Писатель Кароль Фив: Истинное вдохновение всегда требует кумира, которому хочется подражать

Кароль, в России впервые вышла ваша книга, роман «Я должна кое-что тебе сказать», и мы почти ничего не знаем о вас. Как давно вы пишете, как пришли в литературу? Расскажите немного о себе.

Изначально я не собиралась становиться писательницей, а хотела посвятить себя занятию рисунком и живописью. В Париже окончила Школу изящных искусств, где моим наставником был русский мастер — совершенно потрясающий художник, к сожалению, безвременно ушедший. Я немного рассказываю о нем в своем предыдущем романе «Скипидар» (Térébenthin). Около десяти лет я занималась живописью, преимущественно фигуративной, но в какой-то момент осознала, что картины не позволяют мне во всей полноте выразить некоторые душевные переживания и что для этого требуются слова. Поначалу я стала изображать слова на своих полотнах, а затем вернулась к давней детской привычке — письму. Я начинала с малой прозы, затем опубликовала свой первый роман «Пусть наши жизни будут похожи на прекрасный фильм» (Que nos vies aient l'air d'un film parfait) — историю детей, которых разлучили в результате развода родителей. Дебют оказался успешным, и после у меня вышли еще семь романов, главным образом в издательстве Gallimard. Последние десять лет я живу в Лионе.

Роман «Я должна кое-что тебе сказать» построен на истории, когда малоизвестный и неуспешный писатель присваивает произведение своего более талантливого коллеги и получает свои «15 минут славы», а потом наступает разоблачение. Недавно в России вышли прекрасные романы Джона Бойна «Лестница в небо» и Ребекки Куанг «Йеллоуфейс», построенные на такой же интриге. Как вы думаете, почему эта тема так волнует писателей?

В своем романе я исследую феномен вдохновения и потребность людей создавать себе кумиров. Успешная писательница Беатрис становится для Эльзы такой фигурой, ведь благодаря ее книгам та решается стать романисткой. Но способна ли Эльза выйти из тени своего кумира? Для меня взаимоотношения Беатрис и Эльзы становятся метафорой самого искусства: мы нуждаемся в источниках вдохновения и подражания, но в то же время нам бывает крайне сложно освободиться от их влияния, чтобы найти собственный голос и создать по-настоящему оригинальное произведение.

Мне не знакомы романы, о которых вы говорите, но, если я правильно понимаю, в них поднимается тема плагиата. В «Я должна кое-что тебе сказать» фрагменты чужой рукописи, которые обнаруживает Эльза, служат для нее лишь отправной точкой, своеобразным трамплином. Восхищаясь талантом Беатрис, Эльза получает возможность погрузиться в частную жизнь обожаемой писательницы и увидеть изнанку картины, оборотную сторону славы. В процессе героиней начнут овладевать двойственные чувства: с одной стороны, очарованность кумиром и самозабвенное желание во всем на него походить, а с другой — постепенное осознание того, что внутри каждой женщины скрываются все те же сомнения, те же раны и та же хрупкость, что и во всех остальных…

Мой роман также поднимает вопросы идентичности: на что человек готов пойти и какой частью себя пожертвовать, чтобы быть любимым? Работая над этой книгой, я больше вдохновлялась кино, чем литературой, в особенности такими фильмами, как «Одинокая белая женщина» Барбе Шредера, «Головокружение» Альфреда Хичкока или «Жилец» Романа Полански. Как и в фильме Полански, я пыталась превратить квартиру Тома, вдовца Беатрис, в самостоятельного персонажа романа. Это пространство, где на кухне висят полотна Пикассо, наполнено не только произведениями искусства — в нем все напоминает о Беатрис и хранит память о ней: фотографии, библиотека, гардеробная и ее кабинет…

Эльза Фейе считает себя наследницей, ученицей Беатрис Бланди. А кого вы считаете своим учителем в литературном творчестве? Какие книги повлияли на вас больше всего?

