Украсть и продать табличку из Центрального парка — это искусство? Вопрос дня

Аркадий Недель, философ, писатель

В этом перформансе нет: мастерства, фантазии, смелости и, наконец, страсти. Без оных искусства не бывает. Добывать деньги на благотворительность хорошее дело, но это другая профессия.

Алексей Ходорыч, главный редактор детского издания «Классный журнал»

Искусство ли это — точного мнения у меня нет. Я вообще стараюсь не оценивать шутки, стихи, фильмы и предметы, претендующие на звание искусства, в категориях «это плохо». Если понравится, скажу, если нет, скорее, промолчу. Да объективных критериев, которые позволяют сказать, «это точно искусство!» или «это точно не искусство!», не существует. Все зависит от контекста и от состояния психики того, кто оценивает. Знаю многих людей, которые считают «Голый пистолет» Цукеров и Абрахамса не смешной и глупой чушью. Тоже позиция.

Оставляя за кадром вопрос, можно ли воровать, а потом это использовать, хочу лишь подчеркнуть: точных критериев, позволяющих сказать, искусство это или нет, в принципе не может быть. Могут быть мнения экспертов — творцов и искусствоведов. Но и они не истина в последней инстанции.

Сергей Мурашов, специалист по международным перевозкам 

На мой взгляд, можно говорить о перфомансе, наводящем на мысль о нереальности происходящего в стране, где молодая телеведущая получает миллиардные подарки от главы банка с государственным участием, а телеканал, где она работает, регулярно обращается к телезрителям с просьбой пожертвовать хоть сто рублей на лечение детей. При этом телеведущая легко тратит 10-20 килобаксов на медную табличку для Нью-Йоркского парка.

Александр Снегирев, писатель

Продажа таблички со скамейки безусловно является актом искусства. Искусство давно выбралось из своих привычных ячеек, перестало быть предметом, который можно упаковать и перевезти. Картины вырвались из золоченых рам, стали граффити и много чем еще, спектакли сломали рампу, актеры выбежали на улицу, а зрители оказались на сцене, кино сделалось не просто документальным, а тотальным — теперь каждый снимает кино, каждый стал режиссером, актером и продюсером. Разоблачение коррупционной схемы, подкрепленное фотографиями, видео и остроумными комментариями, само по себе является весьма увлекательным объектом искусства. Но Лоскутов пошел дальше, он чрезвычайно оперативно заполучил один из пикантных артефактов

этого самого расследования — табличку с парковой скамейки. Таким образом он превратил документальный спектакль, поставленный Навальным и командой, в настоящий иммерсив — любой желающий за плату мог ко всему этому приобщиться, и такой человек нашелся. Было бы забавно, если бы покупателем оказался один из фигурантов упомянутого расследования. Учитывая, что деньги пошли на благотворительность, это была бы своеобразная покупка индульгенции. Идеальная композиция. Искусство сегодня — это синтез жанров, и в данном случае мы имеем дело именно с синтезом. Есть увлекательная документальная история любви (я надеюсь, что дело не только в громадных нецелевых тратах, но и в простой человеческой любви), есть разоблачение и есть возможность причаститься этой историей. Все признаки произведения искусства. Перед нами остроумный спектакль, в котором мы можем поучаствовать, а заслуга авторов этого спектакля еще и в том, что они просто использовали материал, предоставленный самой жизнью. Это высший пилотаж.

Анна Квиринг, программист

Я не специалист по современному искусству. Но все же, на мой взгляд, произведение искусства должно приносить в мир что-то новое. Что нового принес данный перформанс? А продать можно все, что угодно, был бы покупатель.

Максим Саблин, писатель и путешественник, юрист, кандидат социологических наук

Интуитивно полагаю, что табличка «от Наили — Костину» — искусство. И критерий не материал или эстетика, а некое действо, спектакль, история: таинственное посвящение известному человеку, контекст из российской истории, четыре года на скамейке в Центральном парке Нью-Йорка, кража (хотя тут неясно), продажа за 1,5 миллиона рублей, популярность, противоречивые мнения, спорность. Ведь экспонируют в Музее американского искусства Уитни баулы иммигрантов. Думаю, как только Лоскутов подписал, поставил дату и выставил на продажу лот с названием «Без любви ничего не получится», табличка стала предметом искусства. В общем, кто его знает, что такое современное искусство.

Александр Хаминский, общественный деятель, юрист

Сама ситуация с тем, что высокопоставленное должностное лицо банка с государственным участием, возможно, частично списывает какие-то свои личные на представительские — это дело не общественности, а органов МВД и Следственного комитета.

С точки же зрения оценки самого лота, выставленного на продажу г-ном Лоскутовым, могу сравнить данный объект по ценности с приклеенным к стене скотчем бананом, а по способу представления — с перфомансом Петра Павленского, сначала прибившего свою мошонку гвоздем к брусчатке Красной площади, а затем, не будучи оцененным на Родине, поджегшего входные двери Банка Франции.

Александр Винничук, радиожурналист

Шквал информации, льющийся из интернета и СМИ, делает нас невидящими и глухими. До широкой аудитории сейчас из всего современного искусства добираются только радикальные перформансы типа Pussy Riot и Петра Павленского.

И пусть современное искусство вызывает отторжение у широких слоев населения, это абсолютно нормально, потому что задача авангарда и современного искусства заключается в том, чтобы не быть в потоке, не быть прозрачным, не быть очередным «обезболивающим». В мире тотальных скоростей, дофаминовой анестезии и бесконечной болтовни должен быть какой-то «хардкор», стержень. Вот современное искусство и есть этот стержень, и оно не каждому дается легко. Подлинный современный художник пытается участвовать во всеобщем диалоге, высказывать свою точку зрения, и ему нужно сделать так, чтобы его услышали. Кому-то для этого даже приходится садиться в тюрьму.

И чем сильнее реакция, чем больше тюремные испытания, тем очевидней близость к тому современному искусству, которое сегодня почти утрачено. В современном мире искусство стало комфортным институтом, превратилось в преуспевающую бизнес-модель, а посему ему лучше вообще не именоваться искусством.

Подготовила Татьяна Санькова