Космос, который мы потеряли. Часть 2. Как Россия стала космическим извозчиком
Хоть Россия с 2003 года занимает первое место по количеству космических пусков — каждая третья ракета, которая покидает Землю, запускается нами, — радоваться особо нечему. Все астронавты Земли, будь они американцами, европейцами, канадцами, россиянами или японцами, попадают в космос с помощью России, но, как ни странно, поводов для радости на самом деле нет. В 2015 году в мире осуществлено 87 стартов ракет-носителей космического назначения, из них 29 запущены Россией, 20 запустили США, и, что примечательно, 19 стартов провел Китай. Не исключено, что уже в ближайшие годы американская пусковая программа окажется на третьей строчке. Нам же пока ничего не грозит, и Россия и дальше будет довольствоваться ролью «космического извозчика» — запускать чужих астронавтов и чужие спутники, чтобы чужие операторы предоставляли услуги спутникового телевидения чужому населению.
Объем международного рынка космических услуг оценивается в $300–400 миллиардов, и на пусковые услуги — запуск спутников с помощью ракет — приходится всего 2% этого рынка. Таким образом, лидерство России по запускам превращается в ничтожные 0,7–1% от всего мирового рынка космических услуг. В остальных сферах рынка российская ракетно-космическая и телекоммуникационная отрасли тоже представлены и тоже занимают долю, не превышающую уровень статистической погрешности. Ни в телекоммуникационных услугах и производстве телекоммуникационного оборудования, ни в дистанционном зондировании Земли, ни в изготовлении космических аппаратов и космическом страховании России похвастаться нечем. Почему?
Проблема системная, и она, прежде всего, заключается в том, что Россия в принципе ничего не производит. Изготовление космических аппаратов и производство телекоммуникационного наземного оборудования требует развитой микроэлектронной промышленности. От этой «болезни» страдает не только ракетно-космическая промышленность, но и военно-промышленный комплекс, авиа- и судостроители, автопром. Спутник отличается от смартфона тем, что в нем применяется специальная радиационно стойкая микроэлектроника, к тому же продублированная несколько раз, на случай отказов: многомиллиардный спутник на орбите нельзя сдать в ремонт в ближайшую мастерскую, как телефон. С комплектующими и смартфонов, и спутников в России все плохо. Производство защищенной от космической радиации электроники намного сложнее и дороже, чем производство бытовой электроники, которую в нашей стране, впрочем, тоже не делают. Продавать электронику нам также никто не спешит. Естественно, существует военное производство, способное к мелкосерийному или индивидуальному изготовлению таких комплектующих, но даже Минобороны предпочитает обходными маневрами закупать американские комплектующие, подпадающие под действие правил для экспорта оборонного характера (International Traffic in Arms Regulations) — так был собран геодезический космический аппарат двойного назначения «Гео-ИК». В современных российских спутниках гражданского назначения доля иностранных комплектующих составляет 70–90%. И если до введения санкций американцы закрывали на это глаза, то после ввода санкций многие проекты в области военного и гражданского спутникостроения поехали по срокам: комплектующие никто не дает, а разработка и изготовление своего требуют времени.
Без своих спутников трудно стать оператором каких-либо космических услуг. А если ты по примеру государственного оператора «Космическая связь», благодаря которому обеспечивается вещание всех спутниковых телеканалов в России, захочешь заказать изготовление спутника за рубежом или запуск в космос с помощью европейской ракеты Ariane, то российские производители спутников не упустят возможности пожаловаться на тебя органам власти, чтобы обязать тебя покупать только отечественное. А покупать особенно нечего.
«Когда мы в 1990-х годах вышли на рынок пусковых услуг, оказалось, что востребованы наши изделия, оставшиеся с советских времен. Не требовались дополнительные вклады в развитие техники, и отрасль пыталась выжить на старом багаже. В 1990-х мы ничего не производили и не проектировали, поэтому сегодня мы сидим без новых технологий», — объясняет «Снобу» Павел Пушкин, генеральный директор компании «Космокурс», российского стартапа в области пилотируемой космонавтики. Раньше Пушкин разрабатывал ракету «Ангара» в Центре им. Хруничева, теперь его «Космокурс» создает многоразовую ракету, которая сможет возвращаться на землю и садиться, как ракеты SpaceX, и туристический космический корабль для нее. Если планы Пушкина реализуются, то в 2020 году стартуют первые коммерческие полеты, во время которых туристы смогут на 6 минут очутиться в невесомости (посмотреть схему полета можно здесь).