Среди книг, которые больше всего повлияли на меня, я бы назвала «Преступление и наказание» Федора Достоевского и произведения французской писательницы Натали Саррот. Никому еще не удалось написать о силе вины и чувстве виновности так, как Достоевскому в этом романе. Саррот же я ценю за ее манеру, ее голос — она одна из немногих писательниц, которой мне хотелось бы ответить, поговорить с ней. Каждый ее текст словно открывает новые возможности, новые горизонты письма и мысли, это тоже невероятно мощная литература, хоть и другого порядка. Сегодня я много читаю современную прозу и поэзию, особенно Кристин Анго, Рашель Кюск и Дебору Леви.

В вашем романе есть удивительное замечание, что плагиат — не всегда плагиат, когда можно говорить о литературном влиянии. Это, как мне кажется, слишком тонкая грань. Вы когда-нибудь восклицали после чтения книги: почему это написала не я?

Безусловно, грань между плагиатом и литературным влиянием довольно тонкая. Но мне кажется, что истинное вдохновение всегда требует кумира, которому хочется подражать. Ведь каждый писатель в первую очередь — читатель, равно как и каждый художник прежде всего — любитель искусства. Нужно сначала испытать на себе всю силу литературы, чтобы в тебе проснулось желание писать самому. Я убеждена, что великое произведение — это ответ другому великому произведению и что с помощью книг авторы говорят не только о мире, но и друг с другом, а вся литература есть один великий разговор…

Вы сочувствуете своей героине? Если бы вам довелось встретить ее в жизни, что бы вы сказали ей?

Разумеется, литература — это и есть возможность перемещаться в сознание других людей, видеть мир их глазами и воспринимать его через их эмоции. Но в то же время у автора всегда есть и своя история, которая накладывает отпечаток на произведение, ведь, проживая еще «чью-то жизнь», я продолжаю жить свою…

Литература и есть та самая дополненная реальность: чтобы в нее попасть, не нужны никакие социальные сети. Конечно, я испытываю сочувствие к Эльзе. Каждый из нас является результатом пережитого опыта, и в этом смысле история Эльзы очень сложная — и как женщины, и как дочери с грузом тяжелых отношений с матерью… Если бы я встретила Эльзу, то сказала бы ей следующее: продолжай писать, моя дорогая. Главное — это продолжать работать.

Если отойти от основной интриги романа, в нем говорится о серьезной проблеме современного общества, о том, что необходим успех, публичное признание. Насколько вы, Кароль, зависите от мнения окружающих? Вам досаждает внимание читателей, поклонников? И как вы с этим справляетесь?

Конечно, социальные сети лишь усиливают стремление к общественному признанию. В романе Эльза утверждает, что берется дописывать рукопись Беатрис не ради славы, а ради литературы, чтобы развить произведение, начатое умершей писательницей… Читатель, разумеется, рассудит по-своему, но я все же хочу встать на защиту своей героини. Этот роман — совершенно не о тщетном поиске признания… Однако Эльза действительно страдала от недостатка любви, особенно материнской, и именно ее она пыталась найти в Беатрис Бланди. Ее отношение к Беатрис крайне сложное и многогранное, как и все глубокие отношения. Что же касается меня, конечно, мнение других людей для меня очень важно. Я очень люблю встречаться с читателями и обсуждать книги. Книги вообще прекрасный повод для разговора.

Над чем вы работаете сейчас?

В данный момент я занимаюсь продвижением своего нового романа «День и час» (Le jour et l’heure), который вышел сразу после «Я должна кое-что тебе сказать». В нем речь идет о закате жизни — и это совершенно иной сюжет…

И в завершении нашей беседы, хотите ли вы что-нибудь сказать своим российским читателям?

Я бы хотела сказать, что литература и искусство обладают невероятным потенциалом и именно в них находит свое выражение душа любого народа. Если нам удастся продолжать общение посредством произведений искусства, это будет лучшим способом сохранять связь и оставаться вместе. Для нас, французов, русская литература представляет собой неиссякаемый источник вдохновения, и я передаю всем российским читателям и читательницам братский привет поверх всех границ и конфликтов.

Беседовал Владислав Толстов