Алексей Учитель: Пусть решает зритель
Есть имена, которые вызывают всеобщее возбуждение и буквально притягивают скандал даже спустя много лет после смерти. Одно из таких имен — Матильда Кшесинская. Прославилась она не только тем, что одной из первых на русской сцене стала крутить тридцать два фуэте — главный аттракцион любого классического балета, — но и другими дарованиями, обеспечившими ей место в российской истории. Женщина была, судя по ее собственным и чужим мемуарам, волевая, смелая, азартная. Любила играть в жизни и на сцене. И всегда играла по-крупному. Кстати, в лучших казино Европы, где она была завсегдатаем, у нее было прозвище Madame «17». Все знали, что Кшесинская предпочитает делать ставки на эту цифру, которая, если верить легенде, приносила ей удачу. С самого начала она была очень удачливая артистка, умевшая крепко стоять «на пальцах». Это тоже отдельный и важный талант как в балете, так и в жизни: чувство равновесия, идеальная координация, доступная, как правило, только маленьким и проворным балеринам. Не обладая ни гением Анны Павловой, ни красотой Тамары Карсавиной, ни виртуозной техникой знаменитых итальянских балерин, Кшесинская завоевала абсолютное первенство на сцене Мариинского театра с помощью того, чем обладала в избытке, — напора, куража, ума. Плюс, конечно, баснословные связи! Их тоже не следует сбрасывать со счета. Балерины императорского балета всегда пользовались покровительством при дворе. Балерина-содержанка — это высший пилотаж, демонстрация финансовых и прочих возможностей для любого кавалергарда или петербургского сановника. Но Матильда Кшесинская превзошла всех: как минимум трое Романовых были в ее послужном любовном списке, включая будущего императора Николая II в бытность его цесаревичем, наследником российского престола. Перед таким покровительством робели и театральные начальники, и ненавистные соперницы, и балетные партнеры по сцене.
Жизнь и судьба Матильды Феликсовны тянет на полноценный сериал, где есть и роковые страсти, и фанатичная преданность профессии, и красивая жизнь на фоне разных европейских достопримечательностей, и внебрачный ребенок, и полное разорение, и бегство от верной погибели, и попытки выжить любой ценой в эмиграции… Все было! Но из этого богатого биографического ассортимента режиссер Алексей Учитель вытянул лишь одну сюжетную нить, выбрал одну историю: Матильда и Ники, балерина и царь.
Режиссер сознательно ушел от привычного формата байопика в сторону костюмного эпоса с причудливыми элементами фэнтези. Нет смысла сейчас перечислять все несоответствия и авторские погрешности против общеизвестных фактов. Последнее дело — судить создателей фильма по учебникам истории. У кино свои законы, что категорически не хотят понять противники «Матильды». Как и то обстоятельство, что Алексей Учитель меньше всего подходит на роль «осквернителя святынь». У его кино интеллигентный, серьезный тон спокойного, грустного петербуржца-ленинградца. Без зауми арт-хауса, но и без сокрушительных ударов мейнстрима. Нормальное кино для нормальных людей. Есть история, есть характеры, есть прекрасные актерские работы. Наконец, есть масштаб большого зрелища, почти утраченный отечественным кинематографом со времен «Войны и мира» С. Бондарчука. И за все это теперь полагается «коктейль Молотова» в окно от «благодарных» зрителей. Как говорится, приехали!
Мы встречались с Алексеем Учителем как раз в тот день, когда пришло тревожное известие из Петербурга о попытке поджога здания, где он арендует помещение для своей студии «Рок». Злоумышленников так и не нашли. И, похоже, не очень искали. Сам Алексей выглядел подавленным и даже как будто растерянным. К тому же так совпало, что это был как раз его день рождения. Впрочем, на фоне всех бедствий, которые обрушились на «Матильду», ему было явно не до празднований и бодрых тостов. Пытаясь отвлечь его от тяжелых мыслей, я заговорил о его давнем увлечении балетом. Ведь неслучайно его первым игровым фильмом была «Мания Жизели» о младшей современнице Кшесинской, прекрасной и безумной балерине Ольге Спесивцевой.
Ɔ. Так почему балет? С чего все началось?