Из-за упущенной в 90-е возможности России приходится довольствоваться ролью «космического извозчика». Этот термин в 2007 году ввел в оборот глава Администрации президента Сергей Иванов, который тогда был вице-премьером правительства и курировал космическую отрасль. Посещая Ракетно-космический центр «Прогресс» в Самаре, где изготавливают ракеты-носители «Союз», он сказал: «Хотел бы особо подчеркнуть: Россия не должна превращаться в страну, которая оказывает только пусковые услуги — своего рода космического извозчика».
За прошедшее с тех пор десятилетие ситуация изменилась, но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы руководству страны: мы стали терять позиции даже в главной своей услуге — извозе.
Сколько стоит запустить ракету
В одном только 2015 году произошло несколько громких аварий с отечественными космическими аппаратами: был потерян транспортный корабль «Прогресс» с грузами для космонавтов, из-за аварии ракеты «Протон» был потерян мексиканский спутник, в связи со сбоем в системе разделения потерян спутник «Канопус-СТ», а вдобавок на орбите вышли из строя три иностранных космических аппарата, созданных разными российскими предприятиями. Аварии происходят каждый год, и иностранный заказчик начинает терять доверие к российской ракетно-космической технике.
Ко всему прочему, стоимость этих запусков постоянно растет: в 2013 году пуск ракеты «Протон-М» подорожал до $100 миллионов и стал немногим дешевле пуска европейской Ariane-5 и американской Delta-4. К тому же активность развернули Китай и Индия. «Протон» — это единственная отечественная тяжелая ракета, которая способна выводить в космос самые востребованные и прибыльные спутники для связи, телевидения и интернета. Из-за роста курса доллара и «утягивания поясов» Центр имени Хруничева смог снизить цену пуска «Протона» — глава Роскосмоса Игорь Комаров заверяет, что теперь сумма составляет $70 миллионов, правда, при покупке пусков оптом, от пяти штук. Но на рынок выходят новые игроки: компания миллиардера и изобретателя Илона Маска SpaceX в этом году планирует начать эксплуатировать тяжелую ракету Falcon Heavy и обещает продавать один старт за $90 миллионов, хотя какой цена окажется ближе к продажам, пока представить трудно. Уже летающая ракета Маска Falcon-9, с грузоподъемностью, правда, меньше «Протона», продается по $61,2 миллиона, что дешевле запуска «Протона», европейской Ariane-5 и американской Delta-4. Команде SpaceX уже удалось переманить несколько контрактов, на которые рассчитывали в Центре им. Хруничева, но это, правда, было еще до повышения курса доллара. Другой многообещающий американский частник — компания основателя Amazon.com Джеффри Безоса Blue Origin смогла первой в истории посадить после запуска всю ракету целиком.
В октябре 2015 года глава Роскосмоса заявил: «Сейчас мы занимаем 35–40% рынка [пусковых услуг], и мы не планируем сдавать свои позиции». Чтобы это сделать, у Роскосмоса есть только один выход: продолжать снижать цену пуска и повышать надежность ракет, параллельно разрабатывая новое поколение носителей. И это еще одна проблема.
Наследие предков
Если нам и есть чем гордиться, то тем, что наши предки заложили такой потенциал, такое технологическое совершенство в российские ракеты, что мы не «проели» их за шесть десятилетий, за которые другие страны успели сменить пару поколений ракет-носителей.
Р-7 были запущены в космос многие ИСЗ, начиная с самых первых, и все советские и российские космонавты.
Ракете «Протон» в этом году исполнится 51 год, и, по планам Роскосмоса, она не выйдет на пенсию минимум до 2025 года. Знаменитая королевская «Семерка» (ракета Р-7), впервые стартовавшая в 1957 году, также, можно сказать, продолжает летать — в виде ее идейного продолжателя — ракеты «Союз». На «Семерке» в космос отправился первый космонавт Земли Юрий Гагарин. «Союз» по праву носит звание самой надежной ракеты в мире. Именно с ее помощью запускаются к Международной космической станции пилотируемые корабли с космонавтами на борту и припасы для них на корабле «Прогресс». После закрытия программы Space Shuttle доставлять астронавтов на орбиту может только Россия, и в 2017 году за полеты шести своих астронавтов НАСА заплатит России $458 миллионов. В прошлом году различные версии «Союза» стартовали 17 раз — это более половины всех ракетных пусков страны.
