По-джентльменски или по-спортивному? Разбираем коронавирусный скандал в российском футболе с комментатором «Матч ТВ» Романом Нагучевым

Наш подкаст на других платформах:

Apple Podcasts Google Podcasts CastBox Яндекс.Музыка Spotify
SoundCloud ВКонтакте YouTube

Предыдущие выпуски:

Текстовая версия

Всем привет! Это третий выпуск второго сезона подкаста «Слышь, вирус, а корона не жмет?». Меня зовут Никита Павлюк-Павлюченко. Напомню, что во втором сезоне, в отличие от первого, мы почти не говорим о самом коронавирусе. Всем нам он немного (а кому-то очень даже много) надоел. Мы пытаемся понять, какой опыт за время пандемии приобрели наши герои и как изменится наша жизнь после того, как COVID-19 окончательно отступит. Я лично оптимист, поэтому думаю, что все станет гораздо лучше. По крайней мере, за пределами России.

Итак, сегодня я буду говорить с Романом Нагучевым, которого вы слышали в начале. Роман — комментатор телеканала «Матч-ТВ». Поехали.

Сначала объясню: почему мы решили поговорить о спорте, а если конкретнее, то о футболе. Почти вся футбольная индустрия встала на паузу из-за коронавируса. Как говорит герой нашего первого выпуска этого сезона Юнис Теймурханлы: «тотальный локдаун», по-другому не назовешь. А сейчас топ-лиги выходят из этого карантина. Вот и в РПЛ в конце прошлой недели начался 23-й тур.

Ɔ. Рома, не могу не спросить с самого начала про игру «Сочи» — «Ростов». Мне кажется, что об этом матче сейчас говорят даже те, кто футболом вообще не увлекается. Про этот матч даже Илья Яшин в Фейсбуке написал. Где Илья, а где — футбол. Для тех, кто не знает, объясню: в пятницу «Сочи» играл против «Ростова». Накануне игры стало известно, что «Ростов» ушел на карантин — в команде у нескольких игроков нашли коронавирус. «Ростову» пришлось выставлять молодежный состав, пацанов 16–18 лет, против профессионалов из «Сочи». Результат ожидаем: 10:1 в пользу «Сочи». Что началось в СМИ и социальных сетях после этого матча — надо просто видеть и читать, в чем только «Сочи» ни обвинили. Хочу тебя спросить, что это было вообще? Как ты относишься к этой игре?

Я здесь могу понять обе стороны. У «Сочи» была возможность поступить «по-джентльменски» — выпустить на поле молодежный состав (он тоже довольно неплохой) либо согласиться на перенос. Но чисто по-спортивному я все понимаю: у тебя есть дармовые три очка, и ты должен их получить, потому что борьба за выживание в Чемпионате России — очень серьезная. В данном случае ты пользуешься слабостью соперника, забиваешь им десять мячей, параллельно увеличивая разницу между забитыми и пропущенными. Я, как человек, который также занимался спортом, могу сказать, что меня не волнуют проблемы соперника. Если бы можно было забить кому-то десять мячей — я бы вышел и забил. Мне очень импонирует, что футболисты «Сочи» не стали «катать мяч»: они отнеслись к «малышам» так, как будто играют против равных. Таким образом они познакомили их с реалиями большого футбола, а для их становления и взросления это очень важно. Кто-то переживет и сделает правильные выводы, кто-то — не переживет и будет очень сильно рефлексировать, но это жизнь. Мы все в той или иной степени допускали ошибки, так же проигрывали во всех смыслах со счетом 1:10 (не обязательно в футбольном), извлекали из этого выводы. «Сочи» не пошел на уступки, и их единственным просчетом было то, что они воспользовались возможностью сделать из этого шоу. Может, нужно было как-то более мягко отнестись к сопернику в сети — без этих ужасных мемов, которые они постили.

Ɔ. Ну, с «Сочи» понятно. А что с «Ростовом»?

Что касается «Ростова» — в чем они не правы. Почему футбольный клуб «Сочи» должен следить за тем, как футболисты «Ростова» проводят свое время? Ведь пятеро зараженных игроков — это никакая не случайность. Это значит, что что-то произошло. Это дает нам возможность сделать вывод (хотя я ничего не утверждаю, просто предполагаю), что, скорее всего, клуб не соблюдал необходимые нормы самоизоляции и карантина, предписанные регламентом. Лига чемпионов — это гарантированные 30 миллионов евро. 30 миллионов евро — это гигантские деньги для команды из «Ростова». Соберитесь вы, наконец, и сделайте что-нибудь, чтобы добиться этого результата. Причем «Ростов» действительно играет в очень хороший футбол, у них хорошие возможности во второй раз в жизни выйти в Лигу чемпионов, но, видимо, футболисты не до конца понимают эту ответственность.

