Иллюстрация: Veronchikchik
Иллюстрация: Veronchikchik

— Ну есть вещи, которые все-таки в нынешнем мире в 15 лет через край, вы согласны? Ну, как специалист по всему этому? — агрессивно спросила ярко, но сноровисто накрашенная женщина.

— Да я же не прямо сейчас собираюсь! Мне еще школу закончить надо! — не менее напористо возразила совсем ненакрашенная дочь. — Я тренировалась просто! И проводила маркетинговое исследование! Под псевдонимом!

— Дура ты и ничего не понимаешь про нынешний мир! Ты доисследуешься, что меня родительских прав лишат, а тебя в детский дом отправят!

Девочка собралась было снова возразить, но потом вдруг ее милое, юное лицо сделалось задумчивым.

— Гм… А это деталь! Офигенная деталь биографии на самом деле. Ты ведь меня все равно не бросишь, правда? Будешь навещать, на выходные брать и все такое… А в детском доме только до 18 и держат. И льготы у них…

— Вот видите! — завопила мать, указывая на дочь пальцем и обращаясь ко мне.

— Нет, пока, к сожалению, ничего не вижу и не понимаю, — констатировала я. — Но если кто-нибудь из вас мне что-нибудь внятно расскажет…

— Она в интернете разместила такое объявление, такое объявление…! — мать от возмущения подавилась слюной и закашлялась.

Мне показалось, что я все поняла. Девочка выглядит вполне созревшей и как-то экспериментирует со своей пробудившейся сексуальностью. Место практически для всех (в том числе эротически окрашенных) подростковых экспериментов сейчас — интернет. Я даже и не знаю на самом деле, как я сама к этому отношусь. Лучше или хуже было в нашем поколении, когда интернета и свободных квартир не было, и все подобные эксперименты проходили в подвалах, на чердаках, в парадных или (если говорить про летнее время) в стогу сена? Иногда мне кажется, что в интернете — безопасней. А иногда — что ничему там толком и не научишься.

Предложила все это обсудить, но мать и девочка одинаково решительно замотали головами.

— Нет! Если бы она с одноклассником в парадняке обжималась или ему свою фотку голяком послала, я бы ей и слова не сказала! Самое время — что я, не понимаю, что ли!

После этой материнской реплики я подумала, что дело-то, видимо, действительно серьезное, и решила отказаться от своего иронично-легкомысленного отношения к данному случаю.

— Расскажите толком, что случилось.

— Да ничего ваще не случилось, — с раздражением отмахнулась девочка. — Просто у меня есть план, а маме он не нравится. Обычное дело у детей с родителями, разве не так?

Я просто вынуждена была кивнуть и согласиться: да, именно так, обычное дело.

Девочку звали Эвелина.

— Я в 16 лет имя сменю, чтобы паспорт другой выдали, — сообщила она. — Думаю, Маша все-таки, но на самом деле мне еще очень Глафира и Серафима нравятся.

Мать возмущенно замычала и закатила глаза, я промолчала. Серафимой звали мою двоюродную бабушку.

План Эвелины (будущей Маши или Серафимы) оказался не то чтобы слишком оригинален, но поражал своим практицизмом и детальной продуманностью.

— Я хочу хорошее образование — чтобы на потом пригодилось, престижный университет, факультет, чтобы связи образовались и все такое, — сообщила мне Эвелина. — Учусь я неплохо, но способности у меня так себе, поэтому в хороший вуз на бесплатное — нечего даже и думать. Я планирую на языки или экономику, может быть педагогику даже — еще не решила окончательно. Юридическое или техническое с математикой мне не потянуть — мозгов не хватит.

Вроде все пока обычно, да? Но сразу после окончания школы Эвелина поступать в вуз вовсе не собиралась, а собиралась пойти работать — нянечкой в детский садик («Принцесса Диана — мой кумир, да и вообще маленькие детки такие милые!»). Ровно в 18 лет по ее плану — прощание с детками и шваброй и выгодное замужество. Откуда ж возьмется?

