«Когната», Алексей Сальников

Оригинальный проект Букмейта, издательство «Редакция Елены Шубиной»

С книгами Алексея Сальникова всегда все было не так просто, как кажется на первый взгляд. В его нашумевшем романе «Петровы в гриппе и вокруг него» под внешне комичной историей о злоключениях заболевшего автомеханика обнаруживалась мифологическая изнанка, а серые пейзажи зимнего Екатеринбурга превращались в декорации античного Аида на Урале. Книга «Опосредованно», притворяясь историей о мире, где поэзия действует как наркотик, оказывалась историей о том, как в современном мире меняется модель семьи. 

К шестому роману Сальников прочно обосновался на территории городского фэнтези. Печатная версия «Когнаты» выйдет осенью, а уже сейчас доступна в формате книжного сериала в «Букмейте». Действие разворачивается в двух параллельных мирах, один населяют люди, другой — драконы. По сюжету старшему лейтенанту госбезопасности Константину необходимо вернуть юную дракониху-аристократку в ее мир, чтобы не допустить возобновления войны между двумя расами. Фэнтезийными рамками Сальников себя не ограничивает. Человеческий мир в «Когнате» описан как условно коммунистический, драконий — как условно капиталистический. Но, несмотря на, казалось бы, кардинальную разницу двух миров, книга говорит о том, что сходств все-таки больше, а слышать и пытаться понять друг друга — крайне важно, хотя периодически эта простая мысль ускользает из виду.

«Возвращение «Пионера», Шамиль Идиатуллин

Издательство: «Редакция Елены Шубиной»

Ностальгия по 1980-м — тренд, который с нами давно и, кажется, надолго. Казанец Шамиль Идиатуллин интуитивно понял это еще лет пять назад, когда издал «Город Брежнев» — ностальгическую историю о взрослении в предперестроечных Набережных Челнах. «Возвращение «Пионера» — еще одна дань уважения детству с красным галстуком на шее. В 1985 году трое пионеров становятся участниками уникальной космической программы: на своем примере им предстоит проверить теорию струн, первыми отправиться за пределы Солнечной системы и таким образом спасти Землю от надвигающейся катастрофы. Но что-то идет не так, и, когда герои возвращаются домой, оказывается, что их часовое путешествие по земным меркам растянулось на 30 лет.

Список источников для вдохновения Идиатуллина очевиден: «Москва — Кассиопея», «Отроки во Вселенной», «Гостья из будущего». Но, в отличие от «гостьи из будущего» Алисы Селезневой, которая дает школьникам восьмидесятых наивные предсказания о будущем, Идиатуллин точно знает, каким это будущее будет — вовсе не таким оптимистичным. И в этом плане «Возвращение «Пионера» оказывается не просто приевшимся рассуждением о том, какую эпоху мы потеряли, но и попыткой ответить на вопрос, могло ли все случиться иначе.

«снарк снарк: Книга 1: Чагинск», Эдуард Веркин

Издательство: Inspiria

Масштабный — один только первый том «снарк снарка» перевалил за 700 страниц — экскурс детского писателя Эдуарда Веркина в жизнь ничем не примечательного городка где-то посреди бескрайней России. Прогремевший когда-то дебютным романом, но так и не состоявшийся писатель Виктор проводит дни, сочиняя наполовину вымышленный краеведческий эпос о родном городе Чагинске на берегу реки Ингирь — по заказу местных властей, конечно. 

Написать такой большой текст, не жонглируя жанрами, пожалуй, невозможно. И дилогия Веркина начинается как фарс, затем оборачивается кафкианским абсурдом, а потом превращается в псевдодетективный триллер в духе Стивена Кинга — в Чагинске пропадают два подростка. Но история с исчезновением оказывается лишь уловкой — о пропавших мальчиках быстро забывают, а главные герои только и делают, что передвигаются по городу, много выпивают и ведут бесконечные разговоры. В итоге, основательно поводив читателя за нос, первый том «снарк снарка» оказывается самой масштабной на сегодняшний день попыткой зафиксировать то тревожное чувство и ощущение необъяснимого гротеска, в котором, несмотря на ежедневную рутину, живет российская провинция.

«Ваша жестянка сломалась», Алла Горбунова

Издательство: «Редакция Елены Шубиной»

В некоем научном институте создали машину, которая знает все. Машину зовут Елена, и с помощью так называемого нейрошторма она способна объяснить устройство Вселенной. Но беседу с Еленой способны выдержать единицы, среди которых внезапно оказалась обычная домохозяйка Алина. Она проводит с Еленой одну сессию, вторую, третью. А дальше начинается тот самый нейрошторм, пережить который предстоит читателю.

Книги петербургской поэтессы и прозаика Горбуновой всегда были экспериментом — над языком или памятью. В повести «Ваша жестянка сломалась» автор проводит эксперимент над самим сознанием. На страницах книги звучат монологи тех самых живых существ, способных к общению с Еленой — это и дочь Муаммара Каддафи, и дельфиниха, потерявшая ребенка, и бывший коллега доктора Менгеле, и герой «Хранителей» Роршах. Горбунова комбинирует вымышленные сюжеты с отрывками реальных интервью и лекций, создавая такую полифоническую картину мира, что с первого раза охватить ее способен, действительно, не каждый читатель.

«Гарторикс», Юлия Идлис

Издательство: «Редакция Елены Шубиной»

В далеком будущем — а речь в книге идет о середине XXIII века — человечество победило смерть. Правда, весьма специфическим образом. В телешоу, которое смотрит вся планета, счастливчики выигрывают специальный биохимический номер, дающий им право на так называемый Перенос — после гибели физического тела их сознание переносится в экзотическую звероподобную оболочку на планете Гарторикс.

Очевидно, что многие мечтают оказаться на Гарториксе. И среди них психолог Эштон, который испытывает Перенос, воспользовавшись номером своей жены Мии. Вот только на Гарториксе он оказывается боевым ящером, вынужденным участвовать в гладиаторских боях. А оставшаяся на Земле Мия скоро оказывается втянута в мрачную аферу с манипуляцией биохимическими номерами. Роман Юлии Идлис написан на стыке жанров: это и классическая антиутопия, и детективная головоломка, но в первую очередь — книга о силе любви и способности к самопожертвованию, в которой не обходится без извечного вопроса, как далеко способен выйти человек за пределы собственной личности.