Умные и глупые нации? Почему бедные страны так и остаются бедными

Кажущийся вечным вопрос катастрофического отставания экономик одних стран по сравнению с другими мучает ученых с самого зарождения экономики как науки. Связано это, впрочем, не только с праздным любопытством, но и с практической необходимостью: многие страны стараются разработать экономические программы для развития своих наиболее депрессивных регионов, а межправительственные организации — продумать меры помощи развивающимся странам.

Наиболее распространенной (особенно на уровне отдельных регионов) является политика форсированной модернизации, в ходе которой бедные страны и регионы получают огромные внешние инвестиции. Однако во многих случаях подобная помощь не дает ожидаемого эффекта: так, многомиллиардные трансферты республикам Северного Кавказа не запустили в регионе экономический рост, а выделенный африканским странам за вторую половину XX века триллион с лишним долларов не помог Черному континенту догнать хотя бы Латинскую Америку.

Читатель, который следит за коррупционными скандалами, может подумать, что все дело в растрате чиновниками полученной помощи в своих интересах. Во многих случаях это так, однако многолетний опыт инвестиционных программ в разных странах и регионах мира показывает, что:

1. коррупционные риски практически неустранимы;

2. даже если их минимизировать и все инвестиции отправить по назначению, вероятность провала программы все равно остается высокой.

Корень этой проблемы лежит в самой концепции оказания помощи, которую объясняет так называемая «теория модернизации». Ее основная идея заключается в разделении всего мира на две когорты — развитые и развивающиеся страны. В развитых странах уже сложились промышленные предприятия и городская среда, рациональное и готовое к инновациям общество. В развивающихся странах, в свою очередь, более распространены традиционные нормы, от которых местные жители отказаться не способны и которые сдерживают экономический рост. Более того, традиционные общества сами выбраться из этой трясины не могут, поэтому на помощь должны прийти развитые страны, которые построят им заводы и приведут их к прогрессу.

Однако длительные попытки залить бедные страны инвестициями так и не дали значимого результата. Более того, последующие попытки национальных правительств проводить подобную политику на уровне регионов (например, на все том же Северном Кавказе в последнее десятилетия) также оказались бесплодны. Этому есть несколько причин. Во-первых, выяснилось, что те инвестиционные проекты, которые получают помощь, не способны сами по себе запустить рост. Так, инвестируя в создание металлургии на юге Италии, правительство страны надеялось, что это запустит экономический рост в этом слаборазвитом регионе. Однако в результате оказалось, что построенным на юге новым заводам проще продавать свою продукцию на более преуспевающий север, так как условия для ведения бизнеса в южных провинциях от появления нескольких государственных заводов не изменились.

Во-вторых, часто помощь идет не туда, где она нужна больше всего. Представителей международной бюрократии часто изображают как злобных и коварных слуг мирового капитализма, которые хотят выкачать из условной Нигерии последние соки, но на деле работа этих чиновников оказывается бесполезной из-за их некомпетентности и безразличия к чему-либо, кроме сданных отчетов об успешных инвестиционных проектах — а они легче реализуются там, где уже есть условия для роста. Впрочем, инвестиции могут идти не туда и из-за действий бизнесменов: так, в рамках поддержки инвестпроектов на Северном Кавказе российское правительство выделило деньги на создание в регионе предприятия по выращиванию сои, но получатели помощи, по данным Счетной палаты, большую часть средств вложили не в сельское хозяйство, а в покупку валюты (что, впрочем, оказалось более выгодной в 2013 году инвестицией).

В-третьих, пытаясь создать нечто новое, международные организации и правительства часто ломали что-то старое и работающее: строительство новых заводов ухудшало экологию, что лишило возможности местных жителей заниматься сельским хозяйством; на все том же Северном Кавказе, где новые предприятия часто строят на месте пастбищ, между фермерами и строителями периодически возникают конфликты. Более того, потерявшие работу фермеры узнают, что им как рабочей силе на заводе тоже не рады — в результате оказывается, что они потеряли старый источник дохода, не получив нового.

Итак, давать деньги на строительство заводов, надеясь тем самым модернизировать общество, — идея плохая (и не только по экономическим причинам — нотки расизма в разделении наций на умные-с и глупые-с есть), но что тогда делать? Много времени и денег было потрачено на поиск ответа. Казалось, достаточно лишь создать качественное высшее образование — но после окончания хорошего университета выпускники уезжают туда, где им лучше заплатят. Казалось, что стоит простить бедным странам их долги, чтобы они могли начать с чистого листа — но оказалось, что чистый лист сразу же заполняется новыми займами. Казалось, что стоит с помощью протекционистских мер защитить отечественного производителя — но выяснилось, что импортозамещение приводит к появлению низкокачественных и дорогостоящих аналогов иностранных товаров. Казалось, что достаточно установить для стран правила, нарушение которых приводит к сворачиванию помощи — но у МВФ и ВБ не хватило сил лишать бедных помощи из-за нарушений, которые совершают диктаторы.

Однако сейчас экономисты, наученные горьким опытом, худо-бедно понимают, что решение проблемы бедности в развивающихся странах возможно, если создать подходящие условия для существующих и потенциальных предпринимателей. Насчет того, что именно нужно делать, есть две школы мысли. Первая связана с тем, что качество институтов и государственного управления имеет значение: чем проще бизнесу вести свои дела, чем более защищенным является право собственности, тем больше будет инвестиций в экономику. То, что качество судебной системы и удобство ведения бизнеса положительно связаны с экономическим развитием, является неоспоримым фактом. Однако заставить диктатора и окружающую его элиту отказаться от коррупционной ренты — дело крайне непростое.

Другая школа мысли основана на том, что оптимальные условия для бизнеса — это не только справедливый суд и правовое государство, но и специальная экономическая политика, которая должна не находить «национальных чемпионов» (несколько компаний, которые получают большую часть поддержки), а упрощать жизнь широкому кругу компаний. Конкретное содержание подобных программ может варьироваться в зависимости от того, чего более всего не хватает местному бизнесу: от субсидий на создание общей для целой группы компаний инфраструктуры до инвестиций в образовательную систему; от финансирования НИОКР до поддержки экспорта. И хотя такого рода программы не лишены рисков, связанных с коррупцией и неэффективным использованием средств, в целом мировое сообщество научилось проектировать меры помощи так, чтобы выделенные деньги давали результат — например, с помощью естественных экспериментов, когда проводится предварительная проверка эффективности программы.

Хотя история помощи бедным странам может показаться рассказом о том, как экономисты терпят провал за провалом, на самом деле некоторые поводы для оптимизма есть. В мире (как минимум на начало пандемии) никогда раньше не было такой низкой доли людей, которая живет в абсолютной бедности — и тот прогресс, который был достигнут в сфере грамотности и продолжительности жизни, не был бы возможен в такой короткий срок без помощи мирового сообщества. И хотя изначальные цели вывести развивающиеся страны на уровень развитых достигнуты не были и в ближайшие годы не будут, есть все основания верить в то, что полученные за последние десятилетия знания позволят в будущем окончательно победить нищету.

Материал подготовлен в рамках совместного проекта «Сноб» и экономического факультета МГУ им. Ломоносова. В год 80-летия факультета молодые ученые делятся своими исследованиями по самым актуальным проблемам современной экономической науки. Смотрите видеоверсию беседы выпускника 2015 года, сотрудника Института Гайдара Даниила Ситкевича с шеф-редактором «Сноба» Сергеем Цехмистренко здесь.

Больше текстов об экономике, политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект "Сноб” — Общество». Присоединяйтесь