Конец прекрасной эпохи

26 марта 2020 года Бюро статистики труда США опубликовало данные о количестве поданных за последнюю неделю заявок на получение пособия по безработице. Их оказалось более чем 3 миллиона. Эти цифры можно признать ошеломительными и небывалыми за всю историю ведения подобной статистики.

Для сравнения: на пике Великой рецессии — экономического кризиса, начавшегося в 2008 году, — недельное число заявок не превышало 700 тысяч (см. график). По прогнозам Bloomberg Economics, к апрелю уровень безработицы в США превысит 5% и продолжит расти.

[bigallery list="2219375"]

График: Bureau of Labor Statistics

За месяц до этого на мировых фондовых рынках началась серия мощных обвалов — череда черных понедельников и четвергов. В ночь на 9 марта цена на нефть упала на 30%, произошел крах рубля на Forex. Российские нефтяники 10 марта потеряли более 1,5 трлн руб. В четверг, 12 марта, на биржах произошел крупнейший с 1987 года крах: американские рынки в тот день закрылись падением до 11%. В понедельник, 16 марта, рынок снова пережил сильнейший шок: основные индексы упали более чем на 12%. За этот период произошло массовое бегство инвесторов в доллар. Индекс доллара взлетел до небес, а валюты и развитых, и развивающихся стран рухнули.

Реакция американских денежных властей была незамедлительной, однако попытки ослабить доллар не имели успеха. ФРС снизила учетную ставку до нуля и объявила о возобновлении программы количественного смягчения (QE) — выкупе так называемых мусорных (то есть не представляющих ценности для рынка) облигаций на $700 млрд, чтобы остановить падение цен. Рынок отреагировал на меры ФРС обвалом. Каждая экстренная мера ФРС нагнетала страх инвесторов. В итоге американскому центробанку пришлось объявить о безлимитном QE, законодателям — принять беспрецедентный антикризисный пакет помощи в размере $2,2 трлн, а баланс ФРС, на который переместились «мусорные» облигации, впервые в истории превысил $5 трлн.

[bigallery list="2219376"]

График: Federal Reserve Board of Governors

Похожие, хоть и чуть меньшие по масштабу, меры стимулирования приняли и другие государства. По сути, единственной крупной страной, которая не стала стимулировать падающую в пропасть экономику, была Россия. Наше правительство сохранило верность идее сбалансированного бюджета, когда даже ЕС приостановил действие базового документа еврозоны — Пакта стабильности и роста, согласно которому нельзя допускать бюджетные дефициты больше 3% ВВП. У нас же, наоборот, заговорили о возможности секвестирования бюджета.

Увязывание всех случившихся бед исключительно с развивающейся эпидемией коронавируса создает неоправданный успокоительный эффект, воздействие которого, кажется, испытывают многие национальные правительства и авторитетные экономисты.  Пандемия — черный лебедь, предсказать это было невозможно. А значит, надо просто бороться с эпидемией и не обращать внимания на те противоречия, которые накапливались в мировой экономической системе и которые заставили ее реагировать на нового черного лебедя столь остро. Разумеется, пандемия коронавируса стала непосредственной причиной краха и разрыва цепочки поставок. Однако все уже забыли о том, что признаки рецессии в американской экономике наблюдались еще год назад, когда началась инверсия кривой доходности 10-летних казначейских облигаций США. Инверсия — рыночная ситуация, при которой процентные ставки по долгосрочным долговым инструментам более низкие, чем по краткосрочным долговым инструментам. Если доходность 10-летних облигаций опускается ниже доходности 2-летних облигаций, обычно в течение следующих 18 месяцев начинается рецессия. В августе 2019 года кривая полностью инвертировалась.

Как видно на графике, каждый раз (за исключением одного эпизода в 60-х годах) после инверсии начиналась рецессия. На этот раз говорить об исключении также не приходится, что еще раз подтверждает надежность данного индикатора.

