Анастасия Рыжкова

Екатерина Сигитова«Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис»

Внешне лазарет выглядел неплохо — три чистые комнатки с застеленными кроватями. В одной из комнат размещалась целая аптека со шкафом, в котором вместе с полными склянками почему-то во множестве стояли и пустые. Не успел я спросить, что может означать такая конфигурация, как явился старший врач — хеким-баши. Звали его, кажется, Шахзаде Ибрагим-мирза и, насколько я понял, он принадлежал к местной знати. Впрочем, толку от этого не было никакого, сразу стало ясно, что врач он никудышный. Правда, то, что он потерял во врачебном искусстве, он с лихвой восполнил в ораторском.

СКак вы решились написать книгу?

Издательская группа «Эксмо-АСТ», Художественная литература, «Редакция Елены Шубиной»: 

Адельмо Фарандола познал преимущества одиночества в юности, когда долго скрывался среди лесов, отвесных скал и рудников, воспоминания об этом у него сохранились смутные и нечеткие. Это происходило в годы войны, когда горные долины оказались захвачены людьми в шинелях, чью речь разобрать было невозможно, они выстраивали в ряд всех, кто под руку попадется, и расстреливали не церемонясь. Адельмо Фарандола скрылся в горах, как многие, но они, предчувствуя опасность, объединились в отряды, а он сразу отделился, остался один среди опустевших пастбищ и старых шахт, скрытых сетями корней; не ел по многу дней, изредка находя какую-нибудь ягоду или знакомую траву. Ему казалось, что скрываться придется всего пару дней, и это возбуждало, как опасная детская игра.

Фонарик

— А тортик будет? — Таб пританцовывала, держась за руки обоих родителей. Они переходили дорогу.

Музей — особая территория, священная, и она, конечно, влияет на состояние, настроение, на мысли людей и на их чувства. Я не могу себе позволить мечтательно прогуливаться по Эрмитажу, я по нему хожу, быстро хожу, иногда пробегаю два, три и больше раз в день: прохожу, выискиваю, замечаю неполадки. Смотрю внимательно — где грязно, где этикетки протерлись, хорошо ли картины висят, натерты ли полы до блеска, словом — придираюсь ко всему и ко всем. Я привык пробегать по Эрмитажу, но иногда глаз восхищенно останавливается — невозможно не задержаться, невозможно не полюбоваться! Например Караваджо — всегда завораживает, и хочется (в который раз!) вглядеться.

Влюбленные женщины

2

Наше восхождение на вершину мира хип-хопа в Филли было стремительным. Мы выступали на всевозможных площадках: уличные вечеринки, школьные балы, выпускные, подвальные тусовки, дни рождения, благотворительные концерты, церковные парковки... В общем, где мы только не выступали. У нас была репутация веселых, креативных и очаровательных тусовщиков. Так нас в 1986 году наконец пригласили на наш первый настоящий концерт в знаменитом клубе WynneBallroom. «Wynne» в названии значило «Уиннфилд» — мой район, мои люди, а я — с моим новым диджеем. Выступили мы просто потрясно. Наш дуэт был самой отвязной хип-хоп-группой в Филли.

Антония Сьюзен Байетт, «Дева в саду»«Азбука-Аттикус»

Родители мои были как все, кто с виду доволен жизнью. Я любил читать и почти всегда был погружен в книгу. Никто не удивился, что я еще в юности достал старую пишущую машинку и начал писать небольшие новеллы.

Глава первая: Понедельник

 

Оказалось, что я не могу спать, все вспоминаю, как случай свел нас вместе — дважды, — и, как женщина, несущая фамильные драгоценности в ломбард, прикидываю, что мне это даст, чего оно стоит, чем я собираюсь пожертвовать. Не только нашим браком, но и всем, что мы делали по пути к нему, нашей тайной историей. Историей любви, можно сказать. Это была простая история военных лет, но этой версией я не делилась ни с чужими, ни с друзьями. Я держала ее в секрете. Думала, что мы оставили ее в прошлом, позади, внизу, но вот она возникает опять, по ночам, всплывает, словно труп со дна.