— Вот, смотрите! — мать сунула мне под нос экран телефона. — Я себе на память сохранила.

Я надела очки и прочитала довольно объемистый, психологически архетипический и литературно очень выверенный текст. Начинался он так:

— Меня зовут Маша. Мне 16 лет. Я никогда не знала своего отца, но с самого раннего детства мечтала о нем. Меня воспитала мать-одиночка. Бабушка моя жила под Псковом в собственном домике и держала огород, кур и козу. Я ездила к ней каждое лето и поэтому умею обращаться с животными, растениями и по хозяйству. К сожалению, бабуля болела, я молилась за ее здоровье, но в прошлом году она умерла, и мы остались одни на всем свете. С мамой мы живем бедно, но честно. Я иногда подрабатываю, чтобы ей помочь, но понимаю, что пока мое главное дело — это учиться, чтобы стать не только хорошим, но и образованным человеком и быть интересным собеседником для своего будущего мужа и компетентным воспитателем для будущих детей. Детей и животных я очень люблю с самого раннего детства, но из-за отсутствия отца и дедушки очень нуждаюсь в мужском наставничестве…

Дальше была еще пара страниц в том же духе. Кончалось все тем, что архетипическая Маша желает стать «верной супругой и добродетельной матерью» в союзе с мужчиной намного ее старше, который был бы ей отцом, другом и мужем, «завершил воспитание, начатое бабулей и мамой» и научил бы ее всему, в том числе и эротической стороне жизни, так как наша Маша, разумеется, девственница, мальчики-сверстники ее не интересуют от слова совсем, а читать соответствующие тексты и просматривать сайты наша высоконравственная девушка не может — все они кажутся ей слишком низкопробными. Однако древний трактат «Ветви персика» она прочла с удовольствием и очень прониклась. Никакие другие варианты, кроме замужества, добродетельная Маша рассматривать не готова и просит потенциальных корреспондентов не тратить своего времени и не писать ей.

— Ну любой же мужик с мозгами поймет, что его троллят! — воскликнула я, дочитав до конца. — А без мозгов тебе зачем?

Мать уже знакомо закатила глаза, а Эвелина сказала: «А вот и нет!» — и смешно показала мне язык.

— Ничего они не понимают, — вздохнув, сказала мать. — Другой орган все, что в голове, перебивает. Летят как мухи сами знаете на что… Неделю всего там эта хрень висела, и уже штук десять «женихов-наставников» было совсем реальных — один даже усыновить ее предлагал и выслал все свои паспортные данные — подлинные, я для смеха через старого знакомого проверила.

— Да я и не троллю их вовсе! — сказала Эвелина. — Ну то есть сейчас-то троллю, конечно, но это же просто разминка и разведка, а вообще-то — нет.

Дальнейшие пункты Эвелининого плана были следующие:

  1. После несомненно удавшейся «разведки» на семнадцатом году жизни выйти в интернет на реальную «охоту на женихов».

  2. Выбрать из претендентов самого 1) платежеспособного и 2) приятного.

  3. Познакомиться с ним лично, познакомить с матерью, обручиться с ним и быть невестой до своего 18-летия, за это время присмотреться к избраннику, во избежание всякого.

  4. Договориться с женихом об обучении в университете, предварительно, конечно, посоветовавшись с ним — что, мол, и как.

  5. Сразу после замужества получить то самое престижное платное высшее образование 

  6. Путешествовать по другим странам, смотреть, где красиво и нравится («может быть, потом поеду туда жить»).

  7. Родить ему ребенка, может быть, даже где-нибудь за рубежом, чтоб у ребенка было запасное гражданство.

  8. Все это время реально быть верной и добродетельной, всячески мужу угождать и учиться вести дом и общаться с богатыми людьми его круга.