В свое время Валерий Карпин, главный тренер «Ростова», еще когда он был генеральным директором «Спартака», отказал «Динамо» в похожей ситуации. Динамовцы играли Лигу чемпионов в Глазго, выиграли 1:0. Когда летели обратно, Александр Бородюк, тогдашний спортивный директор «Динамо», подумал, что им смогут пойти навстречу и перенести их следующий матч со «Спартаком» хотя бы на один день, так как их игроки вместе играли за сборную России. Карпин отказал. Но теперь Валерий Георгиевич почему-то считает, что с «Ростовом» поступили не очень правильно. Это просто футбол, спорт — здесь никто не хочет уступать! Порой страдают ребята, совершенно к этому непричастные, — вот и все.

Ɔ. Ну, слушай, все же видели, как радовались забитым голам сочинские футболисты.

Ну а как они себя вели? Не надо радоваться голам? Они же не бежали так, как финале Чемпионата мира. Нет каких-то безумных перепрыгиваний через рекламные щиты, в гущу болельщиков — этого ничего не было. Я не понимаю, откуда взялся весь этот хейт. Ты забиваешь голы, и ты должен с похоронным видом праздновать? Ну, это же гол — главное, что есть в футболе! Хотя бы улыбнуться ты можешь? Знаешь, Дима Шнякин (спортивный комментатор, телеведущий. — Прим. ред.) придумал очень крутой термин для людей, которые хейтят «Сочи» за радость, — полиция радости. Они приходят и начинают говорить, как надо радоваться, а как — не надо. Есть ведь и «полиция скорби»: каждый волен скорбеть, как считает нужным, но они обязательно придут и скажут: «Вот это вот нельзя делать!»

Ɔ. А почему вообще такая скандальная ситуация возникла? Я так понимаю, что вся проблема в регламенте, по которому должны доиграть сезон. Документ просто недоработан?

Я думаю, что такая ситуация случилась просто потому, что клубы не договорились. Любые переносы — это на совести клубов. Что касается молодежного состава «Ростова»: когда у тебя в команде пятеро заболевших, ты обязан проверить остальных и не можешь в сиюминутном режиме проверить всех так, чтобы привести более-менее понятный состав. Тесты требуют какого-то промежутка времени. Кроме того, «Ростов» не мог согласиться на техническое поражение, потому что два технических поражения — это снятие с чемпионата, серьезные штрафные санкции (а мы же не знаем, что дальше будет). Лучше сыграть и хоть как-то выйти из этой ситуации.

Что касается регламента: мы как раз обсуждали пункт 323, в котором написано, что «команда считается готовой к матчу в том случае, если после процедур по допуску к матчу готовы играть не менее шестнадцати полевых игроков и двух вратарей». Но ничего не написано, что делать, если после тестов обнаружено определенное количество заболевших и команда не может заявить шестнадцать гарантированно здоровых игроков и двух вратарей. Таким образом, вступает в силу другой пункт регламента, по которому команда получает техническое поражение, если не может гарантировать основной состав. Это вообще из другой оперы, и с болезнями напрямую не связано.

В данном случае здесь чисто юридически непонятно, как действовать. Конечно, пробел в регламенте есть. В Бундеслиге (профессиональная немецкая футбольная лига. — Прим. ред.) все это предусмотрено. Там специально для таких случаев выбрали резервные даты, когда клуб может продолжить выступать. Любопытно, что перед возобновлением сезона в «Кельне», который представляет первую Бундеслигу, у трех человек был обнаружен коронавирус. Но их немедленно изолировали, тут же провели все тесты (у остальных игроков команды — отрицательные), и сейчас команда совершенно спокойно играет в первой Бундеслиге, а недавно почти спаслась от вылета. Так что здесь очень важна оперативность (она также прописана в регламенте). Каждые три дня ты должен проводить тест, не более чем за двое суток до начала игры должны быть результаты тестов у футболистов, сразу после игры — новые тесты, то есть, ведётся постоянная работа со здоровьем. К тому же, футболисты живут только на базах или в академиях (зависит от того, где они тренируются), вместе добираются до игр. То есть, никто не заразился за целый месяц непрерывных контактов в игре и других минимальных пересечений. Дисциплина выстроена на таком уровне, что мы должны это брать за образец!

Ɔ. Раз ты уже начал говорить про чемпионат Германии, расскажи, по каким правилам они там живут. Поясню, чемпионат Германии — первый, вышедший из карантина, и регламент РПЛ во многом создан на основе регламента, который разработали в Германии.

