Из князи в грязи и обратно: как бизнесмены встают на ноги после разорения

«Я работал на голом энтузиазме и продал удобрений больше, чем завод за 10 лет»

Марк Залуцкий, 32 года, Иркутск

К разорению меня привел мой самый крупный бизнес — биржевая торговля. Мы тогда работали на два региона: в Улан-Удэ находился офис, а в Иркутске — два частных трейдера. Инвестиций у нас было порядка миллиарда рублей, все от частных лиц. Среднюю ставку по прибыльности давали в районе 12–15 процентов в месяц.

В 2013–2014 годах по нам очень сильно ударил кризис. Мы торговали исключительно на паре евро-доллар. Евро тогда поднялся до ста, доллар — до восьмидесяти рублей, но затем все начало снижаться. Тогда и оказалось, что наша стратегия торговли не совпадала с ростом. Мы потеряли все деньги, которые имели в обороте.

На бирже я торговал три года, а из долговой ямы потом вылезал около двух лет

Но мое разорение было связано не только с тем, что я потерял вложенные мной деньги. Под свою личную гарантию я привлек в это дело нескольких близких людей — отца и его товарищей. Я гарантировал им если не рост, то хотя бы возврат денег. Чтобы не ударить в грязь лицом перед этими людьми, я был обязан в кратчайшие сроки после разорения вернуть тот депозит, который они положили на счет. Это стало большой нагрузкой для меня, но все деньги — порядка десяти миллионов — я вернул. Часть занял у физических лиц под высокие проценты, часть взял из своих накоплений. Пришлось брать кредиты. На бирже я торговал три года, а из долговой ямы потом вылезал около двух лет.

После разорения я опустился «из князи в грязи». Уровень жизни, который был у меня до кризиса, просто несопоставим с тем, что стало после. Когда привыкаешь к чему-то хорошему, очень трудно потом от этого отвыкать.

Сейчас мой бизнес связан с сельскохозяйственными удобрениями. Изначально у меня был договор с белорусским заводом: я продавал их продукцию. Работал на голом энтузиазме и не знал, что из этого получится. Но в первый же год торговли я продал удобрений больше, чем сам завод, который занимался этим почти 10 лет.

Банкротство и разорение — не конец света. Мы начинаем что-то новое и уже ничего не боимся

Так получилось из-за того, что у белорусов был очень жадный директор. Когда он украл одного моего клиента, мы с ним перестали общаться, а позже даже судились. Из-за этого конфликта я решил перейти от продажи удобрений к их производству. Основной состав продукта я знал, но не мог начать производить по той же технологии, что и белорусы: рецептура была запатентована. Я привлек химиков, мы внесли изменения в состав, улучшили свойства продукта. Сейчас моя компания работает с большими сельскохозяйственными предприятиями восточной части России.

Банкротство и разорение — не конец света. Я думаю, лучшее — впереди. Мы начинаем что-то новое и ничего не боимся. Просто учитываем прежний опыт, помним об ошибках и стараемся их больше не совершать.

«Казалось, что во мне есть какой-то дефект, из-за которого я не справилась»

Юлия Деген, 42 года, Москва

Когда я жила в Белоруссии, у меня была своя студия видеодизайна. Я открыла ее, чтобы помогать знакомому дизайнеру продавать его работы. Этот бизнес не приносил много денег. Фактически мы начали как фрилансеры, очень долго не решались поднять цены. Потом стали набирать людей, открыли ООО, получили неплохой постоянный заказ — передачу для телеканала. На этом держались какое-то время.

Когда мы лишились этого проекта, пришлось работать с нерегулярными заказами — презентационными фильмами, видеороликами. Их было много осенью, немного весной, а в остальное время студия оставалась без работы. Тогда мы и поняли, что абсолютно не умеем планировать и строить бизнес в таких условиях. Пытались демпинговать, чтобы получить клиентов, но денег все равно не хватало. Затем наступил первый кризис. В команде испортились отношения, люди ушли.

Я влезла в огромные долги, а завершил дело кризис 2008 года. Моя жизнь кардинально изменилась: распалась моя семья, я ужасно устала и была в отчаянии

Я не опустила руки и решила восстановить компанию. Мне почти удалось: набрала новую команду, отдала долги, мы вышли на хороших заказчиков из Москвы. В частности, делали графику для фильма «Запрещенная реальность» и «Тунгусский метеорит». Однако мы выставили белорусские цены за работу, и в этом была главная ошибка. Я думала, что наши люди будут стоить дешевле, и поэтому мы сможем конкурировать ценой. Но качество от нас требовалось московское — обычные специалисты не подошли. Пришлось нанимать тех, которые стоили как москвичи.