  9. Когда ребенку исполнится года три-четыре, с пожилым мужем развестись, желательно сохранив хорошие отношения, и начать свою самостоятельную жизнь, имея ребенка, алименты, хорошее образование и жизненный опыт. Работать, дружить, путешествовать, может, и любовь встретится.

— А если он ребенка отберет? — спросила я.

— Тоже неплохо, — бодро сказала Эвелина. — Останется ему в утешение. А я буду молодой свободной воскресной мамой.

— Ну есть ли пределы ее цинизму? — всплеснула руками мать. — В 15-то лет?

У меня ко всей истории уже давно зрел вопрос: а откуда мать-то все это знает?

— Ой, да кто бы что говорил! — закричала между тем Эвелина. — Я — это просто следующая ступень эволюции после тебя! Ты психологу про себя-то расскажи! Что, слабо́?

Я вопросительно взглянула на женщину. Она усмехнулась:

— Бабушка-то с козой под Псковом на самом деле была… А я в 19 лет в Питер приехала с неоконченным сельскохозяйственным техникумом…

— А потом?

— Потом я уже здесь училась в Академии моды и дизайна — с детства рисовать любила, а вечером работала…

— Кем? Кем? Скажи! — Эвелина подпрыгнула в кресле, опершись на подлокотники.

— Интердевочкой, — усмехнулась мать. — В гостинице «Европа», она тогда как раз открылась. Единственная работа, в которой на все денег хватало: и учиться, и комнату в центре снимать, и на квартиру откладывать — в поселок я возвращаться не собиралась, а без своего жилья как же? Бонусом — я и сейчас свободно по-английски говорю, и Эвелину языку выучила: неделю так с ней говорила, а неделю эдак.

— А потом?

— Потом как у всех. Квартиру купила, институт закончила, устроилась на работу. Эвелину спустя пять лет родила.

— И приняли решение не скрывать от дочери своего прошлого?

— Ага. Я же с девочками из «Европы» до сих пор дружу. К Марине мы в Канаду в отпуск ездили. У Лизы на даче чуть не через выходные бываем. Бывает что и выпьем. Лучше она от меня узнает, чем от кого-то еще, правда?

— И Эвелина отвечает вам такой же откровенностью в своих делах и планах?

— Ну конечно, дело-то обоюдное! Как ты, так и к тебе — разве не правильно?

— Да правильно вроде, — вздохнула я. — А ко мне-то вы тогда — зачем?

Мать неожиданно смутилась:

— Да спросить, наверное: оно, вот такое, вообще — как? У меня-то, сами понимаете, все настройки сбиты, да и мир изменился с того времени, как я росла…

— Я не знаю, — честно ответила я. — Но точно могу сказать одно: планы, которые придумывают себе девочки 15 лет, и реально случающиеся судьбы — это два очень разных множества.

— Ага, вот и я тоже так думаю, — с облегчением вздохнула женщина. — Она же вообще-то с детства воспитательницей в детском саду хотела быть, только в это всегда и играла…

Эвелина опять показала язык — на этот раз матери. Мы обе картинно вздохнули.

Дома меня все почему-то не отпускала эта история. В конце концов я взяла телефон и позвонила трем пожилым приятелям (выбрав самых финансово обеспеченных). Рассказала всю историю без утайки и спросила: ну ведь любой же поймет, что это разводка, правда?

— Ну и что? — мечтательно вздохнули двое (женатые, у одного трое внуков). — Все равно — это офигенное приключение.

— А я бы на ней женился, — деловито сказал третий (дважды разведенный «хозяин заводов-газет-пароходов»). — Говоришь, из-под Пскова? У меня предки тоже оттуда. Вот бы здорово — еще сына или дочь. И девочку всему научить, все ей показать и отпустить… Может, дашь ей мои координаты — на всякий случай? 

Положив трубку, я в еще большей степени не знала, что и думать.

Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Личное». Присоединяйтесь