Никогда об этом не задумывался. Но сейчас вспоминаю, как однажды мы с мамой летели в Крым, и нашей соседкой по самолету оказалась тогдашний директор Вагановского балетного училища. Мама с ней разговорилась, а та вдруг попросила меня встать в третью позицию и продемонстрировать свои данные прямо в салоне самолета... И тогда прозвучали слова, которые мне хорошо запомнились: «Отдавайте его к нам». Мне было лет десять, и я не очень понимал, о чем идет речь. Но когда мы вернулись с курорта, папа яростно воспротивился моим балетным перспективам. Так что ничего из этого не вышло. Хотя не исключено, что какие-то импульсы из раннего детства вдруг настигли меня в поздние годы, воплотившись уже в художественном кино. Кстати, в моей жизни был еще документальный фильм о прекрасной балерине Ирине Колпаковой. Это одна из моих любимых картин, на которой я работал оператором, а режиссером был мой отец Ефим Учитель, но он многое мне доверял. А у меня было огромное желание снять Колпакову за кулисами сразу после спектакля. Я видел, как она выходила вся потная, возбужденная, но все равно прекрасная. Несколько раз я порывался это сделать, но натыкался на ее жесткое сопротивление. Ты хочешь, чтобы я выглядела уродиной? Нет и нет. Тогда я решил ее снимать скрытой камерой. Как приме, ей полагалась большая гримерка с огромным шкафом. Я спрятался туда с ассистентом. Хотя в те времена камеры были очень громоздкие, все-таки мы там кое-как поместились. Но для верности пришлось повесить дополнительную лампочку над зеркалом, чтобы был еще какой-то свет. И вот входит Ирина, садится у зеркала. Я вижу ее опущенные плечи, склоненную голову, отрешенное лицо. Все великолепно. Почти сняли, можно выползать из нашей засады. И вдруг эта чертова лампочка ба-бах! С диким треском лопается, и на Иру летят осколки. Мы от испуга прекратили снимать. Был жуткий скандал. Хотя, слава Богу, ее не поранило. Меня с позором изгнали. Но отец уговорил Ирину посмотреть отснятые кадры. И она даже всплакнула, как ей все понравилось. Я был прощен. Так что с балетом у меня много всего связано. И когда я смотрю балетное действие, меня это невероятно захватывает.
Ɔ. Но про балет вы на этот раз снимать не захотели. Почему?
Однажды я прошел этот путь, когда снимал фильм об Ольге Спесивцевой. И ходить по второму кругу мне не захотелось. У нас было двенадцать заявок от разных сценаристов, была попытка заказать сценарий американскому автору, но ничем это не кончилось. Мне в этом сюжете была гораздо интереснее фигура наследника. Кроме того, я уже подступался к теме последнего русского царя. Несколько лет назад вместе со сценаристом Соболевым мы написали сценарную заявку под названием «Дно» — об отречении императора и тех трех днях, которые ему пришлось провести на станции с таким символическим названием. Три дня, которые изменили всю историю России. Но наша история тогда так и осталась на бумаге. Более того, мне всегда казалось, что фигуру Николая II воспринимают у нас очень заниженно: слабый царь, погубил себя, династию, страну. Я прочитал о нем очень многое и понял, что, да, он был довольно мягкий человек, который не умел стучать кулаком и сильно повышать голос. Но за годы его правления Россия в первый и последний раз в своей истории стала действительно процветающей страной. У меня огромный интерес к личности этого человека. Так что Матильда Кшесинская, а точнее, история с ней была не более чем поводом рассказать о Николае, каким я его вижу.
Ɔ. Вы столь глубоко погрузились в тему… Скажите тогда, почему, на ваш взгляд, русский двор и царская семья так любили искусство балета? Ведь в Европе эта традиция к тому времени почти сошла на нет. Ничего подобного не было ни в Великобритании, ни в Австро-Венгерской империи.
Императорский балет — это единственное место, где эротика могла присутствовать легально и откровенно. Ее не стеснялись, не прятали. Если угодно, это было узаконенным пространством свободы, красоты, абсолютной чувственности, объединявшим сразу несколько социальных классов в зале Мариинского театра. Впрочем, как известно, балетные спектакли давались и в Летнем театре в Красном Селе, когда там проходили военные учения. И еще, если мы говорим о каких-то таинственных совпадениях в моей личной жизни: когда готовился к съемкам «Матильды», я совершенно случайно узнал, что помещение Ленинградской студии документальных фильмов, где всю жизнь проработал мой отец, когда-то предназначалось для балетных просмотров и предпремьерных показов императорской семье. Там была просторная сцена, оркестровая яма, небольшой, но удобный зрительный зал — все как полагается. Но что-то там не сложилось, и по назначению это помещение никогда не использовалось.
Ɔ. Знаю, что отношения с исполнительницей роли Матильды у вас складывались непросто. В чем, как вам кажется, заключалась главная сложность?
