фото из личного архива Дарьи Бойковой
фото из личного архива Дарьи Бойковой

Мне бы хотелось, чтобы те, кто испытывает подобное, обращались к специалистам и не чувствовали себя в таком состоянии изолированными. Наверное, именно поэтому я хочу об этом рассказать.

Вы можете жить тяжело, а можете вполне успешно с точки зрения социума. Работа, отношения, путешествия, но при этом вам часто плохо и тяжело. Вы не понимаете, почему так, как на это повлиять и как с этим справиться. Это может выражаться в ощущении, что на вас лежит огромная бетонная плита. 

Привычные и обыденные вещи давались мне тяжело, через большое усилие. Даже самые простые элементы бытового обслуживания — накормить себя, помыть голову, позвонить куда-то. Со временем тяжесть никуда не уходила, а только усиливалась. 

Хорошо помню, как меня раздражал солнечный свет. Сложно было просыпаться по утрам, тяжело было уснуть ночами. Моя активность приходилась на вечер, когда уже пора было успокаиваться и готовиться ко сну, тогда я объясняла это тем, что я просто «сова». Не говоря об огромном количестве возможностей, которые я была просто не способна использовать. 

На определенном этапе я осознала, что мне настолько плохо, что я не знаю, что с этим делать, и нуждаюсь в помощи. Так я впервые попала в кабинет психотерапевта. Хотя, честно признаться, до последнего момента противилась этому шагу. На тот момент все мои представления о психологии сводились к статьям из журнала Cosmopolitan. Сейчас я понимаю, что это было крайне искаженное представление. 

Двенадцать лет назад психология в России не была популяризирована. Решение обратиться к психологу казалось радикальным. Да и не было понимания, что это такое и как это на самом деле работает. Не было никакого представления о психике и ее механизмах работы, о том, как все взаимосвязано и многослойно, какое огромное количество влияющих на нас событий и факторов мы можем просто не помнить. Да и чем, казалось бы, эти бесполезные воспоминания из прошлого должны были помочь?

Мне диагностировали клиническую депрессию и назначили антидепрессанты. Встретив это предложение с минимальным энтузиазмом, я все же начала курс. Но его я не закончила, встретив сильное сопротивление (тогда отработать его, к сожалению, не вышло). Предполагаю, что с правильной параллельной терапией антидепрессантами мое состояние компенсировать удалось бы гораздо быстрее.

Однако даже этот не продлившийся долго опыт дал свои плоды. Мне будто приоткрыли дверь и показали другой мир. Оказалось, что просыпаться по утрам можно по-другому и что испытывать постоянное чувство давления и тяжести — это не норма. И так живут не все, как мне тогда думалось.

В этот момент я впервые задумалась, что, возможно, это не я плохо справляюсь и поэтому у меня так, а все остальные справляются лучше.

Я задумалась о том, что у меня действительно есть проблема, с которой нужно работать и мне в этом нужна помощь. Я поняла, что это болезнь и она требует лечения, а не собирания воли в кулак и вечного преодоления. Разница в состояниях была разительная. 

фото из личного архива Дарьи Бойковой
фото из личного архива Дарьи Бойковой

Первый психотерапевт, к которому я попала, диагностировал мое «плохо» — это была клиническая депрессия со всеми присущими ей маркерами. Вдобавок я столкнулась с неизвестным миром своих внутренних чувств и тем объемом бессознательного, который требовал анализа.

С этим специалистом мы не нашли контакта в работе далее. Но я совершенно точно поняла, что мое знание о психологии очень ошибочно и мне есть с чем работать. 

Так я оказалась у второго психотерапевта. С ней мы работали долго — 3 года. В процессе работы мой интерес к психике углубился. Я поняла, что это инструмент, способный значительно изменить качество жизни. 

На определенном этапе мой интерес стал выходить за рамки личной терапии. Мне хотелось понять не только то, что поможет мне, мне было важно изучить механизмы психики, ее формирование.

Так со временем это переросло в мою профессию, я получила высшее психологическое образование, начала практику и по сей день продолжаю свое образование — таков формат этой профессии. 

Этой небольшой личной историей я хочу подкрепить мысль о том, что «плохо» — это не навсегда. Любое ваше состояние — не навсегда. Если есть мысль о том, что что-то не так, лучше обратиться к специалисту за консультацией, чтобы не терять годы своей жизни.

Болезнь может значительно влиять на вашу личность. И однажды вы можете осознать, что это не вы «ленивый» и неспособный, а просто болезнь влияет на вас — это нельзя отрицать. С этим важно работать, поддерживать и узнавать себя. Тогда все обязательно получится. Ранняя диагностика позволит в разы быстрее справиться с проблемой и улучшить качество жизни. 

К слову, оказалось, что я люблю солнечный свет и раннее утро, что жизнь интересная и я с ней вполне успешно справляюсь. Единственное, о чем я немного жалею — это о том, что я не познакомилась с психотерапией раньше.

Сегодня, имея 4-х летний стаж, я много работаю с депрессивными состояниями, подавленностью и апатией. Это является одним из основных направлений моей работы. Все эти состояния корректируются, на них совершенно точно можно повлиять и улучшить свое качество жизни в разы. Это абсолютно реально.

Депрессия, подавленность, апатия всегда связаны с большим количеством подавленных чувств. Там всегда можно обнаружить невыраженную агрессию.

В психотерапевтическом процессе мы учимся контактировать с разными проявлениями личности, с разными своими чувствами. Мы изучаем свои механизмы защиты и почему вышло именно так, что я себя чувствую обессиленным и подавленным. 

Также важно знать свой организм: дефициты микроэлементов, уровень ферритина и гормональный статус, как работает ваш мозг и как вырабатываются ваши нейромедиаторы. Все эти факторы сильно влияют на психику и могут создавать схожую с депрессией клиническую картину или же усугублять состояние. 

Если у вас все вышеперечисленное вызывает отторжение и тяжесть — значит, пришло время обратиться за помощью к специалисту и стать себе добрым другом. Депрессия — это не навсегда.