Трэвис Джеппсен: Добро пожаловать в Пхеньян! Записки американца, побывавшего в КНДР
Через три дня занятий я уже мог соединять буквы в слова и произносить их. Урок подходит к концу, и госпожа Пак предлагает мне записать еще один видеоролик, чтобы работать над произношением после занятий. Стоило мне достать телефон и начать съемку, как некая женщина с обязательной химической завивкой входит в класс, осматривается и что-то шепчет госпоже Пак.
«Мистер Трэвис, — говорит госпожа Пак на сбивчивом английском, — видео... посмотреть». Я показываю им только что отснятый видеоролик. В этот раз я специально удостоверился, что угол съемки достаточно широк и портреты отца и сына попадают в кадр не частично, а полностью. Действительно, они на видео целиком, лица белозубо улыбаются поверх головы госпожи Пак, пока она старательно произносит корейские слова, написанные на доске.
Обе женщины внимательно изучают запись и шепотом обмениваются какими-то комментариями. Затем госпожа Пак выходит к классной доске и указывает на портреты.
«Без господина Ким Ир Сена, Ким Чен Ира», — говорит она.
До меня доходит. Я показываю администратору, что удаляю запись. Улыбка. Довольны?
Очевидно, Мин подсуетилась. Я надеюсь, это помогло ей приобрести много дополнительных очков.
Сегодня я получил подобное замечание от госпожи Пак или ее начальства в последний раз. Я продолжу снимать много фотографий и видео каждый день. В качестве небольшого протеста я буду специально ловить в каждом кадре портреты вождей. В конце концов, если они запечатлены во всей своей улыбающейся цельности, я не нарушаю никаких законов и предписаний.
* * *
После занятий мы в очередной раз отправляемся выпить кофе. Сегодня — в гостинице «Пхеньян». Алек говорит, что она считается самой лучшей и дорогой в городе.
«Алек, я забыла тебе рассказать новость, — говорит Мин по пути. — В июне меня повысили. Теперь я — старший туристический гид. Только на одну ступень ниже товарища Кима!»
Мы поздравляем ее. Я спрашиваю, что еще — кроме перехода на более высокую иерархическую ступень — означает повышение. Оказалось, это один из тех вопросов, на который Мин, очевидно, не очень хотела отвечать.
«Вам надо... делать больше дел. Люди, хмммм, больше вас уважают...» — уклончиво мямлит она.
«Аааа, то есть ты стала начальником над бóльшим числом людей!» — говорит Александр, указывая на нее пальцем.
Она смеется: «Да, это так!» — и в шутку ударяет кулаком по своей ладони. Ро мрачно смотрит в окно.
* * *
На Западе их называют миллениалами; в Северной Корее они известны как «поколение чанмадан» («основанные на рынке»). Они достигли совершеннолетия во времена Трудного похода — тех лет второй половины 1990-х годов, когда после кончины Ким Ир Сена и распада Советского Союза экономический коллапс в сочетании с экологической катастрофой вызвал самый страшный голод в истории страны. Система распределения продовольствия, от ко- торой целиком и полностью зависели почти все северо- корейцы, тогда просто развалилась. По всей стране стали появляться рынки. Только на них и могли в большей или меньшей степени положиться все граждане. Сегодня вы можете купить в КНДР практически всё, что пожелаете, если вы — обладатель твердой валюты. Северная Корея уже не полностью оторвана от остального мира. Благода- ря работе рынков стала заметна серьезная вовлеченность граждан в то, что происходит в мировой экономике. То- вары повседневного спроса, лекарства, предметы роско- ши — всё можно продать, купить или поменять на что-то другое. Но не это главное. Почти как и везде в мире XXI века, информация здесь наиболее ценный товар. Сплетни и слухи, произносимые шепотом, циркулируют на рынках весьма свободно, и это более сочные лакомые кусочки, чем напечатанное в «Нодон Синмун» или декламируемое теле- визионным диктором драматически-экзальтированным голосом в ежевечерних новостных программах. Рынки дают гражданам некую степень независимости и исподволь вби- вают клин между властью и народом. Влияние рыночных отношений на жизнь северных корейцев особо заметно на примере сегодняшних двадцатилетних из «поколения чанмадан» — людей возраста Мин, которые не застали времена, когда абсолютно всем необходимым для жизни обеспечивало государство, но которые до сих пор помнят, как люди умирали прямо на улицах.
Шопинг — любимое занятие Мин. Второе после походов по ресторанам. Она прямо-таки одержима потреблением в любой его форме. Ее интересуют все наши по- требительские привычки, и она готова перенять их почти полностью. Редкий случай, чтобы мы зашли в магазин, а она ничего себе не купила.