За пять минут до начала воскресной встречи над ЦДХ пошел проливной дождь, и если Виктору Шендеровичу (видимо, в силу профессиональных навыков) еще удалось выйти сухим из воды, то Сергею Гандлевскому повезло меньше. «Сейчас он бежит по Крымскому мосту, рискуя быть смытым в пучину Москвы-реки», — зловещим тоном докладывал организатор мероприятия Сергей Пархоменко, объясняя задержку.

Тут поэт в насквозь мокрой рубашке занял наконец свое место за столом, и Пархоменко произнес короткую приветственную речь: «Мы попросили прийти и поговорить о Вайле его друзей и коллег, которых в Москве в этот день оказалось немного больше, чем обычно. Я просил бы всех выбросить из головы идею о мемориальном вечере. Это не поминки, не 40 дней, не годовщина. Мы просто придумали повод — потому что говорить о Вайле можно без всякой годовщины, просто так, когда угодно и в любом количестве».

Для затравки собравшиеся посмотрели фильм Екатерины Вещевой, которая смонтировала 20-минутный сюжет из кадров, не вошедших в ее сериал по книге Вайля «Гений места». С первых же секунд становится очевидно: камера любила Вайля настолько, что делала его запинки и паузы не меньшим достоянием искусства, чем рассуждения о гастрономической паре стилтон — портвейн. Писатель не работал на камеру, он перед ней жил, и Алексей Цветков потом скажет, что этот человек на экране — на три четверти его друг, каким он был в обычной жизни, и всего на четверть герой телепрограммы.

Он напомнил, что идея книги «Гений места» родилась у него дома в Мюнхене, когда Вайль еще сотрудничал с радио «Свобода» в Нью-Йорке. В 1995 году тот переезжает в Прагу, где теперь обосновалась «Свобода», и становится главным редактором ее русской службы. Елена Фанайлова, работавшая под началом Петра Вайля, рассказала, как он звал ее в Южную Осетию в августе 2008 года: «Поедем, я прикроюсь тобой, как живым щитом». Так Вайль маскировал то, как глубоко он переживал эти события.

Сергей Гандлевский важнейшим качеством Вайля назвал наблюдательность: «Ему случалось утирать мне нос, хотя с чего-то я вбил себе в голову, что я чрезвычайно наблюдательный человек».

А Виктор Шендерович поведал такую историю о безграничной эрудиции Вайля.

Художник Владимир Радунский, познакомившийся с Вайлем в 1982 году в эмиграции, рассказал, что тот везде «искал русский элемент»: «Работая в газете “Новое русское слово”, он коллекционировал эмигрантскую речь. Многое из этого потом перекочевало в произведения Довлатова. Заголовки в этой газете действительно были шикарными. Чего стоили хотя бы “Марины высадились в Гренаде” или “В сабвее найден убитым человек дальневосточной наружности”. И даже перебравшись в Прагу, он своих поисков не оставил».

Русскому элементу в его стихотворном варианте, как напомнил Сергей Пархоменко, посвящена и последняя книга Петра Вайля «Стихи про меня».

Финальное стихотворение в этой подборке принадлежит Сергею Гандлевскому и называется «Сердечный приступ». Но об истории его возникновения Вайль пусть расскажет сам.