Не боись. Как постареть и не сойти с ума. Отрывок из книги
Как принять факт того, что ты уже не интересен?
— Природа так устроила, — заметила как-то 92-летняя Двора, — что женщина в молодости в силах дать жизнь десяти детям. Но десять детей порой не могут договориться между собой, чтобы дать этой женщине спокойно пожить в старости. Но я тебе скажу, Саша, какая же это прекрасная идея — эти наши престарелые дома! Собрать нас всех вместе, и чтобы не болтались мы по улицам и не портили вид! Ведь что за радость на нас смотреть?! Скажи?!
Честно? Я давно думаю, что природа — вещь, настолько занятая собой, то есть мировым благоустройством, что у нее просто руки не доходят до всех и до каждого.
Она просто не в силах за нами уследить.
Природа ведет себя как заправский топ-менеджер. Родился, вырос — молодец, жму руку. Твоя природа. Женился, дети народились? — умница, как мне и хотелось.
Еще и детей вырастил?! — ну-у, ты кру-у-ут!
А дальше что? У тебя проблемы? Братан — у меня у самой дел по горло. Плохо тебе? Скучаешь? Тут ты уж как-нибудь сам с собой разберись, а?
То есть, другими словами, хорошо ли тебе живется, счастлив ли ты, успешен ты или нет, умрешь в 50 или протянешь до 100, богат или беден — по большому счету мирозданию, уж прости, все равно.
Там другие подоспели.
И вот тут я услышал невзначай разговор двух старых незнакомых бабушек, который все поставил на свои места:
— Чем ты занимаешься на пенсии? — спросила одна бабушка.
— Работаю, ухаживаю за старушкой. В театр ее вожу, на прогулку. Книжки читаю, — ответила другая.
— За какой старушкой?! — удивилась одна.
— За собой, — пояснила другая.
И вот если так жить, и станет тебе с собой самому интересно, глядишь — и другие старушки подтянутся.
Зуб даю.
В чем красота и достоинство старости?
Красота и достоинство всегда ходят вместе.
На самом деле, конечно, мать-природа поступила мудро, наделив практически все юное население Земли большой степенью внешней красоты, независимо от внутреннего достоинства молодых индивидуумов. Легко быть красивыми в 20 лет. Что выросло — то выросло. Поэтому в 20 лет красота у всех похожая.
А вот в старости за внешней красотой не уследишь. Другими словами, по возможности хорошо бы выглядеть лучше, чем соседка по столу, не более.
Хотя я не раз был свидетелем обсуждения женской красоты «за восемьдесят» в соответствующих мужских компаниях.
Оттого марку всегда держать надо:
— Я хочу тебя сфотографировать! — говорю 85-летней Сарре, фотография которой мне нужна для выставки ее работ.
— Ой! Я же губы не накрасила!
Годы, конечно, по-любому не хочется считать. Тем более, что они чем дальше, тем быстрее летят.
Я думаю, из-за увеличивающейся со временем скорости вращения земного шара, а от чего же еще?!
Однажды я смертельно обидел 75-летнюю Лею, по глупости спросив ее:
— Тебе сколько? 79?
— 79?! — фыркнула обиженная Лея. — Мне?! Неужели?! Мне еще ни разу не давали! Он говорит семьдесят девять!!!
Упс.
Но вот в чем главная штука-то. Чем больше у человека внутреннего достоинства, тем меньше ему требуется общепринятой, внешней, «молодой» красоты.
От этого к старости красота уже у каждого своя — это уж, извините, кто сколько накопил.
Оттого мы часто и встречаем разной степени красоты пожилых людей.
Лучше всех сказала мне про это 92-летняя Двора:
— Кто не гордится своей старостью, пусть и не удостоится ее!
Это, по сути, и есть самый главный ответ на вопрос.
Двору назвать старухой не поворачивается язык ни на русском, ни на иврите — да ни на каком языке. Двора преисполнена достоинства и гордости за себя, дожившей до преклонного возраста. Двора уважает себя.
— Молодой я уже не умру! — говорит она.
Что такое достоинство, с годами с успехом заменяющее внешнюю красоту?
Достоинство — это смелость, гордость, самоуважение, жизненный опыт и харизма.
Оттого и красота.
Ну, на мой взгляд.
Вот, скажем, взять Фриду.
Фрида очень быстро передвигается на ходунках в состоянии перманентного падения. Когда она заходит в мастерскую, то кажется, что она больше других подвержена закону земного притяжения. Под Фриду надо обязательно успеть подставить стул с зелёной обивкой, ведь козе понятно, что стул с зелёной обивкой более устойчив. Один раз она все равно с него свалилась на пол, и пришлось на скорой отправляться в больницу, на снимок.
Так у нас принято. Раз упал — дуй на снимок.
В молодости Фрида очень много пережила, и когда говорит, что любит вырезать из дерева фигурки животных, а людей совсем не любит — мне понятно. Правда еще кроме разных зверей Фрида любит вырезать из дерева портреты молодых девушек с длинными косами. Это я тоже, кажется, понимаю почему. Один раз я даже уговорил сделать рельеф по ее шведской фотографии 46 года, где она проходила курс реабилитации после нацистского лагеря. Портрет получился так себе, даже несмотря на то, что Фрида выкрасила глаза зелёной акварелью. Мы с ней решили, что портрет получился больше похож не на саму Фриду, а на филиппинку Дженифер, которая последнее время помогает Фриде.
Вообще, если совсем честно — Фрида не умеет резать по дереву. Не научилась пока. Она любит смотреть на мои руки, когда я вырезаю ее деревянных петухов, птичек на ветках, собак и рогатых оленей.
Ну и что?
Ей было тогда 86.
Фрида была очень красива.
А вообще, конечно, красота — она в молодости. И точка.
— Чего не пришла раньше? — спрашиваю 87-летнюю Иегудит.
— Проспала, знаешь — дождь на дворе...
— Жаль, хотел бы тебя сегодня видеть на два часа моложе.