Все клубы, когда начинают тренироваться, заезжают на базы и соблюдают строжайшие меры изоляции. Это, по сути, казарма. Несколько недель назад Лукас Клостерман, который играет в Германии за «Лейпциг», показывал, как они живут с тех пор, как стало ясно, что Бундеслига вернется. У каждого футболиста — отдельная комната, за ними приезжают автобусы, на которых они едут на матч. В другом автобусе едет медперсонал. Единственное время, когда игроки контактируют, это футбольный матч. Клостерман рассказывал, что он, профессиональный футболист, должен отрабатывать контракт. Да, ему тяжело, он видит своих близких и друзей только по зуму или скайпу, но это договор, контракт, который он должен соблюдать. Мол, они бьются за место в Лиге чемпионов, это большие деньги и большая ответственность, а клуб на него рассчитывает, значит, он должен отплатить им тем же самым — так рассуждает футболист сборной Германии. На мой взгляд, это пример того, как ты получил работу мечты, и после это тебе не на что жаловаться. Куда ты еще хочешь пойти? Если сравнивать две команды, в данном случае «Ростов» и «Лейпциг», которые борются каждый год за место в Лиге чемпионов, разница — очевидна!

Ɔ. Главное отличие рестарта РПЛ от Германии или Англии в том, что у нас пустили болельщиков на трибуны — 10 процентов от вместимости стадиона. Стоило ли это делать? Я смотрел игру «Локомотива» против «Оренбурга». Так люди сидели вплотную, многие — без масок. Понятно же было, что именно так себя люди и будут вести.

Мне кажется, в данном случае клубы преследовали финансовые интересы. Они не продают билеты, ясное дело. Им нужно было пустить на стадион болельщиков, у которых на этот сезон куплены абонементы — возмещать их стоимость клубам явно не хотелось. Я не очень понимаю в данном случае людей, которые приходят на стадион и вот так рассаживаются — там ведь можно соблюдать социальную дистанцию. Я не понимаю людей, которые не думают головой и верят, что это не коснется их. Я не против зрителей: 10% от вместимости стадиона — это не так уж и много, я против того, чтобы люди, которые туда приходят, не осознавали ответственности, которая на них лежит.

Ɔ. Ром, слушай, ну людям же сказали по телевизору, что все хорошо — коронавирус почти побежден. Парки, рестораны — все открывается!

Что значит сказали? Должно же быть стремление к собственной безопасности! Коронавирус отступил, но заболевших все равно — сотни, тысячи человек. Это много! Если бы в Германии зрителей пустили на трибуны, им бы ничего не надо было объяснять — там очень высокий уровень правосознания! Им плевать на цифры, им плевать на статистику. Они думают.

Ɔ. Объясни, зачем вообще необходимо было доигрывать этот чемпионат? ФНЛ — следующая после РПЛ лига — просто зафиксировала результаты, которые были до паузы, и все.

ФНЛ и Вторая лига — история не про деньги. Большинство клубов находится на балансе области, города или края. Поскольку краевые бюджеты ужались, то и финансирование футбольных клубов стало минимальным. Поэтому необходимо было остановить турниры, иначе клубы бы обанкротились. В высшей лиге ситуация другая — там есть телевизионные контракты, у команд — более серьезные обязательства перед спонсорами, идет борьба за выживание, никто не хочет вылетать. Если остановить турнир, то из РПЛ вылетят «Ахмат» и «Крылья Советов». А это обеспеченные клубы, они вылетать не хотят. Внизу турнирной таблицы настоящая борьба за выживание: одно-два очка от последнего места до четвертого-пятого с конца — очень большая плотность. То же самое касается битвы за Лигу чемпионов. «Зенит» — уже почти чемпион, клуб идет с большим отрывом от второго места, а вот дальше — непонятно, кто займет второе-третье места. Борьба просто сумасшедшая! Ведь место в Лиге чемпионов — это гарантированные тридцать миллионов евро за участие в одном только групповом этапе, плюс выплаты за победные матчи.

Ɔ. Как себя в финансовом плане чувствуют клубы после этой пандемии?

Клубы все прекрасно понимают, поэтому вводят режим «экономии» — то есть отказываются от сумасшедших зарплат. Когда появилась информация, что чемпионат будет остановлен, «Крылья Советов» пугали, что клуб может оказаться на грани ликвидации. Слава богу, все обошлось! В Германии подсчитали, что если бы их чемпионат не возобновился, то из первой «Бундеслиги» исчезло бы три клуба, а из второй — семь. То есть Германия потеряла бы только из первых двух лиг десять клубов! Многие футболисты вообще отказываются от зарплат до конца года. Об этом говорили Карлос Тевес из «Бока Хуниорс» и Патрик Херман из «Боруссии» Мёнхенгладбах. Некоторые футболисты помогают другим клубам. Тони Янчке — игрок «Боруссии», родился в ГДР, поэтому сейчас он помогает детским тренерам «Динамо Дрезден», платит им зарплату.