Всю свою долгую жизнь на острове Паффин Бенджамин Послвет неусыпно следил за тем, чтобы на маяке ярко сиял огонь. За все годы, пока он был смотрителем маяка, огонь горел день и ночь. День и ночь с высокой башни раздавался уныло протяжный звон колокола, а свет маяка помогал проходящим мимо острова торговым пароходам и рыбацким шхунам благополучно держаться верного курса. Если бы не самоотверженность Бенджамина Послвета, страшно представить, сколько заблудившихся судов вблизи крошечного архипелага Силли могли бы разбиться в тумане о скалы, сколько несчастных моряков могло сгинуть в морской пучине. Как бы то ни было, иногда даже самый яркий свет маяка не в силах предотвратить кораблекрушение. 

Глава первая

Триумфы

«Вакханалия» Б. Пастернака: опыт прочтения

Было так много крови…

Отрывок из рассказа «Квартирай»

Тим зажмурился, собрался с духом и осторожно выдвинул ящик. Две картонные коробки с помятыми крышками прятали в себе залежи спрессованной бумаги. Конверты с чернильными штампами, высланными из глубокого ниоткуда в бесконечное никогда. Письма, настроченныеот руки — чернила успели выцвести, бумага залоснилась. И фото. Связанные тесемками фото. Черно-белые, окончательно ушедшие в прошлое снимки людей, доброй половины которых уже могло не быть в живых. Бледные лица, неуместные прически, пиджаки с подплечниками. Расплывчатые цветные карточки. Желтизна пленки, зыбкость выдержки. Квадраты полароида. Ламповая память, снова входившая в моду. Люди ходят по кругу. Меняются только лица. Тим всматривался в них с жадностью. Он присел на край дивана, разложил перед собой фото. Коллаж из чужих жизней, картотека прошедшего времени. Данилевского разглядеть было сложно. Он изредка появлялся в кадре, но вечно вполоборота. Молодой еще, с первыми залысинами, в крупных очках. Жутко, как возраст лишает характерных черт. Старики часто похожи друг на друга, а на себя молодых — практически нет. Даже очки, и те пропали. Юношеская близорукость сровнялась старческой дальнозоркостью.

Что было причиной атаки на либерализм в сфере культуры и литературы? Провалы во внутренней политике, в экономике. Ухудшилась ситуация с продовольственным снабжением. Власть ответила обычным образом — закручиванием гаек.

Констебль патрульной службы Донна де Фрейтас хотела бы иметь личное оружие. Она желала бы гоняться за серийными убийцами по пустынным складам, угрюмо делать свое дело, несмотря на кровоточащую пулевую рану в плече. Может быть, научиться пить виски и завести роман с напарником.

Молодильные яблоки

Фабрика костей

Мама винила себя за то, что во время беременности сильно нервничала, да еще и тайком покуривала — одну-две сигареты в день. А на последнем месяце, когда терпеть уже не было мочи, позволяла себе хлебнуть пару глотков пива. Но на самом деле было вполне очевидно, почему у меня не все в порядке под черепной коробкой. Просто не повезло, судьба такая. Потому что на удивление много зависит от нее, судьбы-злодейки, грубо поддерживающей в мире причудливый баланс. В общем, что случилось, то случилось. Возможно, мама рассчитывала, что взамен утраченной способности к эмоциям у меня, как в кино, появится сверхпамять, словно у компьютера, или до невероятной степени разовьется чувство прекрасного и я буду рисовать гениальные картины. Тогда бы я смог выступать в различных шоу-программах, а намалеванные мной полотна разлетались бы за десятки миллионов вон. Не знаю, может, она так и думала, вот только гениальных способностей у меня не было.

Сонная мама зашла к ней в комнату и отдернула шторы.

СДесять лет вы работали в геосервисах «Яндекса», пять из них — руководили продуктовой командой «Яндекс.Навигатора». Почему ушли из корпорации?