседовала Анна Юсина