Ɔ. Сейчас несколько вопросов про тебя лично и «Матч ТВ». Ром, а как ты свою «комментаторскую» форму поддерживал? Герой нашего предыдущего выпуска — глава совета директоров S7 Татьяна Филева — говорила, что их пилоты занимались на тренажерах, иначе их бы не пустили за штурвал.

Я уверен, пилотам — гораздо тяжелее! Я форму не терял: у нас были съемки в студии, за весь апрель у меня было четыре выходных. Я приходил в студию, озвучивал фильмы об Олимпиаде и чемпионате Европы. Для меня ничего не изменилось. Единственное — не хватало непосредственно прямых эфиров, тут частично на помощь пришел чемпионат Беларуси. Хотя, если честно, я его почти не комментировал — отработал за два месяца две игры, а потом вернулась «Бундеслига».

Ɔ. Как ты готовился к белорусскому чемпионату? При всем уважении, это не самый сильный и популярный чемпионат в Европе, наверняка, ты до этого мало что знал о нем.

У меня много приятелей и коллег в Беларуси. Я им позвонил, и они меня консультировали. Например, подготовка к матчу «Слуцк» — «Славия-Мозырь» заняла 3-4 часа. В итоге игру я комментировал так, будто всегда работал именно на чемпионате Беларуси. Зрителя не должно интересовать, как ты готовишься, он должен слышать комментатора, который интересно рассказывает, старается познакомить с ранее неизвестным чемпионатом. Если тебя смотрит Беларусь (а тебя смотрит в первую очередь Беларусь), то ты должен соответствовать аудитории. Люди спросят: «Как, вы не знаете, кто такой Андрей Чухлей (игрок клуба «Славия-Мозырь». — Прим. ред.)»? Я не могу ответить: «Я же не комментировал чемпионат Беларуси, откуда мне его знать?» У меня не было никаких предубеждений по поводу чемпионата Беларуси — это тот же футбол, та же игра. Просто уровень другой.

Ɔ. Что помимо белорусского футбола появилось в эфире «Матч ТВ» из-за пандемии?

Мы сделали упор на киберфутбол. Это сработало. Раньше считалось, что киберфутбол — нетелевизионный спорт. Но у нас возникла, как мне кажется, шикарная идея — доиграть Лигу чемпионов при помощи фиферов (игроков в игру FIFA. — Прим. ред.) и звезд. Мы даже думали, что если чемпионат России перенесут на более поздние даты, то мы проведем какой-нибудь «Супер Кубок Матч ТВ», потому что аудитория это смотрела, рейтинг был очень хорошим. Плюс, как я и говорил, мы работали в студии и показывали повторы топовых матчей. Люди с удовольствием вспоминают финалы Лиги чемпионов, чемпионатов мира и Европы. Резюмируя: мы выкручивались и старались делать эфир максимально интересным. Что-то получалось, а что-то — нет. Это творческий процесс.

Ɔ. Я знаю, что, несмотря на всю эту историю с коронавирусом, ты недавно запустил новый проект — «Моя игра». Расскажи, что это за программа?

Смысл проекта в том, чтобы собрать 12 матчей, которые стали (это может громко прозвучать) больше, чем игрой. Там много всего переплетено. Например, один из следующих выпусков будет о матче 1988 года Германия-Голландия. Это матч, в котором все завязано на Второй Мировой войне. Мы покажем много материала, который с футболом прямо не связан — расскажем про бомбардировку Роттердама, про то, как немцы отнимали велосипеды у голландцев во время голландской оккупации, про отца великого голландского защитника Руда Крола, который прятал евреев в подвалах своего заведения. В фильмах много таких грустных, трагичных или, наоборот, интересных и забавных деталей. У зрителя есть запрос на такой ностальгический контент.

Ɔ. Много ли проектов «Матч ТВ» сейчас на паузе?

К сожалению, у Сережи Кривохарченко (спортивный журналист, комментатор. — Прим. ред.) так получилось. У него должен был запуститься проект «Законодатели мод». Он задумал очень крутую штуку — хотел разобраться, как футбол менял и меняет нашу обычную жизнь. Например, мне было очень интересно узнать про то, как Голландия начала играть в оранжевой форме, или как технологии по изготовлению футбольных бутс повлияли на обычную обувь. Если говорить обо мне, то я 15 марта должен был уехать в Италию. Мы договорились на интервью с Давидом Трезеге (футболист, который значительную часть своей карьеры провел в итальянском «Ювентусе». — Прим. ред.), должны были встретиться с ним на озере Гарда, но не получилось. В Италии ситуация с коронавирусом оказалась одной из самых тяжелых в Мире.