Съемки уже начались, а главной героини все не было. Имелась одна претендентка про запас, но я продолжал ждать и надеяться, что в последний момент кто-нибудь да объявится. Мы пробовали актрис из разных стран: из Голландии, Англии, всех наших… И все-таки победила полька Михалина Ольшанска. Что-то в ней такое было, что вопросы отпали сами собой. Важнее всего для меня было ее взаимодействие с Ларсом Айдингером, то, что называется «химией» между двумя артистами. Экран это выдает сразу: или химия есть, или ее нет. Буквально с первой же сцены в Успенском соборе, где Михалина проходила пробы, она так бесстрашно захватила лидерство в их дуэте, что опытный и прекрасный Ларс даже опешил. Вообще, характер у Михалины сложный. Например, однажды она пришла на съемочную площадку с температурой тридцать девять. Мы ей говорим: давай все отменим, вызовем врача. Нет, ничего не надо, буду сниматься. Упросить ее не было никакой возможности. Упорство какое-то нечеловеческое. А закончилось все более чем печально. С тяжелейшим осложнением она потом два месяца провела в больнице, из-за чего мы вылетели из съемочного графика.
Ɔ. В прессе было много размышлений о том, что в фильме реальные факты, а что фантазия сценариста и режиссера. Что было, а что только могло быть. В частности, история любовного соперничества между наследником и офицером Воронцовым, которого играет Данила Козловский. Это ведь чистый вымысел?
Мой принцип — основные события должны быть соблюдены, но при этом остается простор для фантазий и творческого осмысления фактов. Например, герой Козловского имеет вполне конкретного прототипа — англичанина, который был безумно влюблен в Матильду. У него была невеста, дружившая с сестрой балерины. После знакомства с Матильдой он бросил невесту, а та с горя повесилась. Это все исторические факты. И он три года ходил за Кшесинской по пятам, просил ее руки, хотел жениться. Так что ситуация соперничества из-за Матильды была. Но любой художник вправе предлагать свою версию. Главное — не лгать в основном. Мы придумывали, но в рамках исторических фактов, не сильно от них уклоняясь.
Ɔ. В чем смысл главных претензий к фильму? Вы пытались их понять, осмыслить?
Пытался и пытаюсь до сих пор. Логика очевидна: раз святой, нельзя трогать. Но меня изумляет избирательность подхода. Вот выходит на экраны фильм «Викинг», где святой насилует, убивает, причем в большом количестве, и это не вызывает никакого протеста у верующих. Почему столько возмущения вызвал наш фильм еще до появления? Ни один из тех, кто предъявляет мне претензии, не смог ответить на этот вопрос. Все мы прекрасно знаем, что именно трагическая смерть Николая и его семьи сделала их мучениками. Но это не означает, что вся жизнь последнего русского царя была жизнью святого. Мы консультировались, привлекали историков, специалистов по церковным законам. Вся его жизнь открыта для версий и толкований. Те, кто требует закрыть фильм, могут просто на него не идти. Смотреть его никто не неволит. Но я искренне считаю, что, показав Николая человеком живым, страдающим, сомневающимся, с эмоциями, понятными любому, мы сделаем его ближе. Его будут понимать, ему станут больше сострадать. Фильм наш не оскверняет память о последнем русском императоре, наоборот, мы хотим, чтобы о его жизни больше знали даже люди, равнодушные к истории. Я помню, когда вышел мой фильм «Дневник его жены», мне говорили: зачем ты рассказал о драме Бунина, о его поздней любви к Галине Кузнецовой? Не надо было копаться в грязном белье, и все прочее. Конечно, нельзя это показывать пошло, однозначно. Но сегодня я убежден, что после всех скандалов, эксцессов и наветов, сопровождающих появление «Матильды», наш фильм должен выйти на большой экран. А там пусть решает зритель.
…Матильда Кшесинская прожила девяносто девять лет. Потеряв все свои богатства, она обрела то, на что никак не могла рассчитывать до 1917 года: в эмиграции она породнилась с Романовыми, став светлейшей княгиней Романовской-Красинской. В конце концов, мы всегда получаем то, чего очень хотим. Из всех привычек и пристрастий прошлой жизни она сохранила только одну — любовь к рулетке. Раз в год она позволяла себе визит в казино. Играла, как говорят, «по маленькой». Делать былые ставки средства скромной учительницы танцев больше не позволяли. По легенде, свой последний вечер буквально за сутки до смерти она провела в казино. Никто не знает, выиграла она тогда или проиграла. Полагаю, ответ на этот вопрос мы узнаем, когда увидим фильм «Матильда». Если мы, конечно, его увидим. А пока его сценарий можно прочитать в журнале «Сноб».