Можно приветствовать идею президента сделать обсуждение закона прозрачным, как и решение написать специальный доклад, где будут проанализированы комментарии, поступившие от граждан. Этот доклад, в свою очередь, тоже станет предметом обсуждения, потому что, по словам Медведева, «это отражает мнение общества, состояние того, что называется социумом, заинтересованность людей в работе милиции». (Видимо, сам Медведев еще не привык к собственному предложению о переименовании милиции в полицию.)

Однако президент сразу определил границы этого обсуждения: «Я рассчитываю на конструктивную дискуссию, и дискуссия эта должна быть не общей, а абсолютно конкретной, посвящённой отдельным разделам, главам, параграфам и соответствующим статьям закона с предложениями по совершенствованию самого законопроекта, по формулировкам, которые в этом законопроекте будут содержаться. Мы их самым внимательным образом изучим. Это не значит, что все формулировки будут поддержаны; концепция закона должна сохраниться, но важные уточняющие положения обязательно должны быть приняты во внимание».

Иными словами, основная концепция закона обсуждению не подлежит, а дискуссия сводится к конкретным деталям и формулировкам. Мне кажется, что это, по меньшей мере, непродуктивно. Конечно, «дьявол кроется в деталях», однако Медведев как юрист не может не понимать, что политический, социальный и правовой контекст этих деталей имеет решающее значение и в значительной степени определяет их смысл, содержание и практику последующего применения.

Меня, например, не вполне устраивает именно концепция этого закона. Во-первых, он является откровенным преемником того закона, который сейчас регулирует деятельность милиции. Его результаты, как говорится, налицо. Более того, отличаясь в деталях, он в целом сохраняет концептуальную основу еще советского закона о милиции, когда милиция была важной составной частью гулаговской политической культуры и практики. Полиция, по новому законопроекту, продолжает служить в основном власти, а не обществу. Мне кажется, здесь прорыва не произошло.

Во-вторых, серьезной проблемой в нынешней ситуации является практически полное отсутствие доверия между милицией и рядовыми гражданами. Россия вошла в категорию стран, где люди заведомо ждут от полиции не меньше неприятностей, проблем и даже преступлений, чем от преступников. Нынешний законопроект не способен, по-моему, поменять эту парадигму. В нем нет механизмов восстановления доверия между гражданами и органами правопорядка, механизма реального общественного контроля над этими органами, без чего россияне не станут воспринимать полицию как надежный механизм защиты своих интересов. Значит, противостояние общества и органов правопорядка может продолжиться, что было бы крайне нежелательно.

В-третьих, закон не подразумевает качественного обновления полиции по сравнению с нынешней милицией. Конечно, никто не ожидает, что, переимовавшись в полицию, российские правоохранительные органы в одночасье выйдут на новый уровень, но проект даже не предусматривает механизма принципиального улучшения состава органов правопорядка. Понятно, что создание «хорошей полиции» — постепенный процесс, однако хотелось бы увидеть в законе гораздо более серьезные гарантии того, что «процесс пошел», и его динамика соответствует как требованиям времени, так и общественным ожиданиям.

В-четвертых, по такому важному и острому вопросу как новый закон «О полиции» на специально отведенном для его обсуждения сайте опубликовано на сегодняшний день немногим более 3 тысяч комментариев и рекомендаций. Большинство из них — уточнения тех или иных формулировок. Это микроскопическая по масштабам России цифра, с одной стороны, говорит о том, что многие люди не верят в возможность повлиять на этот документ и не надеются, что их идеи и мысли будут услышаны. С другой стороны, это свидетельствует о глубокой политической пассивности и лени, о непонимании значения и сути такого рода процедур в демократическом государстве. И обвинять в этом власть можно лишь отчасти.

Конечно, надо обсуждать детали и формулировки нового закона. Это тоже важно. В тексте законопроекта есть, на мой взгляд, просто антиконституционные положения, связанные, например, с пониманием принципа неприкосновенности жилья и защитой частной жизни, трактовкой презумпции невиновности, приоритетом интересов личности и так далее. Я реально опасаюсь, что закон после его принятия обложат подзаконными актами, которые, как мы хорошо знаем, способны свести на нет самое прогрессивное содержание любого российского закона. Я бы даже предложил в самом тексте закона запретить дальнейшие его уточнения и корректировки через подзаконные документы, выпускаемые как правительством, так и отдельными ведомствами.

Естественно, надо принимать во внимание, что каким бы хорошим и демократическим ни был закон, он будет действовать в конкретной социально-политической атмосфере, которая есть сегодня в России. Мне, скажем, нравится деполитизированность нового закона, но насколько она будет реальна на практике? Закон о полиции является в значительной мере системообразующим, он способен оказывать заметное влияние на общество и его отношения с властью. Поэтому, мне кажется, с одной стороны, не нужно спешить с его принятием — следует сделать все, чтобы обсуждение носило действительно массовый и продуктивный характер. Может быть, даже устроить второй тур обсуждения этого законопроекта. С другой стороны, можно, например, оговорить, что новый закон будет носить переходный характер, и его положения будут пересматриваться после нескольких лет его работы. В любом случае, пока дело выглядит так, что нынешний плохой закон о милиции предлагается заменить не очень хорошим законом о полиции.