Все это привело к тому, что я влезла в огромные долги. Завершил дело кризис 2008 года, когда работы не было даже у наших постоянных клиентов. В то время моя жизнь кардинально изменилась: распалась моя семья, я ужасно устала и была в отчаянии, перестала верить в себя. Мне казалось, что во мне есть какой-то дефект, из-за которого я не справилась, винила во всем себя. Даже не могла спокойно смотреть чужие видеоролики — мне становилось просто физически плохо.

Чтобы отдать все долги, мне понадобилось около трех лет. Пришлось переехать в Москву и устроиться в одну из местных студий видеодизайна. Трудно было перестать мыслить как собственник и перейти к мышлению менеджера среднего звена, но в конце концов мне это удалось.

От страха снова разориться я не могла избавиться долгие годы. Однако именно он научил меня эффективно планировать работу, бюджеты, сроки, успешно конкурировать на рынке видеодизайна

Сейчас я понимаю, что именно стабильная зарплата дала мне возможность передохнуть, подумать о том, чего я хочу. На новой работе я встретила своего нынешнего мужа. Он помог мне преодолеть творческий кризис, выгорание, неверие в себя. Вместе с ним мы открыли компанию «Чингис», сейчас она в лидерах на российском рынке VR. Всеми деньгами в этом проекте распоряжался муж, а у него не было такого негативного опыта, как у меня. Помню, в начале мне даже было страшно от его смелости. Затем я уже сама открыла проект «Хирокама», который занимается созданием креативных визиток. Пока что дело движется очень трудно, но мне нравится им заниматься.

От страха снова разориться я не могла избавиться долгие годы. Однако именно он научил меня эффективно планировать работу, бюджеты, сроки, успешно конкурировать на рынке видеодизайна. Сейчас я представляю себе бизнес как очень сложную игру, которую трудно пройти до конца за одну игровую жизнь. Иногда нужно начинать заново и понимать, что ты заходишь в эту игру без всяких гарантий.

«Мы потеряли все деньги и стали жить на суммы, близкие к минимальной зарплате»

Георгий, 39 лет, Новосибирск

У нас был онлайн-магазин товаров для здоровья и биодобавок. Огромный ассортимент, рассылка по всему СНГ. Люди спрашивали, не собираемся ли мы открывать точку офлайн-продаж. Таких писем было много, и мы решили попробовать.

Нашли хорошее место, недалеко от метро и центра. Набрали товар, оплатили аренду, сделали ремонт. Но клиент не пошел. Мы консультировались с опытными бизнесменами, все говорили: «Открывайтесь». Однако аудитория онлайн-магазина никак не хотела идти в офлайн.

Мы рекламировали себя через сайт, пробовали расклеивать объявления на соседних домах. Все бесполезно. Но мы не собирались сдаваться и планировали раскручивать точку дальше. Крест на всем бизнесе поставила налоговая.

Когда мы открыли точку, нам добавили вмененное налогообложение за торговую площадь. Однако какой-то некомпетентный инспектор вдруг обнаружил, что мы не платили вмененный налог за всё предыдущее время существования онлайн-магазина. А мы и не должны были его платить — торгового помещения у нас тогда не было! Из-за ошибки клерка нам закрыли счет. Будучи и так в серьезном минусе, мы потеряли возможность платить оптовым продавцам и принимать деньги от покупателей.

После этого случая я понял: налоговая инспекция может лишить вас доступа к собственным деньгам без какого-то нарушения — просто по ошибке или безалаберности

Счет был арестован на срок более месяца, до окончания проверки. Но проверка не проводилась, всем и так было ясно: это ошибка налоговой. Однако в силу какой-то внутренней неповоротливости налоговая не могла разблокировать наш счет быстрее. Мы потеряли весь оборотный капитал на штрафах, аренде и простое. Клиенты быстро ушли к конкурентам, и даже онлайн-магазин с лидирующих позиций скатился далеко за первую двадцатку. Тогда мы потеряли реально все деньги и стали жить бедно — на суммы, близкие к минимальной зарплате. Однако не взяли ни одного кредита.