«Союз» пользуется популярностью и за рубежом: Европа для экономии покупает ракеты-носители среднего класса «Союз» для запусков с французского космодрома Куру в Южной Америке. В апреле 2014 года между Россией и Европой был подписан контракт на поставку до 2019 года семи ракет «Союз-СТ» на общую сумму порядка $400 миллионов. Одной из крупнейших в истории сделок стал прошлогодний заказ европейской компанией Arianspace 21 ракеты-носителя «Союз» для запуска с 2017 по 2019 годы 672 спутников системы мобильной спутниковой связи OneWeb. При этом в Европе есть собственные легкие ракеты Vega и тяжелые Ariane, но для выведения на орбиту некоторых аппаратов требуются именно ракеты среднего класса.
Новых ракет, ни государственных, ни частных, Россия пока предложить не может.
«Производство “Протонов” мы постепенно сворачиваем, а ”Ангара” пока не доведена до серийного производства. Из-за кризиса Центр им. Хруничева снизил цену на “Протоны”. Но вопрос, сколько мы сможем продержать эту цену? — задается вопросом Павел Пушкин в беседе со «Снобом». — За счет дополнительных трат на модернизацию и научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы “Ангаре” сложнее будет сохранять конкуренцию без дотаций государства». Пушкин говорит, что остается шанс, что у американских частных SpaceX и Blue Origin многоразовое использование ракет даст эффект и существенно снизит стоимость их полетов, а значит, и стоимость российских пусковых услуг перестанет быть такой привлекательной. «Но в этом случае одна компания просто может не справиться со всеми заказами», — добавляет он. Его «Космокурс», к слову, тоже хочет использовать возвращаемую первую ступень в своем проекте.
В свою очередь Александр Ильин, генеральный конструктор другой российской частной компании, «Лин Индастриал», которая ведет разработку ракеты-носителя легкого класса «Таймыр», считает, что в течение пяти лет российской доле рынка пусковых услуг вряд ли что-то угрожает. «Наверное, доля РФ будет по-прежнему колебаться между 30% и 50% год от года. Дело в том, что многоразовые ракеты пока находятся в стадии экспериментов, и вряд ли в ближайшие пять лет будет налажен серийный выпуск», — рассуждает он.
Эти пяти лет могли бы стать для нашей космической отрасли достаточным сроком, чтобы зафиксировать свои позиции и ликвидировать отставание по всем фронтам. Например, Александр Ильин предлагает операторам пусковых услуг снизить стоимость каждого запуска «одноразовых» ракет, а также пойти на непопулярные, но необходимые меры по сокращению неэффективных работников на предприятиях отрасли. Параллельно, считает он, нужно развивать технологии многоразового использования ракетной техники. Такие работы уже ведутся, хотя их и собираются значительно сократить, согласно новому урезанному варианту Федеральной космической программы на 2016–2025 годы. Другой путь для отрасли — своеобразный low-tech в мире высокотехнологичной ракетной отрасли: снижать стоимость серийных изделий за счет их упрощения и использования готовых решений. Именно по этому пути пойдет «Лин Индастриал» с ракетой «Таймыр»: предельно упростить конструкцию ракеты, отказаться от дорогого турбонасосного агрегата, использовать только коммерчески доступную и недорогую электронику.
«Но самый главный фактор сохранения и увеличения доли РФ в различных сегментах космического рынка, на мой взгляд, это не развитие какой-то конкретной технологии, а общий экономический подъем. В стране есть достаточное количество инженеров, которые готовы работать в потенциально прибыльных и активно развивающихся отраслях. Но если экономика РФ продолжит падать, то денег в этих отраслях, как и во всех остальных, на развитие не появится», — делает вывод Ильин.
Так и получается, что радоваться нам, кроме 87 запусков ракет, особенно и нечему. О том, почему Россия не может даже создать образ успешной космической державы и проиграла гонку за научпоп, читайте в следующем выпуске проекта «Космос, который мы потеряли».
Читайте также:
Часть 1. Почему падают наши ракеты