[bigallery list="2219377"]

График: Bloomberg

Если начало Великой рецессии 2008 года было положено проблемами долга домохозяйств и банков, то нынешний кризис, очевидно, подготавливался пузырем на рынке корпоративного долга, который вырос до рекордных $74 трлн. Мировой нефинансовый корпоративный долг вырос с 84% ВВП в 2009 году до 92% в 2019 году. Например, каждая шестая американская компания реального сектора не может генерировать достаточный денежный поток для уплаты процентов по кредитам. В России же за последние 10 лет вырос уровень закредитованности населения: общий объем кредитов, выданных банками россиянам, вырос в прошлом году до 17 трлн руб. Прирост задолженности по кредитам россиян составляет порядка 25% в год. Число россиян, имеющих не менее трех непогашенных кредитов, составляет более 15 млн человек. Таким образом, задолго до коронавируса на рынках назревал серьезный долговой кризис.

Грядущая катастрофа и как с ней бороться

Историк экономики Адам Туз, описавший последний глобальный кризис, считает нынешний кризис исключительным и предостерегает от соблазна проводить аналогии с другими кризисами: «Это не черный лебедь... В наших условиях исторические аналогии легко могут превратиться в опасную форму ностальгии. Сейчас не 1914 год. Не 1941-й. И даже не 2008-й. Это 2020 год. Так что ожидайте, что весь ад вырвется на свободу».

Действительно, мы оказались в исключительных исторических условиях, когда столкнулись два фактора: эндогенная рассогласованность капитализма и экзогенный шок в виде пандемии коронавируса. То есть правительства вынуждены принимать противоречивые меры, пытаясь одновременно заливать ликвидностью финансовые рынки, чтобы спасти их от краха, и бороться с пандемией, вводя режим Social Distancing, останавливая производства и разрывая цепочки поставок. Однако капитализм нельзя просто поставить на паузу — это не просто производственная система, это еще и система финансовая. Если вы решились опустить рубильник вниз, проще вводить военный коммунизм.  

В этих условиях, естественно, набирают популярность неортодоксальные экономические теории, считавшиеся раньше маргинальными. Например, за фискальные стимулы, принимаемые сейчас правительствами, давно выступает Современная монетарная теория (Modern Monetary Theory, MMT), а деловая пресса пестрит заголовками «Будем надеяться, что сторонники MMT правы». Один из основателей MMT, американский инвестор и владелец хедж-фонда Уоррен Мослер предложил следующие срочные антикризисные меры для США:

1) немедленное распределение $1000 на душу населения между бюджетами штатов;
2) национализировать финансово несостоятельные предприятия, имеющие стратегическое значение для общества;
3) увеличить минимальную оплату по социальному страхованию до $2000 в месяц;
4) увеличить минимальное пособие по безработице до $500 в неделю для всех безработных и без ограничений;
5) финансировать из бюджета зарплату в $15 в час для некоммерческих организаций, чтобы они могли нанять любого, желающего работать;
6) бесплатная медицина для всех.

Подобные или похожие меры можно представить и в российских условиях. Также в текущей ситуации дополнительно к мерам, объявленным недавно президентом Путиным, необходимо:

1) компенсировать фонды заработной платы частному сектору или временно на период эпидемии ввести безусловный базовый доход для всех жителей на уровне средней зарплаты; лучше последнее, так как большая часть зарплаты в России теневая;
2) в условиях, когда экономическая активность практически замерла, эти раздаваемые населению средства едва ли приведут к разгону инфляции и позволят хоть как-то поддержать спрос;
3) отменить полностью налоги для малого и среднего бизнеса на время эпидемии;
4) отменить пенсионную реформу — эта мера также оказывается особенно актуальной в условиях эпидемии, так как граждане предпенсионного возраста находятся в группе риска.

Впрочем, надо понимать и то, что все подобные меры не решат фундаментальные проблемы российской экономики, а всего лишь не допустят краха финансовой системы. После окончания эпидемии ценой невероятных усилий мы просто вернемся в состояние вечной стагнации. Низкие нефтяные цены ставят крест на существующей модели экономического развития России. Возможно, Банк России будет и дальше валютными интервенциями удерживать курс рубля, но у властей, кажется, нет плана на тот случай, если цены на сырье не вырастут в ближайшие полгода. 

Вряд ли в этих условиях стоит давать следующие из ММT рекомендации политики полной занятости — реализация связанных с этим мероприятий потребует полной перестройки действующей в России экономической системы. Рекомендовать такие меры правительству, задумывающемся о бюджетном секвестре, когда малый и средний бизнес в стране приближаются к краху, — значит, выбрать для подобной воображаемой беседы самого неверного адресата.