Какое-то время после той неудачи у меня были другие проекты с другими партнерами, но уже менее успешные. Ни один из них так и не вышел на самоокупаемость. Ну а что делать, бизнес — это риск. После случая с тем разорением я понял: налоговая инспекция может лишить вас доступа к собственным деньгам без какого-то нарушения — просто по ошибке или безалаберности. Поэтому я всегда говорю: если открываешь свой бизнес, нужно держать с партнером раздельные счета. Налоговая арестует один — вы сможете работать со вторым.

По натуре я не предприниматель, а исследователь. Мне не так интересно зарабатывать деньги, как развивать какую-то перспективную идею. Например, сейчас мы в составе интернациональной команды разрабатываем искусственный интеллект для сферы здравоохранения.

Близкие никогда не упрекали меня за неудачи. Я же разорился не из-за алкоголизма, неумения строить общение или каких-то других личных проблем. Я адекватный человек и в состоянии предвидеть все известные риски. В чем меня упрекать? В том, что возникла неизвестная ранее проблема или открылись непредсказуемые обстоятельства? Адекватные люди, как моя семья, этого делать, конечно, не будут.

«За год у меня провалилось пять идей в разных нишах»

Константин Фримен, 25 лет, Рязань

Основной доход мне приносит интернет-маркетинг, но как-то пришла идея открыть свой бизнес. Получилось все просто: заказал в интернете коврики для автомобиля, мне их привезли, продукт понравился. Я подумал: товар хороший, машин в регионе много, надо попробовать. Стал продумывать стратегию вывода ковриков на рязанский рынок, связался с поставщиками, дал хорошую рекламу.

Однако составленный мной бизнес-проект оказался неудачным. Я думал, что в Рязани все должно пойти хорошо, но просчитался с некоторыми моментами. Главное — с региональным менталитетом. В Москве люди гораздо чаще заказывают что-то через интернет, а в регионах покупают либо на AliExpress, либо в брендовых магазинах, которые дают стопроцентную гарантию. У нас же система работала по предоплате, а ее давать никто не хотел.

В регионе к тому же очень консервативная аудитория автомобилистов, интернет проходит мимо них. Где они стабильно сидят, так это в «Одноклассниках». Я думал, что кому-то из них мы все же сумеем продать хотя бы один комплект ковриков  — пусть даже по демпинговой цене, а потом пойдет сарафанное радио. Этот план оказался неверным: радио не пошло, затея прогорела.

Я не очень много вложил в этот бизнес  — порядка тридцати тысяч рублей, — но прибыли не получилось. Издержки покрыл доход от продажи сайта-дублера — это была копия моего сайта, но сделанная под другой регион.

Прогореть снова я не боюсь: и так знаю, что из десяти начинаний только два окажутся успешными

Когда я почувствовал, что бизнес не пошел, было очень обидно. Затея с ковриками — всего лишь один из многих моих провалов, за тот год у меня провалилось пять идей в разных нишах. Однако я не драматизирую, ведь любой провал — это на самом деле положительный опыт. Я получил знания и в планировании, и в выводе продукта на рынок.

Если рассматривать проект с ковриками как бизнес — это был фейл. А если как возможность себя пропиарить и войти в тусовку бизнесменов — удача. Это дело принесло мне много полезных знакомств. Прогореть снова я не боюсь: и так знаю, что из десяти начинаний только два окажутся успешными.

Сейчас, например, мы с моими знакомыми собираемся придумывать свой бренд и продвигать автохимию: покрытия, уходовые средства для кузова. Еще у меня есть стабильный бизнес по ремонту компьютеров — его я начал сразу после ковриков. Нашел людей, которые занимались починкой, какое-то время тестировал их на порядочность — подсылал своих знакомых в качестве клиентов. Вот года полтора работаем, пока все хорошо.

Я вообще человек очень аккуратный, на рискованные мероприятия с большими суммами не иду. Поэтому и очень больших неудач у меня не было. Но жена все равно с осторожностью относится к тому, что я делаю. Когда нужно было отказаться от стабильной работы на дядю и открыть свое дело, она просила меня хорошо подумать. Каждый раз, когда я прихожу домой и говорю: «Есть идея, и какая-то сумма из нашего семейного бюджета уйдет на попытку ее воплотить», жена, конечно, относится к таким заявлениям с осторожностью. Но куда она денется?